— Буду рад.
Скоп провел его в гостиную и кивнул на стул слева от меня, на который послушно опустился наш гость. Я улыбнулась ему, карьера Скопа зависела от него не меньше, чем от самого Чарлза Скрибнера.
— Джим Эллис, хочу представить тебе мою очаровательную вот уже три дня как жену, Зельду Фицджеральд.
«Зельда Фицджеральд! Как странно это звучало для моих ушей!»
Я положила ногу на ногу, обнажив колено, и наклонившись, протянула ему руку.
— Рад знакомству. — Эллис вспыхнул и быстро, смущенно сжал мою ладонь, прежде чем снова обернуться к Скотту. — Поздравляю с женитьбой.
Я знала таких людей, как Эллис. По моему опыту все мужчины делились на два типа. Первые хоть невзрачны или бедны, всегда были готовы хотя бы попытать удачи с симпатичной девушкой. Вторые всегда смотрели на первых с завистью. Эллис принадлежал ко второму типу. Он, вероятно, не был женат, а если был, то, по моему недоброму предположению, на девушке еще более неуверенной в себе, чем он сам. Подобные пары населяют мир целой расой невыразительных, скучных людей, которых на вечеринку приглашают только из жалости, желая на время вырвать их из повседневного уныния.
Пока Скоп устраивался в кресле, Эллис вытащил блокнот и раскрыл его на странице, уже испещренной заметками. Он показал на книгу «По ту сторону рая», лежащую на столе между ним и Скопом.
— Должен сказать, я читал твой роман и полностью согласен с «Таймс»: «Эта книга описывает повседневную жизнь так называемых «универсиантов» настолько блестяще, насколько это вообще возможно в этом жанре». Я готов подписаться под каждым словом.
Скотт благодарно кивнул.
— Меня всегда особенно интересовала университетская жизнь моих однокашников.
— Хотел бы я, чтобы моя университетская жизнь больше походила на ту, которую слухи приписывают тебе.
— Не могу в это поверить! Уверена, вы просто были разумным парнем, — встряла я.
Он бросил на меня быстрый взгляд. Теперь покраснели и его уши.
Он снова обратился к Скотту:
— Как, наверное, пьянит это ощущение — получить печать одобрения от «Таймс», когда тебе всего двадцать три, и это твоя первая книга… — Эллис с нескрываемой завистью покачал головой.
— Впечатляет, правда? — прокомментировала я.
— О, спасибо, дорогая.
Затем Эллис спросил его, насколько судьба главного героя, Эмори Блейна, отражает жизнь самого Скотта.
— В какой-то степени, — ответил Скотт. — Я создал для этого персонажа альтернативный вариант моей собственной жизни.
— То есть Блейн — это альтер-эго?
— Довольно наивное альтер-эго, да.
— Ну конечно, это логично. Ты бы не смог так мудро подметить некоторые моменты, если бы сам был им.
Скотт просиял.
— Теперь, — продолжил Эллис, — давайте перейдем к женщинам в романе…
— Это роман о девушках-эмансипе. Тебе знаком этот термин? Так называют независимых девушек современных нравов. Это история о феминистках для философов.
Эллис кивнул и сделал пометку в блокноте.
— А та эгоистичная девушка, которая разбила ему сердце, — Розалинда. Она… — Он снова бросил на меня взгляд.
— Какое-то сходство есть, это правда, — вмешалась я. — Но как видите, я все-таки вышла замуж за моего Эмори.
— Но только после того, — добавил Скотт, — как ее Эмори доказал, что его перспективы куда блистательней, чем у нашего бедного героя. — Он ткнул пальцем в книгу. — Зельда привыкла к другому уровню жизни, уровню, который я смог обеспечить ей только сейчас. Она не хотела выходить за меня, пока я не доказал, что могу построить свою жизнь, и не обзавелся долларом-другим на счету.
— Вообще-то, все было не совсем… — забормотала я.
— Дорогая, — перебил Скотт, раскрывая портсигар и снова захлопывая его, — не могу поверить, но у меня закончилось курево. Можешь заказать мне еще, пока я закончу с мистером Эллисом?
— Прости?.. — переспросила я, сбитая с толку его вмешательством.
— Сигареты. Тебе что-нибудь заказать, Эллис?
— Если у них есть сэндвичи с ветчиной… Я не успел пообедать.
— Конечно, — ответила я. — Но я только хотела пояснить, что не…
— Никто не будет думать о тебе хуже из-за того, что ты заставила меня подождать, дорогая. Женщины должны быть практичными.
Я встала и тоном, подходящим моему предполагаемому персонажу, прохладно осведомилась:
— Может быть, мне просто сходить и самой найти коридорного?
Оба мужчины промолчали, но, пересекая комнату, я чувствовала на себе их взгляды. Открывая дверь, я услышала, как Скотт говорит:
— Девушки-эмансипе… Они как скаковые лошади.
Я с грохотом захлопнула за собой дверь.
«Пошли они к черту! — подумала я. — Пусть ищут себе другую собачку, чтобы приносить добычу».
Когда я вернулась через полтора часа, Эллиса уже не было, а Скотт сидел на полу, окруженный десятком газетных вырезок. На столе неподалеку лежал раскрытый почти полный портсигар.
— Ты сказал, у тебя закончились сигареты!
Он встал и подошел ко мне.
— Это была уловка, чтобы ты перестала пытаться исправить мою историю. Я не хотел, чтобы ты потушила интерес Эллиса. Ты видела, как он на тебя смотрел? Для него ты и есть Розалинда. Если в будущем кто-то заговорит о твоем сходстве с ней, не придирайся к мелочам, играй свою роль. Будь Розалиндой! Они на это надеются.
Я взяла сигарету, прикурила у него, затянулась и медленно выдохнула.
— Но я же не она! Для начала, она не южанка ни на йоту. Она — часть нью-йоркского общества, а я уж точно нет.
— Художественное допущение. — Он отмахнулся.
— И она жеманная гордячка, скажешь, нет?
— Почему? Потому что не пошла наперекор желаниям семьи и предпочла Эмори богатого человека? Она практичная. Можно сказать, расчетливая. Это не обязательно недостатки. Все зависит от ситуации и оттого, как воплощаются эти качества.
— Ты хочешь, чтобы люди считали меня такой? Эгоистичной? Расчетливой?
— Любой, кто знаком с настоящей тобой, знает, что ты добра, щедра и умна. Самая популярная девчонка в высшей школе Сидни Ланьера — это несомненно. А какая разница, кем тебя считают газеты и журналы? Или меня, если уж на то пошло? Это же реклама. Дай публике то, что она хочет, и люди раскошелятся.
— И при этом будут верить, что заполучили от нас сентиментальное признание. Я-то думала, ты хотел, чтобы твою книгу судили не по обложке.
— И именно так ее судили большинство тех, чье мнение имеет значение. Сама посмотри, — он кивнул на газетные вырезки. — Это самые свежие рецензии — за эти выходные. Мне прислал их агент. И они отличные. — Его голос сорвался. Скотт прочистил горло и продолжил; — Макс Перкинс всегда смотрел в будущее, и он с честью выдержал испытание.
