Поймите меня правильно, я рассказываю вам все это для того, чтобы вы имели представление о том, с чем вам, возможно, придется столкнуться позже. Отбросьте в сторону здравомыслящие соображения! С этой мумией и со всем, что с ней связано, происходили такие странные вещи, что здесь необходима какая-то новая система взглядов. А некоторые явления совершенно невозможно совместить с обыденной жизнью и нашими знаниями.
Мы сделали наброски со всех рисунков на стенах, потолке и полу и приблизительный перевод надписей, а затем, взяв с собой стелу, саркофаг с мумией, каменный ларец, столики из гелиотропа, гипса и оникса, различные фигурки и амулеты-символы, покинули усыпальницу. Уходя, мы сняли лестницы и закопали их в песок под скалой на некотором расстоянии, пометив это место, чтобы найти их при необходимости.
Вечером мы покинули Долину Мага и отправились в трудный путь, обратно к берегам Нила. У нас была грубо сделанная тележка и достаточно людей, чтобы тащить тяжелую ношу, но продвижение вперед казалось невыносимо медлительным при мысли о том, что необходимо как можно быстрее доставить сокровища в безопасное место. Для большей сохранности мы вынули мумию из саркофага и везли ее отдельно. Ночи были тревожными: мы боялись нападения мародеров. Но еще большие опасения вызывали наши спутники. Эти грубые, коварные, беспринципные люди, разумеется, не понимали истинной цены тех вещей, которые мы вывезли из Долины Мага. Однако они догадывались, что некой стоимостью эти предметы все же обладают. В первую же ночь были предприняты две попытки воровства с тележки, а утром двое людей были найдены мертвыми.
Во вторую ночь началась песчаная буря — один из тех вселяющих ужас самумов, которые заставляют человека ощутить свою беспомощность перед силами природы. Мы были буквально погребены под слоем песка. Некоторые из наших бедуинов сбежали еще до бури, надеясь найти укрытие, остальные завернулись в бурнусы, и терпеливо переносили бедствие. Утром, когда самум прошел, мы сумели отыскать почти весь наш багаж, однако ящик, в котором была мумия, оказался разбитым, а сама мумия исчезла. Поиски ни к чему не привели. Мы прождали весь день в надежде, что сбежавшие бедуины вернутся. Отчего-то у нас возникло предположение, что это они похитили наш бесценный груз с тележки, а теперь, раскаявшись, принесут мумию обратно. В третью ночь перед рассветом мистер Трелони разбудил меня и шепотом сообщил:
«Мы должны вернуться к захоронению в Долине Мага. Не задавайте никаких вопросов утром, когда я буду отдавать приказы! Если вы начнете спрашивать, куда мы идем, это возбудит подозрение и разрушит наши планы».
«Хорошо, — кивнул я. — Но зачем нам туда возвращаться?»
Его ответ привел меня в трепет, словно задев уже настроенные на эту мысль душевные струны:
«Мы найдем мумию там! Я в этом уверен!» Как бы предупреждая сомнения или какие-либо аргументы против своих слов, он добавил: «Вот увидите!» — и снова залез под одеяло.
Утром арабы удивились, когда мистер Трелони приказал повернуть обратно; некоторые из них были недовольны, часть бедуинов покинула нас, так что мы отправились на восток уже в меньшем количестве. Поначалу сын шейха не интересовался местом нашего назначения, но, когда стало очевидно, что мы движемся в направлении Долины Мага, он тоже забеспокоился. По мере того как мы приближались к долине, его беспокойство росло. В конце концов перед входом в нее Хамаль отказался идти дальше и предложил нам продолжать путь вдвоем. Он сказал, что будет ждать три дня и уйдет, если мы не вернемся в срок. Никакие деньги не могли заставить его изменить решение. Единственная уступка, на которую согласился араб, состояла в том, что он пообещал помочь найти лестницы и подтащить их поближе к скале. Так он и сделал, а затем со своими бедуинами вернулся ко входу в долину.
