Книга Комбат. Беспокойный, страница 57. Автор книги Андрей Воронин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Комбат. Беспокойный»

Cтраница 57

Или взять «языка» – не сопливого мальчишку в брезентовой робе, а кого-нибудь со звездами на погонах. И пусть только попробует сказать, что ничего не знает! Ого! По словам этого слизняка Бородина, Серега Казаков стал тридцать пятым человеком, которого он лично передал с рук на руки вербовщику. А вербовщик отсылал караульного к списку машин, не подлежащих проверке и досмотру при въезде на территорию базы. То есть машины с бесчувственными телами приходят сюда регулярно, и человек, прослуживший на базе хотя бы год, просто не может не знать хотя бы того, где они, черт возьми, разгружаются. Например, мичман, который в самом зародыше пресек назревающий перед воротами конфликт, должен знать это почти наверняка. Мичманы, как и их сухопутные собратья, прапорщики, всегда в курсе всего, даже того, чего им знать не полагается…

Только сначала следовало вырваться из кольца предполагаемой облавы или найти убежище, где ее можно пересидеть. Рублев предполагал, что справится с этой задачей, хотя она вовсе не представлялась ему простой – без денег, без документов, в чужой незнакомой местности и с пустым брюхом. «Прорвемся», – решил он и остановился, выбежав на обочину шоссе.

Мимо, обдав тугим, пахнущим разогретым битумом ветром и ослепив светом фар, пронеслась легковушка. Она двигалась в сторону моря, и Борис Иванович мимолетно позавидовал едущим в ней людям, которых ждали простые пляжные радости – теплые (уж не от мочи ли?) волны, в равных пропорциях перемешанный с мусором песок, неоднократно продегустированная мухами шаурма, немытые фрукты, солнечные ожоги, душные комариные ночи… По сравнению с тем, что предстояло ему, все это и впрямь выглядело набором удовольствий, за который не жаль отвалить приличную сумму.

В темноте слева от него, совсем близко, внезапно и беззвучно вспыхнули яркие фары. Рублев инстинктивно отпрыгнул в сторону и, ничего не видя, кроме режущего света и плавающих перед глазами цветных кругов, принял боевую стойку.

– Руки вверх! – скомандовал веселый, а главное, неожиданно знакомый голос. – Попался, который кусался?

Глава 12

Сержант запаса Подольский тоже имел свой собственный план действий, о котором не посчитал нужным проинформировать своего бывшего комбата. Борис Иванович со страшным скрипом согласился на его незримое присутствие при встрече с вербовщиком; малейшее упоминание о чем-то большем неминуемо привело бы к продолжительному и абсолютно ненужному спору, громкой ругани и потрясанию пудовыми кулаками. Возможно, дав себе труд поразмыслить над аргументами Николая, Комбат признал бы его правоту и даже согласился бы принять помощь. Но совесть его при этом была бы неспокойна, и Николаю не хотелось, чтобы мысли о его семье отвлекали Бориса Ивановича от дела: достаточно того, что они отвлекают его самого.

Действуя в рамках своего секретного плана, он укрепил под днищем принадлежащего вербовщику джипа миниатюрный радиомаяк с радиусом действия около пяти километров. Подслушанный сразу после этого разговор убедил его в правильности избранной тактики. Речь шла о каком-то химическом препарате, мгновенно и со стопроцентной гарантией вырубающем жертву на целых сорок восемь часов, и Подольскому оставалось только гадать, проглотил Борис Иванович эту гадость или только сделал вид, что проглотил. В машину его грузили, как мешок с картошкой, но иначе и быть не могло, так что поведение Рублева при погрузке ровным счетом ничего не объясняло.

Краткое заочное знакомство с Алексеем Ивановичем Бородиным убедило Николая в том, что перед ним стопроцентный слизняк, трусливый и подлый, пекущийся в первую очередь о сохранности своей драгоценной шкуры. Заикнись он вербовщику о том, что недавнее застолье было просто недурно разыгранным спектаклем, упомянутая сохранность мигом очутилась бы под большим вопросом: и добрые, и злые, и правые, и виноватые относятся к предателям одинаково и обходятся с ними, в зависимости от обстоятельств и своего темперамента, более или менее жестко. Вербовщик добряком не выглядел, обстоятельства требовали сохранения секретности любой ценой, и признание в том, что разоткровенничался с посторонним человеком, для Бородина было равносильно самоубийству. Поэтому, пока Бородин оставался на расстоянии вытянутой руки от своего делового партнера, Подольский был относительно спокоен.

