Но ни сказать, ни кивнуть я не успела, даже если бы и собралась: в кармане у него зазвонил сотовик.
Он навел мне на голову ствол пистолета и вынул телефон. Большим пальцем нажал кнопку определителя номера и, нахмурясь, соединился.
— Да? — осторожно спросил он, потом, выслушав вступление, заорал: — Что?! Мудак траханый! Дебил, мать твою!..
Вдруг Вадик замолчал, и было неясно — то ли он слушает, что ему говорят, то ли о чем-то напряженно думает. Помолчав достаточно долго для телефонного разговора, Вадик буркнул:
— Сиди там и не высовывай нос, мудила из Тагила!
Он раздраженно понажимал на кнопки и замотал рукой с телефоном так, словно захотел его выбросить. Однако не выбросил, сунул в карман и выудил оттуда сигарету.
— Значит, так, кошелка, — прорычал он, словно продолжая разговор, — есть к тебе несколько вопросов. Во-первых…
Тут телефон зазвонил снова. Ткнув в мою сторону пистолетом, что должно было означать «стой и не рыпайся!», он достал его.
— Что еще скажешь?! — рявкнул Вадик в трубку. — Не понял… Кто?! А!.. Как ты узнал мой номер?.. Как, как?
Вадик снова замолчал, сохраняя на лице недоуменное выражение.
— Как ты это себе представляешь? — уже более мирно спросил он у своего собеседника. — Хорошо! Добазарились, хрен с тобой! Но имей в виду, в случае чего ее грохну первую, а тебя второго! Понял? Пока!
Закончив разговор, Вадик посмотрел на меня как-то непонятно и проинформировал:
— Во, бля! Такие дела!
Я тут же поддержала беседу:
— Что, руки коротки?
— Заткнись! — прикрикнул Вадик и стал набирать номер.
Я облегченно вздохнула.
— Ты, кстати, не дергайся. Пока жить будешь, а дальше посмотрим, — нашел он возможность прояснить мои перспективы.
Что же все-таки случилось?
Вадик снова заговорил по телефону:
— Сидишь, клоун? Короче, слушай сюда! Звонил ее хахаль… да, только что… сразу после тебя… не знаю… Короче, так: он предлагает обмен. Твою тачку со всем содержимым на эту телку… Да!.. Дебил, ты же сам внес мой номер в определитель, а сотовик, поди, оставил в машине, да? Хрен ли тогда… Запирай свою лавочку и давай сюда! Помнишь, где с Мусой пили? Ну, живо!
Вадик наконец закончил переговоры и устало присел на корточки. Достал сигарету, прикурил.
— Будешь, что ли? — равнодушно спросил он у меня и кинул мне пачку с зажигалкой. Я тоже закурила.
— Такие дела, подруга, — снова сказал Вадик, слегка покачиваясь. — Короче, твой бойфренд, или как его там, не знаю, спер у Сашки машину со всеми делами. Из-под носа увел, сионист гребаный!
Я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Ай да Леня! А я-то о нем ни разу и не вспомнила!
Вадик хмуро посмотрел на меня.
— Короче, дружок твой предлагает менять тебя на машину. Место назвал за городом. Ну, я примерно знаю, где это. Вот такое кино, подруга: теперь я тебя беречь должен, чтобы предъявить при обмене. — Вадик хрипло рассмеялся.
«Насчет кино это он правильно сказал. Я от Лени таких подвигов не могла ожидать даже во сне. А ведь спас мне жизнь, как ни крути. Возможно, спас», — поправилась я и опять подумала о том, как бы улизнуть отсюда. Или оттуда, потому что ожидать от бандитов честности при обмене было бы смешно. Леня наверняка понимает это и сам.
Я сидела на мусорной куче в своем замечательном костюме и, честное слово, даже не пожалела о нем. Потому что сидела, а могла бы лежать…
Послышалось шуршание, потом донесся чей-то шепот:
— Вадим, ты тут?
— Да тут, тут. — Вадик вскочил на ноги и двинулся навстречу Саше. — И я тут, и она тут.
Саша спустился по склону, сгребая ботинками песок и старую траву.
— Я напрямик, напрямик, — задыхающимся шепотом сообщил он и, отряхивая руки, подошел к Вадику. Тот стоял и молча смотрел на него. — Ну, ты понимаешь…
Саша жалко улыбнулся, развел руки, но, заметив хреновое настроение напарника, тут же согнал улыбку и, кривя лицо, стал объяснять:
— Я, блин, только на секунду отошел — показалось, плохо запер дверь. А он выскочил неизвестно откуда, под машиной, что ли, сидел, козел! Прыгнул за руль и сразу же с места как припустит! Я бросился, чуть не схватил за бампер. Упал, видишь… перепачкал костюм… ударился…
Саша, начавший говорить бодренько, закончил жалобным пианиссимо. Вадик все так же продолжал стоять и молчать, не спуская пристального взгляда с ротозея директора.
— Ну ты что? — подошел к нему ближе Саша. — Ну лоханулся я, ну виноват, ну, в натуре…
— Прокурору скажешь, что виноват. — Вадик отвернулся от него и обратился ко мне: — Ну, ты сюда высиживать устроилась, подруга? Вставай, кататься будем!
Я поднялась. Вновь с сожалением осмотрела измятый и загаженный костюмчик и попыталась очистить, что можно.
— Назад! — указал мне на место в машине Вадик. — И ты… туда же! — с ненавистью бросил он Саше и посмотрел, как я сажусь, придерживая дверь. Только после этого рывком открыл свою, сел, захлопнул и завел машину. — Помощничек, мать твою! — проворчал он напоследок, не в силах больше сдерживаться.
Однако должна сказать, что полученный от Лени удар Вадик выдержал прилично. Саша же вел себя прямо по-бабьи, был весь в растрепанных чувствах. Внутреннее состояние Вадика проявилось только в его обращении с «девяносто девятой»: она дернулась раз, два, потом, утробно заурчав, крутанулась на месте и наконец поехала вперед по грунтовой дороге.
Я сидела сзади, все еще в наручниках. Справа моим соседом был знакомый чемодан, слева — знакомый человек. Самое поразительное, что Саша начал прижиматься ко мне и шептать какие-то глупости. Я удивленно посмотрела на него, сперва и не поняв, в чем, собственно, дело. Когда же разобралась да еще обнаружила его липкие персты на своих ланитах, я провела классический короткий удар локтем ему по диафрагме. Саша обиженно булькнул и затих.
— Что там у вас? — глянув в зеркало заднего вида, спросил Вадик.
— Все нормально, Саша мне немножко похамил, теперь отдувается, — вместо Саши ответила я, и Вадик, бросив взгляд на подельника, рассмеялся. Больше он всю дорогу ни о чем не спрашивал. Саша надулся и шипел угрозы в мой адрес, но не подкатывал — боялся, сволочь.
Мы ехали по дворам между домами, подпрыгивая на бордюрах и крышках колодцев. Вадик ворчал о подвеске, но только ворчал — не жалел ее. Наш путь лежал к затонской трассе, той, где мы с Леней пытались догнать белый «Опель». Я незаметно посматривала по сторонам, пытаясь определить, где Леня назначил им встречу. Наручники жутко мешали и терли запястья. Я нагнулась вперед к затылку Вадика:
— Вадик!
Тот вздрогнул и взглянул на меня через зеркало.
