Они снова тронулись с места, сначала Трегрей, за ним Антон.
– Наши объекты чересчур нормальны для постижения Столпа Величия Духа, – заговорил снова Олег, кивнув в сторону камуфляжных у полосы препятствий. – Они добросовестно учатся и тренируются – выполняя приказ, приведший их в этот лагерь. Расценивая обучение как нечто вроде курсов повышения квалификации. Они скучают по семьям, мечтают об отпуске, рассказывают друг другу о женах и детях, спорят до хрипоты о способах приготовления шашлыка и преимуществах одной марки автомобиля над другой. Знаешь, что они обсуждают всего чаще и живее? Размер премиальных, которые им должны выплатить по окончании этой командировки. Они не готовы ничего менять. Они не готовы сами измениться. Им напросте не для чего меняться. И нечего менять. Их все устраивает.
Несколько шагов они прошли молча.
– В отличие от тебя и твоих соратников, – выговорил вдруг Антон. В голосе его можно было расслышать досаду. Кажется, не столько по поводу Олега, сколько по поводу камуфляжных сотрудников, так и не сумевших вникнуть в то, чему пытался обучить их Трегрей.
– Да, – просто согласился Олег. – В отличие от нас. Нас окружающая реальность не устраивает. Мы знаем, что она может быть другой. Мы уверены, что она должна быть другой. И мы сделаем ее такой, какой она должна быть, – добавил он безо всякой патетики, ровно и спокойно. Как если бы речь шла о чем-то вполне обыкновенном и без труда достижимом. О ремонте квартиры, например.
Такая интонация почему-то смутила Антона.
– Вот и шел бы к нам на службу, – нехотя усмехнувшись, буркнул он. – Хорошее же место предлагали тебе…
Трегрей на это ответил серьезно:
– Нет. – Он качнул головой. – У нас с твоим ведомством цели разнятся. Твои коллеги – даже и на самом высшем уровне – бессомненно понимают, что система, управляющая государством и обществом, порочна. Но альтернативы этой системе не видят, да и не верят… как в саму возможность альтернативы, так и в уязвимость системы. Посему обязаны по долгу службы оберегать существующий порядок. Оберегать существующую реальность. А посягающих на какие-либо глобальные перемены – почитать врагами и противоборствовать им.
– Ну, не все же у нас… такие, каких ты описал, – сказал Антон. – Есть и те, кто верят… что все может быть по-другому.
– Я знаю, – произнес Олег все так же спокойно и просто. – Если бы не ты, не здесь бы я сейчас находился. И Глазов Алексей Максимович – вовсе не минимальный срок заключения получил бы… как по справедливости полагается. Но, Антон, недостаточно просто верить. Надобно – действовать. Практика – есть мерило истины.
Они остановились у одной из палаток.
– Печет-то как сегодня… – сказал Антон, глядя, как от полосы препятствий скорой походкой направляется к ним один из камуфляжных.
Он был молод, этот мужчина, прилично моложе своих товарищей. Антон тотчас узнал его, фамилия мужчины влетела в его сознание, как патрон в обойму, точно и быстро. Это был редкий случай, когда фамилия на удивление точно подходила владельцу. Подвижный, разбитной, с нагловато-веселым лицом, ясными глазами и чистым лбом, на который косо падал кучерявый чуб, парень никакой другой фамилии не мог соответствовать так же ладно, как собственной, – Казачок. «Нисколько не похож на старшего своего братца, – нечаянно подумалось Антону, – разве что только кучерявостью…»
– Твой протеже, Артур Казачок, – проговорил Олег. Он тоже смотрел на приближающегося парня. – Хороший парень.
– Не зря, значит, я за него комиссию просил, – проворчал Антон. – Взяли в проект в виде исключения – шибко молод.
– Не зря, – подтвердил Олег. – Он – мой лучший ученик.
– Такой талантливый?
– Такой молодой. У юных меньше страха перед миром и собою. Следовательно, они и видят больше и понимают лучше. А он еще и воспитан хорошо. Видно, в хорошей семье рос, правильные ему ценностные ориентиры привили. Наш человек, можно сказать. Мне бы с ним подольше поработать…
– Да, да, да… – повел плечами Антон, видимо перестав слушать. – А «Муромца» нашего все-таки закроют. Не удовлетворят комиссию результаты. И в объяснения твои про сверхцели и сверхмотивацию никто должным образом вникать не будет. И это… нехорошо…
– Почему же?.. А может, оно и к лучшему?
– Вот уж точно нет. Уж я-то знаю. Вывод комиссия сделает однозначный: способности твои, Олег, сильно преувеличены, и особой ценности для нашего ведомства ты не представляешь. По крайней мере, как инструктор. С другой стороны, и наблюдения с тебя не снимут. И самое главное – дело теперь твое в другой отдел передадут, само собой. Плохо… – Антон посмотрел в глаза Трегрею и добавил, не пытаясь скрыть сожаления: – Можно даже сказать: хреново. Недолго нам с тобой пришлось поработать. Таких людей, как ты, я, наверное, в жизни больше не встречу.
– Так вроде рано прощаться? – предположил Олег. – В этот век высоких технологий препонов для дружеской беседы отыскать, кажется, непросто…
Если Антон и собирался ответить, то сделать этого он не успел.
– Разрешите обратиться?! – крикнул еще с расстояния в несколько шагов Артур. И, получив от Олега позволяющий кивок, тут же и обратился: – Мужики интересуются насчет банкета завтра по случаю комиссии… Ай!
Оборвав речь вскриком, парень резко прянул назад, отмахнул рукой от лица, будто в попытке поймать что-то…
– Молодец, – проговорил Трегрей. – Вот с тобой было бы мне желательно занятия продолжить.
Казачок раскрыл ладонь, в которой оказался короткий метательный нож.
– Нормальные дела! – с веселым удивлением хмыкнул он. – Сам даже не понял, как среагировал…
Антон же сообразил, что, собственно, произошло, лишь к тому моменту, когда Казачок вернул Олегу его нож. «А вот этот номер обязательно комиссии надо продемонстрировать, – подумал он. – Чем черт не шутит…»
– После демобилизации, – заговорил Трегрей с Казачком, – я вернусь в Саратов. Не приходилось бывать там?
– Не, – крутанул подбородком парень. – Я сам-то с Калуги…
– Чтобы не прерывать постижение Столпа, тебе надобно поехать со мной. Жилье тебе найдем. С работой тоже что-нибудь придумаем. Может статься, спустя два-три месяца ты окажешься способен постигнуть ярь.
– Ярь? – навострился Антон.
– Так раньше называли режим боевого транса, доступный на первой ступени Столпа, – пояснил Олег.
– Где называли?
– В армии, – ответил Олег, нахмурившись. Кажется, это словечко: «ярь» – выскочило у него случайно, помимо воли. – Это неофициальный термин. Солдатский жаргон…
– В какой такой армии? – не отпускал темы Антон.
– В армии Его Величества Государя Императора, – помедлив, уже с явно неохотой сказал Олег.
Артур Казачок хихикнул, сочтя слова Трегрея шуткой. А Антон отнесся к услышанному с жадным интересом.
