Комнаты, ванная и туалет были пусты.
– Фу-уу-у! – выдохнул сыщик, сунул пистолет за пояс и опустился на белый кожаный диван.
Обстановка для девушки из дачного поселка шикарная. Каретников не поскупился, арендовал приличные апартаменты. В спальне – кровать с пологом, шкаф-купе, зеркало в роскошной раме под бронзу. Впрочем, он и для себя старался, обеспечивал надлежащий комфорт.
Лавров, подсвечивая фонариком, обвел взглядом кухню-гостиную. Громоздкая мебель, торшер, много подушечек, вазочек, разных забавных безделушек. Стулья в матерчатых чехлах с бантиками. Подсвечники. Где Камилла могла хранить блокнот, шкатулку с украшениями, что-то сугубо личное?
Интересно, приходили сюда криминалисты с обыском? Либо нет, либо кто-то все заботливо прибрал.
Странные звуки привлекли его внимание. Щелчок замка, тихий скрип…
Роман потушил фонарь и бросился в спальню – прятаться. Не хватало, чтобы его здесь застукали. Кто это может быть? Каретников? Пришел подышать воздухом, которым они дышали вместе с любовницей? Вспомнить пьяный вкус страсти?
К счастью, шкаф-купе оказался просторным и практически пустым, если не считать нескольких женских пеньюаров и платьев, пропитанных сладостью: запах шоколада, который исходил от Камиллы. Сыщик скользнул внутрь и бесшумно закрыл за собой раздвижную дверку. В носу засвербело, очень хотелось чихнуть.
Кто-то ходил по квартире, заглянул в спальню. Лавров не мог этого видеть, он ориентировался по звукам шагов и собственным интуитивным ощущениям. Затаив дыхание, он приготовился ждать. Шаги были какие-то странные.
Кто-то включил в спальне свет. Лавров боролся с желанием приоткрыть дверцу шкафа и подглядывать в щелку за визитером. Боялся спугнуть.
«Не торопись, Рома, – нашептывал ему внутренний голос. – И твое терпение будет вознаграждено!»
Раздался шорох, шелест шелка или атласа… словно кто-то откинул покрывало на двуспальной кровати. Опять шорох…
Сыщик мог только догадываться, что делает неизвестный, – раздевается? расстилает постель? – и молиться, чтобы тому не пришло в голову заглянуть в шкаф.
Что-то забулькало… словно пролилась какая-то густая жидкость… Чье-то дыхание участилось, усилилось… Чей-то голос вкрадчиво произнес:
– Это я… Камилла… я жду тебя на нашем месте… Не узнал?.. Это же я… Да!.. Я уже в постели, милый…
Глава 54
Каретников открыл дверь своими ключами и прислушался. Он не решался войти в квартиру. Страх, бешенство и безумная надежда бурлили в груди, комом подкатывали к горлу.
Кто посмел его дурачить?.. Или это его больное воображение разыгралось?.. Скорее бы возвращался Лурье! Без его помощи не обойтись. Башню снесет… Уже сносит!
Этот звонок по сотовому… неизвестный номер и сладостный шепот в трубке…
А по пятам крадется зверь! Хищный, алчущий крови и горячей живой плоти… дышит в затылок… точит острые когти…
Этот звонок выбил Каретникова из колеи, заглушил даже дыхание зверя. Заморочил голову. Он не помнил, где застал его безумный шепот. Не могли же его издавать мертвые губы?
Игорь Иванович гнал машину по темнеющим улицам, в мелькании огней, которые мешались в его сознании с колдовским мерцанием зеленых камешков. Куда подевалось колье? Он взял бы его себе, на память. Он чувствовал, как невероятно важно иметь хоть какую-то частичку возлюбленной, пусть в виде дешевого украшения. Те камни носила на шее Мила, согревала их своим теплом, наполняла своими чувствами…
И тут – этот звонок, этот трепетный шепот: «Я жду тебя на нашем месте… Я уже в постели…»
– Если это бред… черт с ним! – выдохнул Каретников на пороге их осиротевшего «гнездышка». – Я хочу бредить! Слышишь, Мила? Я хочу бредить тобой…
Он отмахивался от мысли, что она изменила ему. Перед смертью переспала с другим. Ее обнаружили нагую в чужой квартире, в чужой кровати…
Он считал происшедшее дурным сном, от которого быстро очнулся. Где явь? Где морок? Он спутал забытье с реальностью, заблудился в своих грезах, застрял на меже бессознательного. Существует ли эта межа?
В коридоре горел свет. Пахло духами и шоколадом. Запах Милы!.. Откуда здесь кровь? Каретников увидел красную каплю на паркете и задохнулся от страшного предчувствия. Капли становились все крупнее… они манили его за собой, словно указатели, ведущие в ад…
Дымчатый вихрь сопровождал его подобно невидимому смерчу. На полу в спальне была уже целая лужа крови…
Он хотел бы помолиться, но забыл имя Бога. Видел только кровь повсюду… на сброшенном атласе покрывала, на простынях… на белом саване…
Чей это саван?.. Кто это неподвижно лежит на постели?.. Там, где они с Милой любили друг друга, сливались в нежном экстазе…
– А-ааа! – закричал Каретников, склонившись над завернутым в белое телом. Бледное, как мел, лицо застыло посмертной маской. – А-ааа-ааа!
Раздался треск, молния пронзила его, и он рухнул сверху на тело в саване.
Из шкафа-купе что-то вырвалось, – это был Лавров, которого подстегнули мужские вопли. Когда кричит женщина, еще куда ни шло. Но когда вопит взрослый мужик, в шкафу не усидеть…
Сыщик увидел невероятную картину: лежащий ничком грузный мужчина в светлых брюках и рубашке, а под ним – извивающийся белый кокон. Все вокруг в красных пятнах. На полу – красная лужа, рядом с кроватью валяется окровавленный нож…
Пронзительный женский визг вызвал у Лаврова дрожь. Визжал кокон, пытаясь выкарабкаться из-под навалившегося на него тела. У кокона было снежное лицо, раскрытый рот и горящие ужасом глаза. Эти глаза были устремлены на сыщика. Он узнал глаза и искаженный страхом голос.
Это была вовсе не Камилла. Как могла покойница ожить и явиться сюда, позвонить по телефону любовнику, лечь в постель…
Лавров не мог сообразить, какая сцена разворачивается перед ним. Жестокий фарс или жалкая мелодрама? Кокон на поверку оказался не мертвой девушкой, а вполне зрелой женщиной, завернувшейся в шелковую простыню. Она нарочно изображала мертвую, чтобы…
Его мысли обрывались, не достигая логического завершения. Все, что он видел и слышал, не укладывалось в рамки здравого смысла. Не укладывалось в рамки его версии.
Он подошел и дотронулся до мужского тела, нащупал пульс. Перевернул, взглянул в лицо и присвистнул. Это был Игорь Каретников, а рядом барахталась его перепуганная жена. Сквозь белый грим проступали ее знакомые черты, темный парик сбился на сторону.
– Ты? – изумился он.
Нелли отчаянно кричала и размахивала руками, не понимая, откуда он тут взялся.
– Тихо! Соседи всполошатся! – предупредил Лавров и покосился на ее мужа. – Что ты с ним сделала?
