Маринка высунулась из подъезда и внимательно осмотрела прилегающую территорию. И, конечно, разглядела его рыжую голову в дорогой иномарке. И красивую женщину рядом. И нахмурилась. Ее руки уперлись в бока, а полный подбородок воинственно задрался. Грищенко сунул к ветровому стеклу запястье и постучал по часам, намекая, что он недолго. Маринка и не подумала уйти. «Умница», – подумал он с теплом.
– Я переезжаю сегодня, Ваня?
Катя все заметила. И Маринку, и ее воинственный вид, и жест Грищенко поняла как надо. И это стало для нее вызовом.
– Я переезжаю! – фыркнула она со злобой и ткнула пальцем в сторону Маринки. – Это что за чучело?
– Это? Это не чучело, Катя, это моя подружка. Верная и надежная, – он взялся за ручку двери. – И ты не переезжаешь, Катя. Нет, ты, конечно, можешь переезжать куда угодно, но только не ко мне.
– Как??? – Она опешила от небывалой твердости в его голосе, от уверенной насмешки во взгляде, все было неправильно и непривычно. – А куда?!
– Я не знаю, – Грищенко пожал плечами, он был горд собой необычайно.
– Но я твоя жена, Ваня!
– Нет. Ты перестала ею быть в тот момент, когда подняла свои чемоданы с пола и перешагнула порог квартиры. Тогда ты перестала быть моей женой, Катя, у тебя, надеюсь, все?
– Нет! – Ее длинные пальцы, казавшиеся ему всегда изящными, а теперь напомнившие когти хищной птицы, больно вцепились в его локоть. – Нет, не все!!! Я твоя жена!!! Я не развелась с тобой! И по закону…
– Да, да, я помню. Ты не подавала на развод. Потому что тебе было некогда, – он глянул на нее свысока, хотя всегда едва доставал ей до виска. – Зато у меня было времени предостаточно, Катя. И я давно развелся с тобой, давно. И решение о расторжении нашего с тобой брака находится в отделении суда по месту моей прописки. Мое у меня на руках. Твое – там. Не могли выслать, не зная твоего адреса. Ты ведь пять лет не давала о себе знать.
– Ты развелся??? – сипло выдавила она, ее глаза наполнились слезами. – Ты со мной развелся???
– Да, – Грищенко развел руками и свесил ногу из машины. – Я с тобой развелся.
– Но когда???
Она ошарашенно моргала, сделавшись не такой уж и привлекательной. Сейчас как никогда отчетливо проступили ее тридцать пять лет. И морщинки у глаз, и складки возле рта. И идеальная шея вдруг показалась дряблой.
– Три года назад, – ответил Грищенко и вылез из машины.
– Три года назад… – потрясенно выдохнула Катя. – И что теперь?!
– А я не знаю.
Он равнодушно пожал плечами и подумал, что если бы не Маринка, он бы, может, и пожалел теперь Катю. И даже, возможно, впустил бы ее к себе в дом. И потом бы жил и мучился, жил и ждал, когда она его снова бросит. А так, с Маринкиным присутствием в его жизни, он свободен! Он силен. И удачлив. Правда, не совсем независим. Но это, как говорит Маринка, дело времени. Дело времени…
– Кто это был?!
Ее руки вцепились в его локоть, стоило им поравняться. Ревнует? Это хорошо. Он даже ей простил, что она забыла о субординации. Хотя сама всегда за это ратовала и на людях не показывала, что их связывает нечто.
– Моя бывшая жена Катерина, – он пропустил ее впереди себя в подъезд, заботливо придержав дверь.
– А что ей надо?! Чего она явилась? – Маринкины руки дрожали, когда она вставляла ключ в замок.
– Хотела вернуться, – Грищенко зашел следом за ней в тесный коридорчик, а оттуда в приемную. – Претендовала на долю в нашей с ней квартире.
– На долю??? – зашипела Маринка, и ее спутанная ветром грива взметнулась. – Она обнаглела, да?! Бросила тебя пять лет назад, а теперь явилась требовать долю в квартире??? И какую долю?! В этой халупе!
Маринка там однажды была. Она без конца косилась на отклеившиеся по углам обои, морщила носик от старого кафеля в ванной. И сказала, что она лучше станет заниматься с ним любовью в офисе, чем в его запущенном холостяцком жилье. Он был не против.
– Марин, ну чего ты разошлась? – миролюбиво крикнул Грищенко, усаживаясь на свое рабочее место и не прикрывая двери в приемную. – Я отослал ее куда подальше. И разочаровал, сказав, что давно с ней развелся.
– А она что же?! – Маринка тут же появилась в дверном проеме. – Надеялась на то, что вы еще женаты?!
– Да, – он уткнулся в бумаги. – Она не только рассчитывала, она была в этом уверена.
– Ага!
Марина исчезла, и минут двадцать Грищенко слушал ее тяжелую поступь от окна к двери, от двери к окну и обратно. Так Маринка размышляла, он точно знал. И не стал ей мешать лишними вопросами. Расскажет сама. Он ушел с головой в работу, время от времени отвлекаясь на то, чтобы похвалить самого себя.
Дела шли превосходно! Направление, в которое хотел перенаправить свой бизнес господин Севастьянов и которое они с Мельниковым благополучно у него перехватили, приносило прибыль. Более того, оно было перспективным!
Ах, если бы в свое время был у него стартовый капитал, и он обошелся без Мельникова! Как бы теперь было сладко от мысли, что все деньги, которые он зарабатывает с утра до ночи, – его. Ну, ничего, все впереди! Все еще впереди!
Маринка появилась в дверном проеме в самый неподходящий момент. Грищенко только-только домечтался до небольшого домика где-нибудь на побережье. И как раз обдумывал дизайн гостиной, не зная, выбрать ли ему настоящий камин с громадным мраморным порталом или электрический, с легкой конструкцией под песчаник. И тут она – полная, потная, лохматая, в мятой одежде и иссиня-бледным лицом.
– Ты чего? Заболела? – забеспокоился он.
– Дело дрянь, Ваня! – выпалила она и полезла с ногами в пыльной обуви на маленький диванчик, на котором они обычно занимались любовью.
– Что случилось? – тут же екнуло сердце – Маринка паниковать зря не будет.
– Этот ее визит… Все это как-то… Как-то уж слишком вовремя, – сузив глаза (сегодня в них были ярко-зеленые линзы) прошептала Маринка. – Сначала это говно у Мельникова, теперь Катя нарисовалась. Что-то затевается, одним местом чую! Дело дрянь, Ваня! – подвела она черту и глянула на него затравленно. – Нам с тобой надо срочно уехать.
– С ума сошла! – ахнул Грищенко и помотал в воздухе кипой бумаг. – Это знаешь, что? Это новый контракт! Это прежде всего обязательства. На их выполнение уйдет недели четыре – минимум, шесть – максимум. А ты – срочно уехать! Это деньги, Марина! И не просто деньги, это огромные для нас с тобой деньги. И это путевка в будущее. Если мы сорвем этот контракт с этим клиентом, то все! Это приговор нашему делу! Никто в нашу сторону больше не посмотрит, поняла, женщина???
Она сделалась спокойной, на лицо вернулся румянец. Марина свесила ноги на пол, глянула на него холодно и спросила:
– Ты хорошо меня слышал, Ваня?
– Да. И что? – Он снова помотал бумагами.
