– Он останется жить?
– Кто? А, ты про дьякона. – Рашидов пожал плечами. – Не знаю, я еще не решил.
– Он должен умереть, – сказала Фатима сухо. – Он все знает и расскажет. Он должен умереть.
– Ты уже пыталась его убить, – напомнил Фарук Маратович. – Тогда, в ресторане. И не смогла. Пусть пока полежит, а я придумаю, что с ним сделать. Приглядывай за стариком. Он очень хитер.
Старик Блюмкин стоял посреди лаборатории, опершись на трость, и мрачно смотрел на сына.
– Фарук, подумай еще раз, – хрипло и жалобно попросил он. – Еще есть время остановиться. Ты хочешь произвести на свет чудовище!
– Чушь, – презрительно обронил Рашидов. В глазах антрополога заплясали дьявольские огоньки. – Я обеспечу ЕМУ второе пришествие! – торжественно проговорил он. – Благодаря мне сбудется величайшее пророчество! И ты мне не помешаешь, старик.
Блюмкин хрипло вздохнул и, отставив трость, тяжело опустился на пол. Рашидов отвернулся от него и направился к генетикам. Прохаживаясь вдоль лабораторных столов, он то и дело поглядывал на часы и вполголоса поторапливал ученых. Впрочем, те и без его замечаний работали с удвоенным усердием. Движения их были быстрыми и точными, голоса звучали звонко и взволнованно. Это были движения и голоса людей, одержимых своей работой, вложивших в нее всю свою душу.
Фатима посмотрела на Рашидова, затем перевела взгляд на Женю и усмехнулась сухими тонкими губами. Затем быстро подошла к ней и достала из кармана скотч.
– Что ты собираешься…
Договорить Евгения не успела. Кусок скотча плотно заклеил ей губы. Осталось только мычать, что Женя и проделала, но без особого успеха. Фатима пристально посмотрела ей в глаза и проговорила тихим ледяным голосом:
– Я убью твоего друга. А ты будешь смотреть.
Она выпрямилась и быстро зашагала к хирургическому столу, на котором лежал отец Андрей. Генетики уже взяли у дьякона кровь и срезы кожи и оставили его в покое.
Фатима остановилась возле стола и бросила взгляд на Рашидова. Тот был целиком поглощен работой. Она быстро что-то вытащила из кармана плаща. Лезвие ножа ярко сверкнуло в свете операционной лампы. Фатима склонилась над дьяконом и приставила лезвие ножа к его горлу.
Женя застонала и забилась на полу. Фатима обернулась и посмотрела на нее торжествующим взглядом.
– Смотри, – проговорила она одними губами. – Сейчас он умрет. И ты это увидишь.
Фатима повернулась к дьякону и надавила на рукоять ножа, вонзая лезвие ему в горло.
Все, что произошло дальше, Женя видела как бы в замедленном кино. Она видела, как мотнулась в сторону голова Фатимы, пробитая пулей, как один из генетиков, держа в руке дымящийся пистолет, сбил с ног Рашидова, и тот плавно, как при подводной съемке, упал на пол. Увидела, как в комнату ворвались люди в черных бронежилетах и черных шлемах, как один из них, перерезав ремни, стягивающие запястья дьякона, поднял его со стола, а другой бросился к Жене… Все это слилось в какое-то жуткое, тягучее действо.
Она видела, как медленно раскрывается рот спецназовца, и поняла, что он что-то кричит ей в лицо. Крайнее напряжение сил дало о себе знать, и едва лица Жени коснулась рука спасителя, как она потеряла сознание.
– Евгения! Евгения, вы меня слышите? Младший лейтенант Гранович, немедленно откройте глаза!
Женя сделала над собой усилие и открыла глаза. Морщинистое широкое лицо склонившегося над ней человека она узнала сразу.
– Товарищ полковник… – пролепетала Женя.
Полковник Жук улыбнулся.
– Ну, вот, – радостно сказал он. – С ней все в порядке. А вы говорите – шок.
Полковник помог ей приподняться и сесть. Евгения посмотрела на суетящихся в комнате людей, на капитана Соловьева, тащившего за шиворот антрополога Рашидова к выходу, и перевела изумленный взгляд на полковника Жука.
– Что случилось?
– То, что и должно было случиться, – улыбнулся полковник Жук. – Зло наказано, а добро, как и полагается, восторжествовало.
– Но… как это произошло?
Жук оглянулся, отдал спецназовцам необходимые распоряжения, затем снова повернулся к Евгении.
– Я внимательно отслеживал все ваши перемещения. Сегодня днем дьякон Берсенев позвонил мне и рассказал о доме Мельникова.
– Этого не может быть! – тихо воскликнула Женя. – Он узнал о доме Мельникова, когда попал в Кривоарбатский переулок!
– Это он вам так сказал? – Жук усмехнулся и покачал головой. – Я вижу, этот парень – настоящий конспиратор. Нет, милая, дьякон догадался еще днем. Он рассказал нам о своем плане. К тому времени мы уже добыли список генетиков, принимающих участие в этом, с позволения сказать, эксперименте. Двух из них мы прижали к ногтю, и те согласились сотрудничать. Мне и капитану Соловьеву пришлось напялить маски, чтобы нас никто не узнал. Благо народу здесь было достаточно, и мы легко смогли затеряться в толпе помощников. – Жук вздохнул. – К сожалению, нам пришлось долго выжидать. Дьякон сообщил, что Блюмкин придет сюда, и мы ждали его появления.
Женя выслушала рассказ полковника с мрачным видом.
– Откуда он узнал про Блюмкина? – поинтересовалась она.
– Этот старик сидел за рулем машины, которая сбила отца Андрея возле кладбища. Потом он навестил отца Андрея в больнице. Той же ночью в палате коматозников случилась трагедия: один из пациентов вышел из комы и сбежал, убив медсестер. Все это навело дьякона на определенные мысли. Должен признать: этот Берсенев – чертовски сообразительный малый.
– Подождите… Но ведь Фатима… она воткнула нож ему в горло!
Жук покачал головой:
– О нет. Я ее опередил. Я отличный стрелок. Думаю, живи я на Диком Западе, мне бы не было равных!
Полковник откинул со лба седую прядку волос и добродушно улыбнулся.
– Так где же дьякон? – недоуменно спросила Женя.
– Ушел, – ответил Жук.
– Как ушел?
– Просто. Его срочно вызвали в Патриархию. Вставайте, милая, пора идти. Обопритесь на мою руку!
Проходя мимо Фатимы, распростертой на полу, Женя остановилась и посмотрела на нее долгим, ненавидящим взглядом.
– Страшная женщина, – проговорил полковник Жук. – Хотите что-то покажу?
Полковник наклонился, схватился пальцами за ворот плаща девушки и легонько сдвинул его книзу. На шее Фатимы красовалась татуировка, изображающая пантеру, застывшую в прыжке.
– Знаете, кто она? – лукаво спросил полковник Жук.
– Сестра Рашидова, – ответила Женя.
– О нет, – качнул головой полковник. – Она ему никакая не сестра. Эта Пантера – его личный телохранитель. По национальности иранка. Проходила спецподготовку в одном из горных лагерей. В России уже пять лет и успела много набедокурить за это время. На ее счету не меньше десятка убийств. К счастью, моя рука до сих пор тверда, и я прервал этот кровавый список, всадив гадине пулю прямо в висок! – с гордостью заключил полковник Жук. – Но пойдемте, милая, пойдемте! Вам нужно показаться врачу!