На проселочной дороге, что, никуда не сворачивая, вела в ближайший райцентр, мощный новенький «лексус» без труда догнал и оставил позади потрепанный «ниссан» вербовщика. Ведя машину и не наблюдая в зеркале заднего вида ничего, кроме клубящейся пыли, Николай поглядывал на спутниковый навигатор, куда поступал транслируемый радиомаяком сигнал. Мигающая красная точка, обозначавшая объект наблюдения, потихоньку отставая, но уверенно и безостановочно, ползла по извилистой нитке проселочной дороги.

В райцентре Николай свернул в боковую улицу и пропустил мимо себя старый «ниссан». Как он и предполагал, здесь Бородин высадился из машины: проходившая через городок федеральная трасса вела на юг, а ему нужно было в противоположную сторону, в Москву. Вербовщик двинулся в сторону далекого побережья, а Бородин, сопровождаемый едва ползущим на приличном удалении серебристым «лексусом», пешком добрался до центральной площади, где сел за руль припаркованного на бесплатной общественной стоянке автомобиля.

Поглядывая на дисплей навигатора, Николай чувствовал себя охотником, погнавшимся за двумя зайцами, и тут Бородин вооружился мобильным телефоном, явно намереваясь кому-то позвонить. Подольский пресек эту попытку, и реакция Алексея Ивановича убедила его в правильности принятых мер: несостоявшийся звонок, несомненно, адресовался вербовщику и имел своей целью предупредить его о возможных неприятностях. Слизняк оказался в меру хитрым типом: он измыслил-таки способ избавиться от Рублева, сохранив собственную шкуру в неприкосновенности.

Это событие немного успокоило Николая: если бы Борис Иванович проглотил подмешанное в выпивку зелье и находился в бессознательном состоянии, звонить вербовщику было бы незачем, судьба Комбата решилась бы и без дополнительного вмешательства. В конце концов, тот же Казаков, несмотря на неизбежную алкогольную деградацию, оставался пусть бывшим, но все-таки десантником и мог постоять за себя – мог, но не постоял, потому что ему, скорее всего, просто не дали шанса, спящим доставив в место, откуда в одиночку уже не выберешься.

Бородин подтвердил, что Борис Иванович даже и не думал спать. С его точки зрения, это было удивительно и даже немыслимо: ведь он столько выпил!.. Николай успокоил его, заверив, что «Иваныч» может заглотать ведро чистого спирта и после этого на равных потягаться хоть с целым взводом противника, будь то американские «зеленые береты» или британские коммандос. Странно, но Бородина это известие почему-то нисколько не обрадовало.

Время шло, доверия к Бородину Николай не испытывал, и решение проблемы пришло само собой. «У тебя плавки есть? – спросил он у Алексея Ивановича. – У меня тоже нету. Ну, не беда, в крайнем случае пойдем на нудистский пляж. Радуйся, на юг едем! Причем ты – совершенно бесплатно…»

Бородин опять не обрадовался, но даже не попытался спорить, поняв, по всей видимости, что окончательно утратил и право, и возможность распоряжаться собственной судьбой. Николай усадил его на переднее сиденье, заботливо пристегнул ремнем и пообещал им же и удушить, как только ему покажется, что в этом есть необходимость. «И вообще, – сказал он, – имей в виду: ты жив, пока жив Иваныч. А как только он умрет, даже если это случится в результате автомобильной аварии или обширного инфаркта, я тебя прикончу. И, поверь, сделаю это с превеликим удовольствием». – «Но что я могу сделать? – рыдающим голосом воскликнул напуганный его деловитым тоном Бородин. – Как я, сидя тут, с вами, могу ему помочь?!» – «Бога моли, – запуская двигатель, предложил Николай. – Дорога, если верить твоему корешу, длинная, времени хватит – авось услышат там, наверху, твои молитвы. Как в писании сказано: молите, и обрящете, толцыте, и отверзнется…»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация