Она быстро выучила правила шахматной игры и, как ей кажется, теперь понимает, что есть скрытые возможности за возможностями видимыми.
Она обходит несколько раз вокруг семиугольных шахмат.
В комнату входит папесса:
– Величество…
На ней роскошная пурпурная сутана, обшитая кружевами.
– Входи, 666, и посмотри на мир, каким его воспринимают некоторые Великие. Стратегическая игра с семью лагерями, семь видений мира, семь потенциальных победителей и проигравших.
Королева передает свой разговор с французским президентом, и папесса сразу же все понимает.
– Семь игроков… плюс сама доска – наша планета, восьмой игрок. Мы теперь участники этой игры, хотим мы того или нет.
– Наш цвет какой? – спрашивает Эмма 666.
– Мы фиолетовые. – Она показывает фигуры их цвета. – На первом этапе надо было войти в игру, на втором – остаться в ней, а на третьем, может быть…
– Попытаться победить? – добавляет папесса.
Маленькие женщины заговорщически смотрят друг на друга. Насколько одна кругла и тяжела, настолько другая тонка и легка.
Королева предлагает сласти своей соратнице, но та вежливо отказывается. Тогда Эмма 109 открывает окно башни и созерцает морской горизонт, окрашенный заходящим солнцем в оранжево-розовый цвет.
– Надо придумать идеальное будущее для нас, – предлагает королева, – позитивную эволюцию, чтобы повернуть игру в пользу фиолетовых.
Маленькая папесса смотрит на шахматы, которые ее все больше завораживают.
– У нас нет выбора, это смысл «эволюции нашего вида»: мы должны выиграть или исчезнуть. Если не идешь вперед, то отступаешь.
Эмме 666 кажется, что шахматные фигуры горят нетерпением оказаться в центре игры и растерзать друг друга.
– Не обязательно спешить, – уточняет папесса. – Мы можем идти медленно, последовательными этапами, без скачков и без насилия. Просто не совершая ошибок.
– Мы будем двигаться, пользуясь ошибками других игроков. Я изучила Великих. Они резкие и не любят сотрудничать. Им хочется быстро завладеть и пользоваться. – Королева уже передвинула фигуры в соответствии с создавшимся положением. – Медленно? Почему бы нет. Или как-нибудь эффектно, чтобы поразить их умы.
– О чем ты думаешь, Величество?
– Я думаю, что у меня есть план, – произносит Эмма 109, улыбаясь. И запускает руку в розовые сласти.
118.
Обломки от взрыва поднимаются вверх, зависают на несколько минут, потом опадают. Медленно падающий град превращается в хлопья, затем в тучи пыли, в туман, и, наконец, вода под прожекторами вновь становится прозрачной.
Ныряльщицы снова направляются к проему в скале.
В батискафе пассажиры «Дафнии» не отрывают глаз от двух экранов, на которые подается изображение от двух камер со шлемов пловчих, и рассматривают пейзаж, открывающийся в свете их фонарей.
Они продвигаются по узкому коридору, и внезапно лучи света не встречают больше преграды.
Пловчихи плывут в темной воде.
– Мы ничего не видим, что происходит? – спрашивает Аврора.
– Они в другой пещере, и она, вероятно, так велика, что их лампы ничего не освещают. Фотоны не встречают преграды и им неотчего отразиться.
Капитан 103 смотрит на экран и отмечает, что они на глубине 3607 метров.
– Это может быть своего рода «пузырь земной коры». Но пузырь действительно огромный.
– От последнего землетрясения?
– Судя по отложениям у входа в проем, он образовался гораздо раньше. По моему мнению… это может быть результатом падения астероида, – говорит Давид, проявляя также хорошее знание подводной спелеологии.
– Астероид? – задумчиво повторяет Аврора.
– Как тот, который образовал кратер Чиксулуб 65 миллионов лет назад и вызвал исчезновение динозавров, – уточняет Давид. – Этот тоже разбился здесь восемь тысяч лет назад и стал причиной исчезновения обитателей этого острова.
Они следят за траекторией движения двух исследовательниц в темной пещере.
– Она огромна, они все еще не нашли стенки, – удивляется Наталья.
Вдруг возникает какой-то изогнутый предмет.
– Что это? Сталагмит? – спрашивает Наталья.
– Ребро динозавра? – предполагает Аврора.
– Нет, это другое… – шепчет Давид.
Пловчихи освещают изогнутую колонну.
– Ребро! Кость от огромной грудной клетки! – восклицает капитан 103.
Пловчихи высвечивают другие ребра, позвоночник, череп.
– Он огромен.
– Посмотрите на этот круглый лоб, прямоугольную челюсть, треугольное носовое отверстие. Несомненно, это скелет гигантского человека, – заявляет Наталья.
Две небольшие белые медузы выплывают из ротового отверстия черепа, как филактеры из комикса.
В динамики слышно, как дыхание пловчих учащается, и дыхание пассажиров вторит ему.
Исследовательницы вплывают в глазницы.
– Атлант… – шепчет Аврора.
– Кто? – спрашивает капитан 103.
– По легенде, это цивилизация, которая якобы жила когда-то на острове между Европой и Америкой, но мы не знали, что они к тому же были огромного роста, – объясняет Наталья.
– Наконец-то вещественное доказательство того, что мой отец был прав… – признается Давид.
Аврора берет его руку и сильно сжимает.
После первого скелета маленькие пловчихи освещают второй, потом третий. Они лежат на дне, наполовину зарытые в песок и тину. Свет от фосфоресцирующих рыб отбрасывает на них беспокойные отблески жизни.
Внезапно перед Эммой 678 912 возникает тот же глубоководный морской черт, который уже гнался за ней. Как только прошло волнение от встречи с самцом (он висит у нее на боку), упрямая рыба погналась вдогонку и нашла их.
Морской черт бросается на пловчих.
Он снова распахивает свою глотку с длинными острыми зубами. Он гонится за одной из пловчих, та рефлекторно увеличивает скорость двигателя и, выхватив два кинжала, занимает позицию над головой чудовища, потом одним движением вонзает сразу два лезвия в оба выпученных рыбьих глаза. Брызжет белая кровь, и самец, связанный с самкой, делает непроизвольные конвульсивные движения, почувствовав своим телом боль партнерши.
Но оторваться он не может.
Слитая вместе пара отказывается от преследования, и тут же хищники, привлеченные запахом крови, налетают, чтобы их прикончить.
Избежавшие опасности исследовательницы могут продолжить осмотр.
После скелетов появляются предметы человеческой цивилизации: стулья, столы, другая мебель. Пловчихи освещают подобие улиц и домов гигантского размера. Множество люминесцентных рыб, плавающих в этом покинутом городе, придают ему праздничный вид.
