Женщина пригубила сок, достала сигареты из маленькой сумочки и закурила.
— Слушаю вас, — сказала она, поведя бровью.
— Мне про вас Вика говорила, — начала я, играя роль этакой простецкой, немного напуганной девушки, которая очень боится и стесняется.
— Это я уже поняла. Что вы хотели?
— Мне нужен Николай, — резко, на одном дыхании выпалила я, стараясь, чтобы это заявление выглядело как результат долгих раздумий, как вынужденный и решительный поступок.
— Зачем?
— А вам обязательно знать?
— Обязательно.
С такой конкретной дамой трудно спорить. Она немного нахмурилась, когда услышала то, что я сказала.
— Но у меня личное дело, — отпиралась я.
— Ваши проблемы. — Наташа встала.
— Нет, подождите! — Я тоже вскочила. — Просто мне неудобно говорить.
— Неудобно на потолке спать, одеяло падает. — Она попыталась слегка разрядить обстановку, хотя и произнесла шутку довольно суровым тоном. Но снова села.
— У меня проблемы, — потупила я глаза. — Мне надо отвязаться от одного человека.
— В каком смысле?
— Ну, чтобы он меня больше не доставал.
— Убить? — Она сделала глаза такими большими, что мне стало неудобно.
Я мотнула головой.
— Это вы не по тому адресу обратились, милочка. У меня есть знакомый Николай, но он ремонтом занимается, а чтобы такое… Нет.
— Как? — раскрыла я рот.
— А вот так. И прошу больше меня не беспокоить.
На этот раз Наташа встала окончательно. И, не посмотрев на меня больше, она вложила подбежавшему официанту купюру в руку и исчезла за дверью.
Ах, стерва какая! Так ловко меня провела. Видимо, она заранее решила, что не будет сводить меня с киллером. И хотела только выяснить, какое у меня дело. Значит, Николай уже скрывается. Какая же я дура… Так попалась!
Я сидела и на чем свет стоит ругала себя: наивная, думала, все так просто пройдет, не догадалась, что сейчас не самое удобное время обращаться с подобными просьбами. Ну что ж. Значит, Николая я пока найти не могу. Может, чуть позже он и сам объявится?
Ладно, здесь сорвалось, надо тогда ехать в редакцию к Липидину. Адрес я узнала из журнала, а у официанта спросила, как туда добраться. Он очень мило со мной поговорил, видно, принял меня за подругу или знакомую Наташи, постоянной клиентки.
Остановившись перед редакцией, я бросила последний взгляд в маленькое зеркало, убедилась, что у меня все в порядке, хлопнула дверцей и вошла внутрь высокого здания. Редакция находилась на десятом этаже.
Вместе со мной в лифт зашел здоровенный амбал в темных очках и с гамбургерами в руках. Он смотрел на меня, не отводя глаз. Их, правда, не было видно за темными стеклами, но я и так догадалась. Подумав, что мне надо улыбаться — на всякий случай не мешало бы здесь всем понравиться, — я сначала отвела глаза, а потом опустила их с улыбкой. Наверное, этот трюк амбалу понравился — он даже чуть подался ко мне, но тут лифт остановился, и мы вышли на одном этаже.
Я решила обратиться к нему и спросила, где могу увидеть Виктора Алексеевича Липидина. Тут он удивился и громогласно заявил, что ему не ясно, кто это мне даст на него посмотреть.
Я глупо хихикнула, продемонстрировав, что оценила его шутку. Потом подошла ближе и шепотом произнесла:
— А вы мне не могли бы помочь? Кажется, что вы имеете к нему непосредственное отношение и могли бы замолвить словечко.
Он приобнял меня одной рукой, переложив гамбургеры в другую, нагло облизнулся и нагнулся прямо к моему уху:
— Почему бы не помочь симпатичной девушке, если девушка ответит взаимностью?
Пришлось делать вид, что взаимности у меня хоть отбавляй. Потом я стала объяснять причину визита:
— Я из газеты, журналистка. Мне хотелось бы написать статью про Липидина. И про вас могу прописать. Вы, наверное, его главный телохранитель.
— Да, я телохранитель. Особенно, если тело аппетитное.
Он, кажется, подмигнул невидимым мне глазом и повел по коридору.
— Жди здесь, — скомандовал амбал и вошел в кабинет, на котором висела табличка, извещающая людей о том, что за ней и находится главный редактор.
Вышел амбал минут через двадцать. Я успела подумать, что они там с главным уже, наверное, и гамбургеры успели съесть.
— Не любит он журналистов, — сообщил мне телохранитель. — Но я расписал, что ты за штучка, и Виктор Алексеевич согласился на тебя посмотреть. Поэтому, если не передумала, пошли.
— Ага, — мотнула я головой и направилась вслед за ним.
В первой комнате сидела секретарша. Она имела невероятно длинные ноги, волосы и ногти. Лицо просто светилось глупостью и сладкой любезностью. Но увидев меня, она капризно надула губки.
Мы прошли, ничего ей не объясняя, дальше. В другой комнате сидел за столом сам Липидин. Его я узнала, так как видела фотографию в газете. Кроме него и моего сопровождающего, там сидел еще один амбал.
— Здравствуйте, — улыбнулся Виктор Алексеевич. Он явно был доволен, увидев меня. — Чем обязаны?
— Я хотела бы написать про вас статью, — сказала я. — Вы могли бы со мной поговорить?
— Садитесь.
— А не могли бы мы поговорить наедине? — Я сразу поняла, что задала глупый вопрос.
— Нет, — тоном ниже сказал Липидин, — только в присутствии моих телохранителей.
— Конечно, как скажете, — поправилась я.
Остальные полчаса я задавала самые банальные и глупые вопросы. Вопрос о шантаже я решила оставить на потом и задать его невзначай. В конце концов такой момент наступил.
— Вот вы такой известный человек, Виктор Алексеевич. На вас даже покушение было. Скажите, может, вас и шантажировали чем-нибудь?
Видно, я наступила, что называется, на любимую мозоль. Во всяком случае, лицо главного редактора отразило целую гамму чувств. Но озвучил он совершенно иную мысль:
— Шантажировать меня нечем. Я ничего плохого не делаю.
Пришлось перевести разговор в другое русло. После еще нескольких незначащих вопросов и ответов я начала собираться. Мне стали назначать встречу, и я, естественно, сказала, что приду и что вообще очень польщена аудиенцией. Сама же быстренько ретировалась, села в машину и только тогда перевела дух.
Боже, как противно изображать из себя дурочку, причем такую, которая только спит и видит, что кто-нибудь из крутых позовет ее в постель. Эти мерзкие взгляды, придыхания, жесты… Такая работка потруднее других будет.
И что я имею на данный момент после столь содержательного интервью? Очень мало: понятно, что Липидина шантажировали, но говорить об этом он не хочет. Как бы еще узнать, имеет ли он отношение к смерти Терехова?
