— А давно Готт здесь работает?
— Года три, это точно.
— А чего-нибудь странного за ним не замечалось?
— Я уже сказал… — жалобным тоном произнес парнишка.
Отчего-то общение со мной как с частным детективом его совсем не воодушевляло, и он явно уже жалел о том, что вообще заговорил.
— Я имею в виду его работу — в ней не было ничего странного?
— Да чего же тут странного: вскрыли, установили причину смерти, зашили — только и всего.
Я поморщилась.
— А, быть может, были такие вскрытия, перед которыми он как-то… нервничал?
— Да не знаю я ничего больше! Спросите у него самого, нервничал он или не нервничал. Или… или…
Несчастный парнишка озирался по сторонам, словно искал помощи и поддержки у окружающих. Но вдруг его взгляд остановился за моей спиной, и он просипел:
— Спросите лучше обо всем вон у него. Уж он-то вам наверняка все расскажет!
Я обернулась и увидела бармена из ночного клуба «Опал», и хотя теперь вместо спецформы на нем была светлая майка и голубые джинсы, я без труда его узнала. Небрежно подбрасывая на ладони ключи, он шел по направлению к нам.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я, оборачиваясь к санитару.
— Это и есть последний дружок Готта, о котором я рассказывал.
— И до чего же тесен мир, — пробормотала я, наблюдая за тем, как бармен поднимается на крыльцо.
Но он-то, несчастный, еще не догадывался об этой тесноте мира и меня не узнал, так что когда санитар его окликнул, то на меня он почти не взглянул.
— Юра, а Готта нет!
— Нет? А он мне говорил, что весь день пробудет здесь, вот я и приехал без звонка. — Кажется, Юрочка очень расстроился, и мне его даже стало жаль.
— Но к нему тут гости, — продолжал вещать санитар.
Я попыталась предупредить его следующую фразу, но не успела.
— Это частный детектив — Татьяна Александровна.
Если бы взглядом можно было убить, то сейчас этот гнусный санитар рухнул бы замертво.
— Частный детектив? — Юрочка с опаской покосился на меня. — И что вам нужно?
Расправу над санитаром пришлось отложить до лучших времен, а сейчас мне нужно было как-то выбраться из создавшегося положения, которое, надо заметить, меня совсем не радовало. И, не переставая бросать испепеляющие взгляды на своего знакомого, я произнесла:
— Мне нужно поговорить с вами о Готте.
— О Готте? — Юрочка побледнел, он затравленно смотрел то на меня, то на санитара. Несчастное создание вот-вот было готово лишиться чувств. И я опять невольно ему посочувствовала.
— Да, о вашем знакомом. Ведь Готт — ваш знакомый, не так ли?
— Мой? — Юрочка бледнел все больше и больше. — А что именно произошло?
— Исчезла одна девушка, и, возможно, он один из тех людей, кто может знать, что с ней произошло, — поясняла я.
— А-а-а… Но я ничего не слышал ни о каком исчезновении. Думаю, и Готт ничего не знает.
— А вот об этом мы у него и спросим.
— Но его сейчас нет? — Юра перевел вопросительный взгляд на санитара.
— Он уехал с утра. Думаю, уже скоро должен вернуться.
— Отлично. Тогда я подожду его еще немного. — Я достала из сумочки сигареты и закурила.
Санитар топтался рядом. И хотя он мог смело считать, что его миссия в этом деле выполнена, уходить не спешил — жажда зрелищ была явно сильнее опасности. Он потянулся за очередной сигаретой.
— Мне нужно позвонить, — прошептал Юрочка, спускаясь с крыльца.
Я небрежно кивнула и отвернулась от него — несчастный и так чуть ли не в обморок падает от страха за своего ненаглядного Готта, может, если он сделает пару звонков, то это его немного успокоит…
Неожиданно промелькнувшая мысль заставила меня резко обернуться к Юре. Не могу сказать, чтобы беседа по телефону его успокаивала, но какое-то удовлетворение от разговора он явно испытывал. Он быстро-быстро что-то бормотал в трубку и эмоционально жестикулировал.
— Юра, — осторожно позвала я его.
Он подпрыгнул на месте и вскинул голову так, как если бы я заорала ему в ухо.
— Вот черт! — выругалась я, выбрасывая недокуренную сигарету. — Меня обвели вокруг пальца, как дилетанта, ведь он сейчас звонит Готту!
Юра что-то успел сказать в трубку, после чего резко развернулся и побежал. Он достиг своей машины первым, забрался в салон и тут же завел мотор. Мне оставалось только помахать ему вслед ручкой, что я и сделала. А вот уже потом мои самые кровожадные мысли и желания плавно перенеслись на незадачливого санитара — настал его час ответить за свою излишнюю болтливость.
Я обернулась в его сторону. А этот тип как ни в чем не бывало стоял на крыльце, курил и явно ждал продолжения концерта с моим участием в роли шута. «Сволочь!» — мысленно обозвала я его и стремительно зашагала к санитару. Но тут же замерла на месте. Напротив стоянки морга чернела знакомая мне «Нива». Я уставилась на непроницаемые черные стекла машины и не сразу услышала чьи-то голоса за спиной.
— Это она?
— Вроде та самая.
— Отлично.
Когда до меня наконец дошло, что это были реплики обо мне, оказалось уже поздно. Меня схватили под руки два здоровенных бугая и без лишних разговоров поволокли к «Газели», припаркованной рядом у тротуара. Я даже не успела позвать на помощь, как меня на раз-два-три зашвырнули в салон. Мои похитители запрыгнули следом. Дверь захлопнулась. Машина тронулась с места.
Вследствие неудачного падения я набила себе пару шишек и примерно столько же синяков, но решила пока особо не капризничать, а, как водится, затаить злобу и ждать подходящего момента. А пока же мои отношения с новыми знакомыми и без того складывались не самым удачным образом; и ни к чему было их еще более усугублять.
Поэтому, усевшись поудобнее, насколько это было возможно в моем положении, я притихла и осмотрелась. Суровые лица моих таинственных похитителей не располагали к дружеской беседе. Парни сидели напротив меня, одинаково сложив на груди руки, и пялились куда-то поверх моей головы, должно быть, так же в одну точку.
Я обвела «газельку» взглядом, посмотрела в окно и пришла в ужас от мысли, что какие-то уроды увозят меня в неизвестном направлении. Но просто сидеть, молчать и мучиться в догадках о том, что же за заботливая скотина организовала мне этот эскорт, было невыносимо. К тому же раз уже мне какое-то время придется мириться с присутствием этих верзил, что сидят сейчас напротив меня, то не мешало бы нам и познакомиться, а заодно и согласовать конечную цель нашей увлекательной поездки.
— Кстати, мальчики, а куда мы едем? — вполне миролюбиво спросила я.
