Последующие полчаса я развлекала Ольгу Георгиевну рассказами о забавных приключениях, которых немало насчитывается в моем сыщицком прошлом. Ларионова вежливо улыбалась, но взгляд ее не отрывался от настенных часов.
В квартире Ольги Георгиевны витало ощущение уюта. Очень милое семейное гнездышко, хотя достаточно скромно обставленное. Мне такие квартирки нравятся гораздо больше, нежели холодновато-надменные помещения с евроремонтом, пластиковыми окнами и жалюзи. Здесь как-то… по-домашнему все. Впрочем, в собственной квартире, которую очень люблю, я не способна достичь чего-то подобного. Не мое это, видимо, — домашний уют.
Наконец отвратительное ожидание окончилось, обрезанное дверным звонком, как пуповина, соединяющая прошлое с настоящим. Ой, что-то на лирику потянуло. Отставить, Танечка. Орудие на изготовку — и к бою.
Звонок был долгим, настойчивым и пронзительным. Ларионова рванула было к двери, но замерла на полпути и, глянув в мою сторону беззащитными своими глазами, прошептала:
— Это они…
Мне было жаль, что я вынуждена подвергнуть Ольгу Георгиевну еще одному испытанию. Но совершенно не хотелось настораживать «пацанов» излишне решительным видом. К Ларионовой они уже привыкли, она для них — слабая женщина, которую можно крутить, как захочешь.
— Ольга Георгиевна, откройте, — шепотом приказала я, потянувшись за пистолетом и скрываясь за спинкой кресла. Потом добавила ободряюще: — И не волнуйтесь. Все будет хорошо.
Ларионова с обреченным видом поплелась к двери. А я внутренне собралась, приготовившись атаковать ребят. У меня был отличный наблюдательный пункт — из-за кресла превосходно просматривалось все происходившее в прихожей. Только вот лиц разглядеть не удавалось — лампа в матовом абажуре давала недостаточно света.
Когда Ларионова открыла дверь, в квартиру ворвались три личности в кожаных куртках, оттесняя хозяйку.
— Ну что, вы нашли деньги? — осведомилась одна из этих самых личностей с завуалированной угрозой.
— Цыц, — рявкнул другой. — А вдруг у нее тут менты?
— Да брось ты, Темыч, — рассмеялся первый, закрывая дверь и громко лязгая засовами. — Она же не совсем дура, должна знать — если накапает на нас в милицию, то все, капут и ей, и ее супругу, когда найдем.
Ольгу Георгиевну втащили в комнату, она только квохтала, как перепуганная курица. Я присела за кресло и теперь видела только ноги вошедших.
— Итак, где деньги?
— Я же говорила вам, — жалобно прошептала Ларионова. — Я не смогу собрать такую огромную сумму. И вообще я не понимаю ничего! Я-то здесь при чем?
— «При чем» здесь ваш муж, мадам, — хмыкнул тот, который Темыч. Именно его Ольга сочла вожаком в компании. — Но так как его здесь нет, мы вынуждены потребовать долг у вас.
— И вам не стыдно, ребята?
Сжав «макаров» в вытянутых руках, я торжествующе поднялась из-за кресла. Голос мой звучал мягко, как при общении с малышами-забияками:
— Обижать даму — неэтично.
— Я же говорил, — ошалело буркнул Темыч, который оказался стриженным «под ноль» парнем лет тридцати или около того, с большими темными глазами навыкате и сломанным когда-то носом. — Надо было обшарить квартиру, прежде чем…
— Да не топорщись ты, — равнодушно прервала я его. — Все равно не успели бы. А теперь все сели — только спокойно, я нервная, — и отвечаете на мои вопросы. Как перед господом богом, честно и откровенно.
Пожалуй, то, что я говорила, больше подошло бы герою какого-нибудь боевика. Ну да ничего, прокатит.
Первым повиновался парень в джинсах, со светлыми, довольно длинными волосами и сережкой в мочке уха. Он плюхнулся на диван, укоризненно посмотрев на шефа. А Темыч стоял как столб и отчего-то взирал на меня с искренним удивлением. Может быть, он пока еще не встречался с хрупкими и очаровательными женщинами, сжимавшими в ладонях тяжелое боевое оружие? Третий из компании — заросший черной щетиной, с маленькими юркими глазками, последовал примеру приятеля в джинсах и опустился в кресло.
— А ты чего ждешь? — нарочито удивилась я, обращаясь к Темычу. Ствол пистолета впился в лицо парня, потом переместился ниже, к слабому месту сильного пола.
Ольга Георгиевна взирала на происходящее, как на сцену из второсортного боевика. Она растерянно отошла к окну, прислонилась спиной к подоконнику и замерла, переводя взгляд с одного на другого.
— Танюха, ты, что ли? — не обращая внимания на пистолет, шагнул ко мне Темыч. Его глаза засверкали лихорадочно и радостно. — Танька…
И тут я вспомнила. Пистолет из рук, впрочем, не выпустила — с этой братией в любом случае стоит быть поосторожнее. Но мне уже не хотелось лезть в драку. Потому что Темычем, предводителем компании парней, оказался мой давний знакомый, Артем Терехов. Мы встретились очень давно, несколько лет назад, и мне удалось вытянуть Темыча из нехорошей ситуации. За его голову, негласно, конечно, одна из тарасовских группировок давала крупные бабки — Терехова подозревали в хищении компры на эту группировку. И он обратился ко мне.
Мы с ним даже сдружились за двухнедельное расследование, но позднее отношений не поддерживали. Терехов мне, конечно, был симпатичен — неглупый парень, в свое время закончил философский факультет. Увлекался оккультизмом и магией. А потом его переклинило, и он решил, что нашел свое место в жизни — в криминальных сферах этой самой жизни. Я — человек с противоположной стороны баррикады, Темыч же мелковат, чтобы держать его «в запасе» — в сыщицком труде всякие сложности бывают, приходилось и к авторитетам обращаться. И мы расстались. Да вот неожиданно встретились. В который раз я убеждаюсь, что Тарасов, да и земной шар в целом, — лишь большая деревня.
— Терехов! — воскликнула я с умеренной радостью, но обниматься не бросилась. Я просчитывала варианты его поведения в данной ситуации.
— Вот уж кого не ожидал увидеть — так это тебя, — улыбнулся Артем, заметно расслабляясь и опускаясь на диван. — Да опусти ты пушку. Что я, законов не знаю? Ты мне жизнь спасла, — патетично выпалил он.
Я понимающе усмехнулась. Присела на стул, стоявший в другом конце комнаты, чтобы видеть всех, и опустила пистолет на колени.
— Жизнь — это жизнь, а денежки тоже нужны, — хмыкнула я насмешливо. И оглядела лица присутствующих.
Темыч весь светился искренней радостью от неожиданной встречи. Его подельники задумчиво следили за развитием ситуации. А Ольга Георгиевна, кажется, испугалась, что я плюну на нее и уйду, позволив приятелю, как она, должно быть, подумала, грабить ее. Я постаралась ободрить Ларионову взглядом, улыбнулась Артему, и он выпалил:
— Танюшка, не сходи с ума, тебя я ни в коем разе не трону.
— А Ольга Георгиевна — моя клиентка, — пожала я плечами, считая, что это — достаточное объяснение. — Надеюсь, ты помнишь, что это значит — быть моим клиентом?
— Разумеется! Обижаешь, начальник, — съехидничал Терехов. — Помню, как ты прикрывала меня своим телом, — добавил он с подтекстом, но я не покраснела. Только рассмеялась. Не на ту напал, Терехов! Я не девочка-институточка.
