— Виола, давай вернемся в дом, — сказала я, беря девушку за руку, но дочь миллионера меня оттолкнула. Ее била дрожь, она изо всех сил сжимала кулачки.
— Если хотите знать, это вы виноваты в том, что случилось с вашим мужем! — отчаянно выкрикнула Виолетта. — Вы, и никто другой!
Изольда вздрогнула, как будто в нее попала пуля, прижала руки к груди и как подкошенная повалилась на землю. Тут уж охранники сообразили, что пора действовать — они подскочили к старухе и принялись ее поднимать.
— Мама? Мама, что случилось?! — раздался удивленный крик, и с крыльца сбежал Юрий. Юноша оттолкнул охранников, сам поднял с земли мать и отряхнул ее испачканное землей платье. Потом поднял голову и уставился на девушку полным ненависти взглядом.
— Простите, я не хотела, — выговорила Виолетта. Губы девушки дрожали. Да, к подобным сценам она явно не привыкла.
Я увела Виолетту в дом, усадила в кресло в столовой и плеснула бренди в толстый стакан. Девушка, стуча зубами, делала мелкие глотки, как будто пила лекарство. Я подошла к открытому окну и остановилась, наблюдая за тем, как Юра выводит Изольду за ворота, обняв за плечи, а та заливается слезами и то и дело повисает у него на руках.
— Тварь, тварь, — приговаривала Виолетта, трясясь, как в ознобе. — Убить ее мало, раздавить гадину…
В столовую вошел Войтек. Парень выглядел отлично отдохнувшим, каштановые волосы вились блестящими кольцами, белоснежная майка обтягивала рельефные мышцы.
— Доброе утро. Я тут слышал какие-то крики, — сообщил нам спортсмен. — Виола, в чем дело? Какие-то проблемы, да?
— Да пошел ты! — совершенно нелогично выкрикнула дочка миллионера и выбежала из комнаты.
— Женя, — парень обратил на меня взгляд ясных синих глаз, — в чем дело?
Я только рукой махнула. Понятно, почему Виолетта сердится — в тот самый момент, когда она так нуждалась в помощи и поддержке своего парня, его не оказалось рядом.
— Пейте кофе, Войтек, — сказала я. Слишком многое пришлось бы объяснять.
Вошла Лилия Адамовна. Домоправительница собственноручно внесла поднос с горячим кофе для гостя. Она принялась хлопотать, собирая посуду, а я отправилась к своей подопечной. Но тут меня ждал сюрприз — дверь комнаты Виолы оказалась заперта. Я постучала, и мне ответил раздраженный голосок Виолетты:
— Женя, со мной все в порядке. Я просто хочу побыть одна. Обещаю, что не побегу в лес. Просто уйди, ладно?
Пришлось вернуться столовую. Не сидеть же под дверью клиентки! Войтек как раз приступал ко второй чашке кофе. Я решила, что это подходящий момент, чтобы познакомиться с парнем поближе.
— Скажите, Войтек, вы давно знакомы с Виолеттой?
Парень поднял глаза от чашки и спокойно ответил:
— Это вы пытаетесь выяснить, не проходимец ли я? Довольно давно. Мы встречаемся… год или больше.
Войтек отставил чашку и спокойно продолжал:
— Понимаете, Женя… Я жалею, что принял приглашение провести каникулы здесь. В Англии все было по-другому. Виолетта очень изменилась, приехав в Россию. Иногда я ее не узнаю. Она всегда была такой спокойной, уравновешенной, позитивной девушкой…
Э, милок, да ты в первый раз столкнулся с загадкой женской души! Долго тебе еще удивляться тому, что в любой голубоглазой домохозяйке есть бездны и тайны, куда лучше не заглядывать! До приезда в Россию ваши отношения с Виолеттой были светскими — легкими, ни к чему не обязывающими. А теперь вдруг выяснилось, что мадемуазель Шишкина — живой человек, и у нее есть свои секреты, свои неприятности и проблемы, а также неожиданные черты характера. Это, дружок, и называется «близкие отношения», когда ты принимаешь человека целиком, со всем, что у него есть — как хорошим, так и плохим. А это очень непросто. Тут я вполне тебя понимаю и сочувствую — у меня с моим нынешним мужчиной примерно такие же проблемы…
— Иногда мне кажется, что я для Виолы — игрушка. Она с удовольствием ложится со мной в постель, но, кажется, не принимает всерьез.
Ага! А ты вообразил, что наследница господина Шишкина выйдет за тебя замуж? Ты, значит, войдешь в совет директоров на правах зятя, а молодая жена будет сидеть дома и рожать тебе детишек? Плохо же ты знаешь Виолетту…
Однако парень умнее, чем кажется!
Войтек усмехнулся:
— То, что я спортсмен, вовсе не означает, что у меня две извилины в мозгу. Да, моя семья небогата, и платить за обучение я бы не смог, если бы не спортивная стипендия… Это потому, что мы эмигранты. Но я хорошо учусь, и мои дети ни в чем не будут нуждаться. В общем, я подумываю о том, чтобы уехать отсюда.
Я приподняла брови. Ну ты, парень, и тормоз! На твоем месте любой бы уже давно паковал чемоданы, а ты еще только подумываешь…
— Виола не нуждается в моей помощи. Не рассказывает о своих проблемах. У нее все время какие-то тайны, какие-то странные знакомства… Вы даже не представляете, Женя, с кем она общается, когда мы выезжаем в город! Я говорил ей, что это опасно… но она только смеется. В общем, я решил: сегодня я скажу, что уезжаю. Если Виолетта хочет, наши отношения продолжатся в Лондоне, и все станет как раньше. Если нет…
Спортсмен внезапно поднялся и вышел из комнаты, оставив меня сидеть и растерянно моргать. Каюсь, я действительно считала, что природа обделила парня умом, потратив все силы на его совершенное тело. А тут — скажите пожалуйста, такое знание психологии и тонкость чувств…
В столовую вернулась Лилия Адамовна. Домоправительница неодобрительно покосилась на бутылку бренди и принялась собирать со стола.
— Сергей Вениаминович уже уехал? — спросила я. Неплохо бы перекинуться с Шишкиным парой слов насчет этих поездок Виолетты по злачным местам Тарасова. Даже Войтек — и тот обеспокоен…
— Уехал, — поджала губы дама. — Хорошо, что Юрочка успел увести свою маму.
— Да, скандал получился ужасный, — закинула я удочку.
— Такая неприятная сцена! — подхватила домоправительница. — Виола — чудесная девочка, добрая и сердечная… я ведь ее с детства знаю. Но почему-то совершенно не выносит ни Юрочку, ни его маму.
— А вы хорошо знакомы с Изольдой?
— Изольда Николаевна была актрисой драматического театра в столице, пока не вышла замуж, — словоохотливая Лилия Адамовна была готова вылить на меня ушат чужих секретов. Хозяев она, разумеется, со мной обсуждать бы не стала, а вот семья Севастьяновых — дело другое.
Я внимательно выслушала душераздирающую повесть о злоключениях Изольды Николаевны. Муж Севастьяновой был предпринимателем, а сама бывшая актриса занималась домом и здоровьем единственного сына. Юрочка много болел, и мать полностью посвятила себя воспитанию ребенка, не доверяя гувернанткам и няням. О профессиональной карьере Изольде пришлось забыть.
Мне было глубоко наплевать на проблемы семейства Севастьяновых, но я прилежно слушала и поддакивала в нужных местах, за что была вознаграждена.
