Собираясь прыгнуть, я чувствовала, что в воздухе подумаю обо всем. О своей жизни, о том, что было, о том, что будет. Что там, в воздухе, я пойму что-то важное. Но сейчас я летела, смотрела на землю, на небо, на садящееся солнце. И ни о чем конкретно не думала. Катька… Она со мной. Данилевский… Тоже, но его нет. Пусть будет здоров. Мама и папа… Я всегда буду их любить. И бабушку… Хорошо ли у меня все сложилось в жизни? То, что сложилось, – да, хорошо. Но еще не все сложилось. Приду ли я завтра еще раз прыгать? Сегодня погода хмурилась-хмурилась, и вдруг к вечеру распогодилось! Если будет такая же чудесная погода, если солнце, навстречу которому я сейчас лечу, плыву над землей, не обманет, – может быть, да. Приду. Ведь Катька завтра не прилетит точно. А день рождения можно праздновать как свадьбу – неделю, а то и месяц. Тем более, такой ответственный.
О чем еще важном надо успеть подумать? Свечи на праздничном пироге я много лет уже не зажигаю и не задуваю, с тех пор как мама перестала мне печь брусничные пироги, потому что не может больше, теперь она может только сниться… И ничего в день рождения не загадываю, так хотя бы в воздухе подумаю… Собаку… Да, собаку надо купить. Не знаю, какую – умную. Будет сидеть рядом и смотреть понимающими глазами, когда я буду писать. Какую следующую книжку? Про потоп, да, про потоп. Я, кажется, даже знаю, чем она закончится. Сейчас поняла, в воздухе… Да, я сюда еще вернусь. И у меня появится в новой книге такой герой – сильный, спокойный… Я не стану с ним сближаться, с симпатичным Данилой, я его придумаю… Если смогу – не буду сближаться…
Я лечу… Неужели я лечу?
Я хотела запомнить землю с высоты. Конечно, я видела ее из окна самолета. Но это совсем другое ощущение. Сейчас, в воздухе, у меня появилось очень странное чувство. Ведь я это уже видела и ощущала. Легкое тело, ветер, который бьет в лицо, плывущая под тобой земля… Да, видела, и не раз. Во сне. Я иногда летаю во сне. Знаю, как взлететь. По заказу такие сны не снятся, но иногда приходят сами. И я знаю это чувство. Похоже, очень похоже. Только когда летишь во сне – полная свобода, а сейчас чуть тянет парашют. И немного страшно, потому что через некоторое время придется приземляться. Но пока у меня осталась еще пара минут, пара минут в воздухе…
Я вижу свой дом, или мне так кажется. Но дом Данилевского, высокий, с триумфальным шпилем, я точно вижу. Привет, Данилевский! Будь счастлив! Я так люблю Катьку, которой не было бы, если бы я безумно не любила тебя когда-то! Где-то там в высоте, гораздо выше, чем я сейчас, души любимых и ушедших людей. Здесь, в воздухе, мне в это верится. И они очень радуются, что я преодолела страх, земное притяжение и лечу сейчас в воздухе, может быть, даже сквозь них. Привет, мам, привет, пап! Привет, бабуля с дедулей! Вдруг вы и правда меня слышите, чувствуете сейчас?
Я не буду смотреть на жизнь – ни назад, ни вперед. Жизнь сейчас. Жизнь со мной и во мне. Здесь, в воздухе, и там, на земле. Там, где-то далеко за горизонтом – океан, а за океаном – моя маленькая, высокая, тонкая Катька. Хохочет, запрокинув голову, влюбляет в себя мальчиков и мужчин разных возрастов, наций и рас, влюбляется сама, чтобы получить мощный творческий заряд и придумывать, придумывать, писать сценарии, снимать, петь… Когда-нибудь она влюбится так, чтобы родить ребенка, двоих, а лучше троих. Может быть, это случится завтра или уже случилось, просто она еще об этом не знает.
Кажется, я еще о чем-то очень важном должна подумать. Или нет, я же решила не думать ни о чем. Здесь, в воздухе, не надо думать. Надо чувствовать и запоминать это чувство – когда ты летишь над самой прекрасной, самой круглой, самой зеленой, самой родной землей. И понимаешь, что ничего больше не надо, – только жить и жить на ней, ходить, летать, мечтать, любить. Что еще нужно?
