– Господи, – шептала она непослушными губами. – Прости меня, Господи…
Должно быть, Всевышний послал ей ангела в образе частного детектива. Он дважды спас ее, уберег от смертного греха. Разве не сказано в Писании: «Не убий…»?
Нелли хотела бы помолиться, но не умела этого делать. Она не знала ни одной молитвы, даже самой короткой.
Хлопок входной двери показался ей пушечным выстрелом. Она вся сжалась и замерла. Неужели это Игорь вернулся?
Она боялась предполагать, как он очнулся после электрошока, что увидел и какие мысли у него возникли по сему поводу. Что он помнит и что забыл? А главное, узнал ли он в «покойнице» свою жену?
Нелли ни в чем не была уверена.
– Спишь? – глухо спросил он с порога спальни.
В дверном проеме его фигура казалась черной и угрожающей. Жена смотрела на него сквозь ресницы, и ей казалось, что у Каретникова выросли рога и хвост. Неужели она любила этого грубого и жестокого мужчину?
– Хорош дурочку валять! – ухмыльнулся он. – Знаю же, что не спишь.
Нелли ничего не оставалось, как открыть глаза.
– Что тебе надо?
– Спроси меня, где я был! Ведь это твой любимый вопрос!
– Мне все равно…
– Да ладно!
– Я постелила тебе в гостиной, на диване…
– С какой стати? Чтобы потом упрекать меня в пренебрежении супружеским долгом?
Каретников сам себя накручивал. Перебранка с женой отвлекала его от пугающих ощущений, от загнанного внутрь кошмара. До встречи с психологом он должен чем-то занять свой измученный рассудок, иначе…
– Подвинься, я тоже лягу, – потребовал он. – Соскучился по тебе, дорогая.
– Издеваешься?
Он сделал шаг вперед, и Нелли отпрянула, со стоном натянула на голову одеяло…
Глава 57
Череда событий, в которых Лавров вольно или невольно принимал участие, походила на непрерывную гонку за призраком. Гонку эту он проигрывал.
Он просыпался с мыслью, что куда-то опаздывает. Казалось, он едва забылся сном, а уже пора вставать.
Жалюзи на окнах в его квартире были закрыты. Лавров просто не успевал открывать их. Утром он поспешно вскакивал, собирался, убегал по делам, а возвращался затемно. Циферблат будильника светился в сумраке комнаты, стрелки показывали начало девятого. Интересно, Лурье вернулся в Москву?
После душа сыщик открыл холодильник, ничего там не обнаружил и решил подкрепиться в кафетерии.
– Омлет? – предложила бойкая официантка.
– Только не яйца! – отказался он, ощущая легкую тошноту. – Давайте гренки с сыром и кофе.
Еда не доставила ему удовольствия. Наоборот, в желудке образовалась неприятная тяжесть. Выйдя на улицу, Роман похлопал себя по карманам и чертыхнулся. Сотовый забыл! Возвращаться было лень. Он нашел поблизости таксофон и набрал номер психолога.
– Не разбудил?
– Я уже на ногах, – недовольно буркнул Лурье.
– Вы в Москве?
– Увы, да. Хотелось бы денька три отдохнуть, но… меня ждут пациенты, которые нуждаются в моей помощи. Вот, сразу с корабля на бал. А вы, простите, по какому вопросу?
– Перед вашим отъездом в Питер мы договорились встретиться.
– Не припоминаю…
– Я хотел поговорить о моем зяте, но не захватил с собой его фото. У него приступы агрессии. Вы обещали поделиться со мной, на что он жалуется. Нет ли у него э-э… склонности к убийству?
Психолог сообразил, о чем идет речь. Деньги, полученные им за будущую услугу, пришлись кстати: он потратил их на поездку. Теперь придется отрабатывать.
– А-а! Я понял. Когда вы привезете снимки? Без них, к сожалению, ничего не выйдет. Ваш зять наверняка посещает мои сеансы под вымышленной фамилией, поэтому…
– Я в курсе, – нетерпеливо перебил Лавров. – Можно я сейчас подъеду?
– Сейчас? Нет-нет… у меня предварительная запись. И вообще, сегодня я не принимаю.
Психолог умолчал о настырном пациенте, для которого сделал исключение, решив выйти на работу. Всего на полтора часа. Один безотлагательный сеанс, и он будет отдыхать.
– Вы мне отказываете? – возмутился сыщик, намекая на деньги, заплаченные наперед. – По-моему, мы все обсудили и пришли к согласию…
– Я не отказываю! Я приму вас завтра, с самого утра.
– Я еле дождался, пока вы вернетесь. Я не могу ждать еще сутки! Помилуйте, я не отниму у вас много времени. Неужели вы не уделите мне каких-то двадцать минут? Войдите в мое положение!
– Ладно, – сдался Лурье. – Если всего двадцать минут, то…
– Я думаю, мы уложимся. Значит, я еду?
– Что с вами делать? Хорошо. Половина десятого вас устроит?
Психолог рассудил, что успеет до десяти проконсультировать этого настойчивого мужчину и отправить его раньше, чем придет Решетов.
«Впрочем, он такой же Решетов, как я – Чингизхан, – отметил про себя Лурье. – Ну да Бог с ним! Человека можно понять. Я бы сам на его месте не рискнул назвать свое настоящее имя. Хотя эта мера предосторожности ничего не гарантирует. Кто захочет узнать правду – узнает».
Угрызения совести мучили его недолго. Не он один продает информацию за деньги. Это общая практика, к сожалению. Тут уж ничего не попишешь…
На стенах кабинета висели не портреты ученых мужей, а веселенькие картины ярких тонов, – букет ромашек в глиняной вазе, натюрморт с клубникой, дети, играющие в мяч. В окна светило солнце.
Лурье в светлых брюках и просторной льняной рубашке с короткими рукавами сидел за столом. Ему было тревожно. Он то и дело поглядывал то на дверь, то на часы. Посетитель, которому он назначил встречу на половину десятого, опаздывал.
Таковы люди. Чего-то требуют, суетятся, сердятся, а потом их не дождешься. Это был не первый подобный случай, и психолог научился стоически переносить рассеянность своих подопечных. Его не удивляло, когда человек, который настаивал на сеансе, вдруг не являлся на него и даже не звонил больше. Люди, как он успел заметить за годы практики, непоследовательны и противоречивы.
Лурье постукивал пальцами по столешнице и прислушивался к шагам в коридоре. Ему было жаль потраченного времени. Эти полчаса он мог бы провести с пользой. Например, приготовить себе нормальный горячий завтрак, а не запихиваться на ходу бутербродом. У него еще со школы гастрит. Питание всухомятку ему противопоказано.
Минута текла за минутой, и к его тревоге прибавилась досада. Какого черта он торчит здесь? Из-за денег, которые ему заранее заплатили?