Мы с мистером Трелони взяли веревки и фонари и снова забрались в гробницу. Было очевидно, что в наше отсутствие здесь кто-то побывал: каменная плита, закрывавшая вход, была повернута внутрь, а с вершины скалы свисала веревка. Мы молча переглянулись и привязали свою собственную веревку; Трелони отправился вниз первым, а я — сразу же за ним. Когда мы уже находились в усыпальнице, мне пришла в голову мысль, что здесь не исключена ловушка и нас могут похоронить заживо. Меня охватил ужас, но слишком поздно было что-то предпринимать, и я ничего не сказал моему спутнику. У нас обоих были фонари, поэтому света было достаточно, когда мы вошли в камеру, где раньше стоял саркофаг. Несмотря на чудесную роспись, склеп казался опустевшим без саркофага, для которого он был вырублен в скале, без ларца и столиков.
Однако та, для кого он был предназначен, вернулась сюда! На том месте, где раньше стоял огромный саркофаг, лежала забинтованная мумия царицы Теры. Рядом с ней в необычных позах, предполагавших насильственную смерть, лежали трое наших бывших спутников-арабов, покинувших лагерь во время песчаной бури. Лица их почернели, руки и шеи были запачканы кровью, брызгавшей из носа, рта и глаз. У каждого на горле были заметны отпечатки, теперь уже чернеющие, руки с семью пальцами. Мыс Трелони, подойдя поближе, прижались друг к другу, охваченные страхом и благоговением.
Самое удивительное — на груди мумифицированной правительницы Теры лежала семипалая рука цвета слоновой кости, запястье охватывал шрам в виде неровной красной линии, на которой выступили капельки крови.
Глава XII
ВОЛШЕБНАЯ ШКАТУЛКА
(продолжение рассказа мистера Корбека)
Оправившись от изумления, которое длилось достаточно долго, мы не стали терять времени и поспешили покинуть усыпальницу, оставив там мертвых арабов. Мы пронесли мумию по коридору, потом я первым поднялся по колодцу, чтобы втащить ее в верхние залы гробницы. Взглянув вниз, я увидел, как мистер Трелони подобрал оторванную руку и спрятал на груди, очевидно не желая, чтобы она оказалась поврежденной или потерялась.
Потом при помощи веревки нам удалось опустить на землю свой драгоценный груз, а затем мы направились к выходу из долины, где нас должны были ждать наши провожатые, и увидели, что они уже уходят. Услышав наши недовольные возгласы, Хамаль в ответ прокричал, что выполнил свое обещание — ждал три дня. Я подумал, что он лжет, чтобы скрыть свое намерение бросить нас в долине (когда мы с Трелони позже сравнивали свои записи, я обнаружил, что он подумал то же самое). Однако уже в Каире выяснилось, что сын шейха был прав. Во второй раз мы переступили порог усыпальницы 3 ноября 1884 года — были причины, чтобы помнить эту дату.
Итак, мы потеряли три дня, — три дня своей жизни, — когда стояли перед распростертыми у наших ног телами арабов и не могли отвести глаз от вернувшейся в свою гробницу мумии. Нет ничего странного в том, что мы с суеверным ужасом и почтением относимся к правительнице Тере и сейчас, когда она находится в доме рядом с нами, ощущаем незримое присутствие некой силы. Что ожидает нас, ограбивших ее могилу!
Немного помолчав, мистер Корбек продолжал:
— Мы успешно добрались до Каира, затем до Александрии, откуда нам нужно было плыть морем до Марселя, а уже оттуда следовать в Лондон. Но человек предполагает, а Бог располагает: в пароходной компании Александрии мистера Трелони ждала телеграмма, извещавшая о том, что его жена умерла при рождении дочери. С тех пор я ни разу не видел счастливой улыбки на его лице.
