– Эти люди напомнили о себе? – спросил Максимильян.
– В том-то и дело, что нет. Но я не мог отделаться от мысли, что угроза вовсе не была пустой. Расследование не дало никаких результатов, а неделю назад мне вновь позвонили и задали вопрос, не передумал ли я.
– Вы знаете, где ваш сын? – спросила я.
Басов взглянул с недовольством:
– Нет.
– Учитывая ваш рассказ, – заговорил Максимильян, – вам бы следовало побеспокоиться о его безопасности. И его отсутствие должно бы вас напугать. Но вы называете сестру «старой дурой» за то, что она обратилась к нам, и настаиваете на том, чтобы мы расследовали убийство вашей дочери, вместо того чтобы разыскать Егора. Немного странно. Этому может быть лишь два объяснения: либо судьба сына вам безразлична, либо вы знаете, где он.
– Знаю, и не хочу, чтобы об этом знали другие. Оттого и разозлился на сестру. После того звонка по телефону я решил, что сыну лучше пожить за границей. Купил билет на самолет и снял номер в гостинице. Он улетел в понедельник. Прислал смс, что у него все в порядке. Мы договорились, что он не будет звонить ни друзьям, ни своей тетке, ни даже мне. Я не хочу лишиться своего теперь уже единственного ребенка. И я хочу знать, кто эти люди, приходившие ко мне. Кто их хозяин? Кто убил мою дочь?
– Если речь о заказном убийстве, – закинув ногу на ногу, произнес Максимильян, – будет довольно трудно доказать причастность заказчика.
– Неопровержимые доказательства оставим суду. Мне нужен исполнитель и имя человека, который его нанял. И я готов за это очень хорошо заплатить. Остальное вас не касается.
– Что ж, меня это вполне устраивает, – покачивая ногой и глядя куда-то в угол, сказал Максимильян.
Басов, наблюдая за ним, вроде бы ожидал продолжения. Потом достал из ящика стола толстую папку и передвинул Бергману.
– Здесь все, что смогли нарыть следователи.
– Благодарю. – Максимильян взял папку и поднялся.
– Обо всем докладывать мне лично, – в голосе Басова вновь появились хозяйские интонации.
Максимильян кивнул и направился к двери, в том, как он шел, как небрежно держал папку в руках, было полное равнодушие, если не сказать презрение. Неудивительно, что глядя ему вслед, хозяин кабинета сцепил зубы, а рука его вновь сжалась в кулак. Наблюдая все это, я совсем забыла, что мне следует поспешить за своим боссом, Геннадий Львович на мою задержку никакого внимания не обратил, всецело поглощенный лицезрением спины Максимильяна.
– Ты его дразнишь, – сказала я, когда мы оказались в пустой приемной. Обитавшую здесь секретаршу сразу после нашего ухода вызвал Басов.
– Да? – поднял он брови. – Терпеть не могу тех, кто мнит себя чуть ли не Господом, – тут он засмеялся и добавил: – Сам грешен. Ничто не раздражает так, как собственные недостатки, обнаруженные у других.
Вернулась девушка, попросила нас подождать и вновь удалилась в юридический отдел. Ожидая, когда юристы проверят договор, предложенный Максимильяном, а потом отнесут его на подпись Басову, мой босс просматривал документы в папке, а мне оставалось таращиться в окно. Правда, надолго нас не задержали. Минут через двадцать все было подписано, и секретарша, забирая свой экземпляр соглашения, с улыбкой произнесла:
– Деньги поступят на ваш счет часа через три-четыре.
– Отлично, – ответил ей Бергман. – Значит, вечер обещает быть приятным.
Девушка хихикнула, смущенно отводя взгляд, а Бергман жестом фокусника вложил ей в руку свою визитку. «Бергман Максимильян Эдмундович», значилось на ней, без всяких там объяснений, что это за столп отечества, ниже номер мобильного телефона, а в левом верхнем углу герб, тот самый, что красуется на фасаде его магазина. Девушка сунула визитку в карман пиджака, косясь на дверь, за которой обретался Басов. Мы простились и направились по коридору.
– Девушка… – начала я, но Бергман сделал предостерегающий жест рукой и, только когда мы оказались в машине, спросил:
– Девушка, и что дальше?
– Ты ее вербуешь или нуждаешься в женской ласке?
– Одно другому не мешает, как ты понимаешь. Девушка позвонит… Кстати, как ее имя? Юлия, кажется… точно, имя было на табличке, стоявшей на столе. Так вот, Юля позвонит, мы встретимся, и она поведает, какой редкий гад ее шеф. Чувствуется, бедняжке не сладко живется.
– Вот именно, и такие, как ты, жизнь отнюдь не облегчают.
– Вот как… приступ женской солидарности. Я не собираюсь ее соблазнять, я лишь подарю ей незабываемый вечер, с шампанским, цветами, свечами и прогулкой под луной. Сделаю ее жизнь прекрасной… на время.
– А оставшееся время она будет тосковать о несбыточном, – усмехнулась я в досаде. Досадовала в основном на себя, какого черта я вообще завела этот разговор.
– Как у тебя с душевными ранами? – нахмурился Бергман. – Не кровоточат?
– Бог миловал. Легкие царапины, и те давно уже не в счет. Ты не разозлился, что я вмешалась в ваш разговор с Басовым? – решила я сменить тему.
– Я был бы разочарован, не сделай ты этого.
– Такие, как Басов, обычно хорошо знают своих конкурентов, а он пытался убедить нас в том, что его бизнес отжимают неизвестные.
– Догадки-то у него точно есть, но он решил ими не делиться. Выйти на тех, кто разевает рот на чужое добро, проще простого.
– Да? – хмыкнула я.
– Поверь мне, – кивнул он. – Итак, нам предлагают заняться убийством, случившимся в феврале, и не тратить понапрасну время на поиски Егора, который жив-здоров и не выходит на связь, потому что так велел отец.
– Ты расскажешь об этом Тамаре? – спросила я.
– Нет.
– Ты взял деньги…
– Точно. Я взял с нее деньги, чтобы разыскать племянника, этим и займемся. Деньги надо отрабатывать. А ты… – тут он покопался в папке и протянул мне копию протокола допроса, – встреться с подругой Насти Басовой, поговори по душам… Считай это первым самостоятельным заданием.
Он завел мотор, мы выехали со стоянки, я уткнулась в протокол и не сразу расслышала, когда Бергман спросил:
– Где тебя высадить?
– Все равно… можно здесь, – отозвалась я.
Машина притормозила, я подхватила свою сумку.
– Протокол верни в папку, – буркнул мой босс. – Надеюсь, на память ты не жалуешься.
– О результатах докладывать по телефону? – серьезно спросила я.
– В письменном виде, это дисциплинирует. Удачи, Девушка.
– Пока, Джокер.
Он уехал, а я осталась стоять посреди тротуара с маетой в душе. «Если Бергман окажется обычным жуликом, меня это здорово расстроит, – внезапно решила я. – Пока все указывает на то, что так и будет. Он взял деньги с обоих, собирается морочить голову старухе… Может, позвонить ей?» – подумала я, но тут же отсоветовала себе торопиться. Поживем – увидим. Я добрела до ближайшего ларька, где торговали мороженым, купила шоколадное в вафельном стаканчике и устроилась на скамейке неподалеку.
