— Чего ради вы приходили в стоматологическую клинику, приставали там с вопросами к персоналу? А о чем вы расспрашивали покойного ныне зубного техника Перепелкина перед тем, как его убили? Ведь вы же оказались одной из последних, кто видел его живым!
— Однако вы хорошо осведомлены обо всех моих действиях, — спокойно заметила я. Должиков с досады поморщился.
— Чего ради вы пришли теперь ко мне? — продолжил он разговор тем же резким тоном. — Клиент ваш мертв, за всю вашу беготню вам никто не заплатит… — Адвокат нервно вздохнул. — Кстати, как вам Ольховский описывал тот чемоданчик? — спросил он как бы между прочим.
— Чемоданчик типа «дипломат», обитый коричневой кожей, заметно потертый в нескольких местах, — перечисляла я. — Особо прочный титановый корпус, секретные замки с цифровым кодом. Как видите — самое обычное описание… Но наверняка из-за этого чемоданчика Ольховского и убили…
— Возможно, — согласился Должиков. — А откуда этот «дипломат» выкрали у Ольховского? — как бы между прочим спросил он. — Из дома?
— Нет, из директорского сейфа, — невозмутимо отвечала я. — Бортников, уезжая в Германию, доверил Ольховскому хранящиеся в своем сейфе материальные ценности. Этот чемоданчик в том числе.
— А мой клиент уверяет, что никакого чемоданчика с золотом хранить Ольховскому он не поручал! — возбужденно воскликнул адвокат. — И что вообще Ольховскому на хранение он не доверял ничего, для него он простой работник клиники, не более того. И никаких документов о покупке золота он не подписывал. Так что как хотите, а по-моему, все это дело попахивает мистификацией!
— Ольховского убили, однако не мистифицированно, а вполне по-настоящему. И Перепелкина тоже. Спрашивается, ради чего?
Должиков не ответил, отвернулся, стал рассеянно глядеть в окно. На его правой руке, лежащей на подлокотнике кресла и заметно подрагивающей от нервного напряжения, виднелся шрам, тот самый, по которому я и опознала его.
— А вы уверены, что «дипломат» с золотом не миф? — вдруг резко обернувшись, спросил он. — Уверены, что он существует в действительности, этот «золотой чемоданчик»?
— Разумеется, — пожимая плечами, спокойно отвечала я. — Я его видела собственными глазами.
— Что-о? — Адвокат Должиков вытаращил на меня полные недоверия глаза и даже приподнялся в своем кресле.
— Ну да, — равнодушно и беспечно отвечала я. — Видела своими глазами. Если только в клинике не завелось два одинаковых чемоданчика…
— Но вы же сказали, что не нашли его!
— А я и не говорю, что он лежит у меня дома, — возразила я. — Чемоданчик, похожий на описанный Ольховским, я видела в кабинете Перепелкина, зубного техника клиники «Тан-мед». Он при мне вытащил его из сейфа, открыл, показал, дал пощупать слитки. Однако после его убийства этот чемоданчик бесследно исчез. Милиция обшарила весь кабинет, вскрыла сейф: пусто. Наверное, те, кто убил Перепелкина, и забрали «дипломат» с золотом.
— Да… — рассеянно пробормотал адвокат. — Конечно… Кто его убил, тот и забрал золото…
В сильном волнении Должиков вдруг вскочил и принялся было расхаживать по кабинету, бормоча себе под нос что-то маловразумительное. Однако пространства для прогулок между письменным столом и четырьмя креслами было явно недостаточно, и адвокат снова плюхнулся в кресло, продолжая рассеянно смотреть куда-то в стену. Про мое присутствие в кабинете, казалось, он позабыл вовсе.
— Ну да! — вдруг сказал он громко и отчетливо, видимо, приняв какое-то решение. — Спасибо вам большое, Татьяна Александровна, что вы ко мне зашли… Очень было приятно с вами поболтать. Если будет время, заходите еще…
Он снова поднялся, подошел к двери в кабинет и открыл ее, делая мне недвусмысленный приглашающий жест — убираться вон. Я не стала настаивать, поднялась с кресла и вышла, чувствуя на себе недоумевающий взгляд секретарши, продолжавшей что-то интенсивно печатать на компьютере. На сей раз я вовсе не расстраивалась из-за того, что меня так бесцеремонно выставили. Больше мне в любом случае с Должиковым говорить было не о чем.
Глава 11
Был девятый час вечера, и над городом уже сгустились ночные сумерки, когда я приехала в свою вторую, конспиративную, квартиру, доставшуюся мне по наследству от бабушки. Находилась она в старинном, давным-давно построенном, но крепком доме. В ней, правда, последнее время образовался некоторый беспорядок, потому что приходила я сюда, как правило, весьма измотанная, на пределе душевных сил и думала о чем угодно, только не о ее уборке, а покидала квартиру чаще всего внезапно, ужасно торопясь. Так что теперь, обнаружив покрытую слоем пыли мебель и заросшие паутиной углы, я подумала, что хорошо бы приступить к небольшой, хотя бы чисто поверхностной уборке. Тем более что пока все равно заняться было нечем.
Просто мне предстояло несколько часов ожидания неизвестно чего. Возможно, ожидания совершенно бесплодного… Не знаю, может быть, у меня характер такой дурацкий, но я совсем не переношу ожидание. У меня немедленно начинаются психоз, невроз и черт знает что еще, и единственное средство борьбы с ними — чем-нибудь себя занять. Уборкой квартиры например. Почему бы и нет, раз другого времени для этого все равно не нашлось.
Раздавшийся вдруг звонок домашнего — свой мобильник я временно отключила — телефона заставил мое сердце радостно и тревожно забиться. Однако, сняв трубку, я испытала разочарование: это был Гарик Папазян.
— Татьяна? Как настроение?
— Бодрое. Какие проблемы?
— Ты сейчас очень занята? Я к тебе подъеду, ничего?
— Ко мне? — Я искренне удивилась. — Ты ведь вроде был тяжело болен!
— Мне намного легче, и чувствую я себя теперь вполне сносно…
Голос Папазяна и в самом деле звучал довольно энергично, хотя как-то странно безжизненно и неестественно. Я не знала, что и думать.
— Знаешь, Гарик, если ты все еще рассчитываешь на ночь любви со мной, то я тебе уже много раз объясняла, как я к этому отношусь…
— Нет, Татьяна, я тебе клянусь, у меня к тебе важное дело.
— Интим тоже для многих очень важное, можно даже сказать, — первостепенное дело…
— Да нет же, Татьяна! — В голосе Гарика слышалось отчаяние. — Я тебя уверяю! Мне в данный момент очень нужно с тобой встретиться совсем по иному поводу.
— Вообще-то я занята… — проговорила я задумчиво. — Но если тебе так приспичило… Ладно уж, черт с тобой…
— Отлично, Танька! — несмотря на фамильярные интонации, голос Папазяна звучал как-то сухо и безразлично. — Ну, так ты жди меня. Сейчас я мигом…
Пожав плечами, я положила трубку, снова взялась за щетку пылесоса, которым чистила обивку дивана. Мне бы надо было в тот момент насторожиться, подумать над этим странным звонком. Во-первых, откуда Гарик знает номер телефона моей конспиративной квартиры? Ведь я ж его ему не давала. Во-вторых, откуда он знает адрес? Куда, собственно, он собрался подъехать, да еще мигом? Однако со способностью к рассуждениям у меня в тот вечер было довольно туго, и потому я просто продолжила уборку. А когда раздался звонок во входную дверь, я, выключив и отложив в сторону пылесос, пошла открывать.
