Вероника ни перед чем не остановится, чтобы отомстить.
Она сверкнула глазами:
— Ты вернешься. Я знаю это также точно, как и то, что ты не способен хранить верность одной женщине.
Не желая спорить, он направился к двери.
— Доминик, пожалуйста, подумай. В конце концов, она всего лишь дочь шлюхи.
Рочфорд резко остановился. Когда он услышал гортанный смех Вероники, внутри у него все сжалось:
— Все знают правду, Доминик. Все знают, что она не дочь барона, или какую там еще жалкую отговорку вы придумали. И я не буду спрашивать тебя, знал ли ты об этом с самого начала, потому что по твоей реакции вижу, что так оно и есть.
Доминик молча вышел. Как только он сел в карету, его охватила ненависть к самому себе. Он чуть не занялся любовью с другой женщиной. Да как он мог так поступить с Арли?
Когда Рочфорд вошел в особняк, ненависть к самому себе только усилилась. Джозеф взглянул на него и нахмурился:
— Я велю приготовить вам ванну, — сказал он, причем в голосе его слышалась смесь отвращения и нетерпения. — От вас разит духами.
Ванна это именно то, что ему сейчас нужно. Доминик отчаянно хотел избавиться от запаха другой женщины. Больше всего на свете он хотел сегодня ночью держать Арли в своих объятиях. Доминик хотел сказать ей, как сильно он ее любит, как много Арли для него значит, а потом все это ей наглядно продемонстрировать.
Поднимаясь наверх, Доминик замер. Ему навстречу, держась за перила, спускалась Арли.
На ней было кремовое шелковое платье, а ее волосы обрамляли лицо, как роскошная вуаль. Пораженный ее красотой, Доминик вдруг осознал: он страшится того, что она ему скажет.
«Когда я избавлюсь от этой страсти?» — спросил он себя.
«Никогда» — прозвучал ответ в его голове.
Она сделала еще несколько шагов, потом остановилась, ее взгляд задержался на его губах, потом она посмотрела на его шею. Глаза Арли сузились, она явно что-то подозревала:
— Ты был с ней, да?
Сердце в груди у Доминика замерло. Как она узнала? Он ведь был предельно осторожен.
Словно читая его мысли, Арли угрюмо произнесла:
— От тебя пахнет ее духами. И еще у тебя на подбородке и на шее следы помады.
Доминик опустил взгляд и увидел на своем белом галстуке красноречивые пятна косметики.
— Клянусь, у нас ничего не было, — сказал он, отчаянно желая снова заключить Арли в свои объятия и услышать, что она никогда его не оставит.
Ее губы недоверчиво приоткрылись:
— Лжешь.
— Дэниел знает про нас. Все знают… Вероника пустила эти слухи, и я должен был положить им конец.
— И поэтому ты с ней переспал?
— Нет. Я не спал с ней. Клянусь!
— И все же ты был с ней. И вы не только разговаривали.
Доминику нечего было на это возразить. Он был с Вероникой и собирался заняться с ней любовью и не только потому, что надеялся, что она положит конец слухам. Он хотел с ее помощью доказать самому себе, что то, что он испытывал к Арли, он может испытывать к любой женщине.
На мгновение под взглядом Арли время остановилось. В ее зеленых глазах отражалась невыносимая мука. Ее розовые губы задрожали, и она закусила нижнюю губу. Ее глаза наполнились слезами, Доминик протянул к ней руку, но она его оттолкнула.
— Не прикасайся ко мне. Не смей ко мне больше никогда прикасаться!
Не сказав больше ни слова, она повернулась и побежала вверх по лестнице. Когда дверь спальни за ней захлопнулась, Доминик вздрогнул. Он закрыл глаза и подавил в себе желание пойти за ней.
— Милорд?
— Да, Джозеф.
— Могу я предложить вам стакан бренди?
— Ты можешь сделать кое-что получше. Принеси мне целую бутылку.
Арли притворялась, что не замечает Доминика, наблюдавшего за ней из своего кабинета. Улыбнувшись Дэниелу, она взяла его за руку, переплетя свои пальцы с его. Как же ей хотелось, чтобы он пробуждал в ней такие же чувства, какие вызывал Доминик.
— Поцелуйте меня, — прошептала она.
— Простите? — переспросил Дэниел, его глаза широко распахнулись.
Ее просьба его явно удивила.
— По-моему, нам пора поцеловаться по-настоящему.
Дэниел перестал хмуриться, на его лице появилась довольная улыбка:
— Вы уверены?
— Никогда еще не была ни в чем так уверена.
Дэниел обхватил лицо Арли ладонями, потом наклонился вперед и нежно коснулся ее губ своими. Она чуть приподняла подбородок:
— Еще, Дэниел. Поцелуйте меня еще.
Глаза молодого человека блеснули. На этот раз он притянул ее к себе и прижался ртом к ее губам. Арли приоткрыла губы, надеясь, что он проявит инициативу и поцелует ее более страстно. Кончик языка Дэниела скользнул к ней в рот, и Арли замерла в ожидании страстной пульсации где-то глубоко внутри, которая всегда появлялась, когда ее целовал Доминик. Через несколько минут Арли с разочарованием осознала, что «щекочущий» трепет так и не возник.
Уж точно не с Дэниелом.
Не в силах встретиться с ним взглядом, она уставилась на пуговицу его жилета:
— Мне пора на урок фортепиано, — сказала Арли, ненавидя себя за эту ложь.
Ей хотелось убежать ото всего и от всех. Дэниел не виноват. Он нравится ей, и станет кому-то прекрасным мужем… но только не ей.
Виноват Доминик. Он все разрушил.
— До завтра, — сказал молодой американец и поцеловал ее в щеку.
— До завтра, — повторила Арли.
Он ушел, а она осталась в саду. Пнув камешек, Арли взглянула на серое небо, которое в точности соответствовало ее настроению. Как только Доминик посмел разрешить Дэниелу жениться на ней? Она знала, что единственная причина, по которой граф это сделал, заключается в том, что он устал от нее и хочет вернуть Веронику.
Когда Арли услышала шаги на дорожке за своей спиной, ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.
— Тебе понравилось?
Арли повернулась и встретилась с холодным взглядом, Доминика:
— Ты имеешь в виду поцелуй? Да, понравилось.
Его подбородок задрожал.
— Я устала и не хочу ссориться. Я, пожалуй, пойду в свою комнату.
— Знаешь, он подумывает о том, чтобы поместить объявление в «Тайме».
Арли пожала плечами:
— Хорошо.
— Ты этого хочешь? Стать миссис Дэниел Батлер?
— А что, неплохо звучит, разве нет?
