– Здрасте… – Карина протянула ему ладошку лодочкой. – Я – Карина. Карина Илюхина. Я работаю в фирме начальником отдела продаж. То есть работаю на Мельникова, и Севастьянова в том числе.
– Ну и? – Руки он не пожал, калитки шире не открыл, но и не разозлился, просто смотрел и ждал объяснений. Хотя вдруг предупредил: – Только не говори, что заблудилась, девушка.
– Нет, я приехала вполне целенаправленно. Тут ведь баня господина Севастьянова? – Она нервно улыбнулась. – Он тут отдыхает, когда прилетает из-за границы, так?
– Тебе-то что с того, Карина Илюхина? – Его большущие руки легли на талию.
– А может, я сюда приглашена, а? Может, приехала чуть раньше? А следом сейчас Валерий Сергеевич подъедет? А ты меня за воротами держишь, непорядок!
– Слышь ты, голоногая, – вот теперь уже Володя подозрительно сузил глаза, осмотрев ее с головы до ног. – Во-первых, указаний насчет тебя не было.
– Не успели! – вставила быстро она.
– Всегда успевают, – фыркнул он недоверчиво. – А во-вторых…
– А во-вторых?
Она так продрогла, что зубы стучали. А может, оттого что сильно нервничала.
Этот высокий сильный парень с низким лбом, узкими глазами, тонкими губами был ее последней надеждой. Если он ей не поможет, то не поможет никто! В ее жизни наступил как раз тот самый момент, когда весь мир ополчился против нее. Нет, ну не сходиться же ей, в самом деле, с Мельниковым!!! Это же бред!!!
– А во-вторых, Мельникову тут без Николая Егоровича делать нечего.
– А что так? Не пускаешь?
– Не положено! – Володя шагнул назад и медленно начал прикрывать калитку.
– Погоди! Погоди, пожалуйста!!! – Карина что есть сил легла грудью на металлическую дверцу. – Вообще-то мне нужен ты!
– Зачем? – Он зафиксировал калитку ногой, будто бетоном залил.
– Поговорить! Мне просто нужно с тобой поговорить, Володя! Это вопрос жизни и смерти, поверь!!!
То ли у нее лицо в этот момент было очень несчастным, то ли он просто очумел от затянувшегося одиночества и вынужденного безделья, но Володя неожиданно смягчился и проговорил:
– Если привезла на хвосте корреспондентов, скормлю собакам.
– Нет никого! Я одна! – Карина повела вокруг себя рукой, глянула умоляюще. – Пожалуйста, впусти! Я замерзла…
– Греть не буду, и не проси, – хохотнул он утробно, приоткрыл калитку чуть шире, сграбастал ее за шиворот майки и втащил внутрь. – Шагай к дому, голоногая…
Он провел ее к своему флигелю. Распахнул деревянную дверь.
– Входи, – велел властно и строго. – Первый поворот по коридору направо. Сядешь за стол и жди.
Наверное, он пошел кому-то звонить или докладывать. Ну и пусть!
Карина прошла темным коридором пару метров, минуя лестничный марш, ведущий на второй этаж. Свернула направо и оказалась в уютной теплой кухне с деревянной мебелью, широким диваном вдоль подоконника. На столе стоял электрический чайник. Горячий. Карина тут же уселась за стол, приложила ледяные ладони к его теплым бокам. Посмотрела в окно. В самом деле, Володя с кем-то разговаривал по телефону. С кем и о чем он мог говорить, оставалось только догадываться. Вот Володя убрал телефон в карман широких джинсовых штанов, покрутил головой по сторонам и пошел к крыльцу флигеля.
Вошел в кухню, встал у притолоки, прислонившись к ней широченным плечом. Глянул с неудовольствием на Карину, ухватившуюся за чайник.
– Чай будешь? – предложил он не очень приветливо.
– Буду, – обрадовалась она.
– Заваривай сама. Посуда, чай, сахар, лимон – все в шкафу, – он прошел к дивану, сел, развалившись, на него. – Там сухари с изюмом. Тоже можешь есть.
– Спасибо.
Карина встала, прошла к шкафу, принялась хлопотать, достав две чашки. Приготовив чай и разложив на красивой тарелке сухари с изюмом, она улыбнулась парню, наблюдавшему за ней, как дрессировщик за питомцем.
– Прошу к столу, – предложила она неуверенно.
– Перебьемся. Ты грейся и рассказывай. Да проваливай побыстрее.
– А что так? Не устал от одиночества? – Она окунула сухарик в чашку с огненным чаем. Откусила. – Ты ведь тут один?
– Не твое дело! – огрызнулся он, мышцы на руках у него напряглись. – Ну! Я жду, Карина Илюхина! Какого черта ты притащилась в такую даль?
– По делу, я же сказала!
Она начала согреваться, к ней возвращалась уверенность: если не скормил ее собакам сразу, решил напоить чаем, то все еще может закончиться хорошо. Для нее хорошо. А если для нее, то и для Генки – тоже.
– И что за дело?
– Ты работал, Володя, когда в последний раз прилетал Севастьянов? – спросила она, отодвигая чашку с недопитым чаем. Приветливость охранника таяла просто на глазах, он мог запросто вышвырнуть ее за ворота в любой момент. – Только прошу тебя, не отвечай: тебе-то что! Это очень важно, поверь! И я объясню, почему это важно.
– Допустим, работал. И что? – ответил он в странной манере – вопросом на вопрос.
– То есть когда Севастьянов сюда прикатил с Мельниковым, ты топил им баню, подавал напитки? Или тут еще кто-то бывает в день его приезда? Я Севастьянова имею в виду.
– Сам справляюсь, – последовал краткий ответ. – Дальше что?
– А дальше… – Карина взяла стул и села напротив охранника, почти упираясь своими голыми коленками в его мощные коленные чашечки. – А дальше вот что… Перед тем как в тот день уйти с работы, я имела неосторожность брякнуть одну нелепость в своем рабочем кабинете.
– Какую же? – Его взгляд сделался чуть заинтересованнее.
– Я сказала своей подчиненной в ответ на ее всякие глупости, что готова переспать с Севастьяновым, если он сможет сделать так, что Мельников сгорит в аду… заживо.
– Круто ты со своим благодетелем! – ухмыльнулся Володя, без особого стеснения рассматривая ее голые ноги. – Спишь с ним?
– С кем?! С Севастьяновым?!
– При чем тут Севастьянов! – фыркнул Володя, усаживаясь ровнее и перемещая взгляд с ее ног на грудь и плечи. – С кем спит мой босс, я знаю! С Мельниковым? Спишь с ним?
– Это… Это он со мной спит. А я его ненавижу!!!
– Понятно, – хохотнул Володя. – И за это готова сжечь его заживо. Круто! Пойми вот вас, баб… В постель пускаете и тут же ненавидите. Ладно, проехали. Суть просьбы-то в чем? Ты же с просьбой сюда, так?
– Да. С просьбой, Володя.
Карина опустила голову. По перемещению его поплывшего взгляда она поняла, что парень вот-вот начнет к ней приставать.
– И чего хотела? – Он по-хозяйски уложил громадные ладони ей на коленки.
– Говорил они об этом в тот день?
