– Генерал Лажуани, кажется, опознал ее среди пленных. Однако эту информацию надо проверить.
– А Давид Уэллс?
– Он еще не вышел из лабиринта, но, по всей вероятности, он находится недалеко от зоны сражения. К сожалению, отсюда, с вертолета, я не могу ничего разглядеть. Во всяком случае, хитрость генерала Лажуани, заключающаяся в том, чтобы показать журналистам нападение с востока, удалась, ведь у восставших есть доступ к телевизионным новостям, моя дорогая Люсьена.
– Значит, Жорж, последние оставшиеся в живых Эмчи нас смотрят? И в какой-то мере именно мы побудили их бежать в западном направлении?
– Да, в этом ирония ситуации. Как гласит закон квантовой физики, «наблюдатель изменяет то, что наблюдает», а в данном случае скорее «объектив журналиста определяет положение вещей». Во всяком случае, из вертолета мы видим дым сражения, которое разворачивается на западном выходе из серебряного рудника. И я думаю, что мой коллега Фрэнк сможет нам показать более четкую картинку, снятую с земли.
– Прекрасное предложение. А теперь поговорим с вами, Фрэнк. Вы находитесь прямо в гуще сражения на западном фронте. Что вы видите?
– Как вы знаете, Люсьена, солдат на передовой меньше всех видит сражение. В слезоточивом тумане я слышу только выстрелы и крики. Создается впечатление, что не все микрочеловечки попались в ловушку.
– Я, кажется, различаю за вами группу военных, Фрэнк.
– Да, Люсьена, я последую за этой группой, которая входит в западный проход. Надеюсь очень скоро показать, как разворачивается сражение прямо в данную минуту.
– Спасибо, Фрэнк, а я переключаюсь на Жоржа Шара. Что нового, Жорж?
– Насколько я могу судить, наблюдая с вертолета, ситуация не изменилась. Сражение все же оказалось более долгим, чем предполагалось, и это к чести маленьких существ, которых мы называем МЧ. Они оказывают отчаянное сопротивление противнику в десять раз большему, чем они сами, и гораздо более мощному.
– Хорошо, Жорж, я хочу напомнить, что был отдан приказ умертвить всех захваченных в плен Эмчей, потому что они «заражены» повстанческими идеями. Это решение поступило из Елисейского дворца, чтобы покончить с этим делом, успокоить рынки и, возможно, вновь запустить компанию «Пигмей Прод», государственное участие в которой довольно значительно. Но свяжемся с нашим корреспондентом на месте. Какие новости, Фрэнк?
– Здесь сражение в самом разгаре, мне удалось издалека увидеть зону битвы. Ведется отчаянная борьба, но, должен признать, микролюдям терять больше нечего. Я видел солдат, сплошь покрытых маленькими женщинами, вооруженными ножами, и они все наносили удары одновременно. Но на этот раз экзоскелетное обмундирование из фиброкарбона оказалось эффективным. Даже по мне, Люсьена, до половины взбежала одна из этих чудовищ, от которой я освободился простым взмахом руки. Солдаты без труда ловят их сетками и сваливают в большие клетки, специально для этого предусмотренные.
– Опишите точнее, как они реагируют?
– Те, кого еще не схватили, нападают поодиночке, не согласовывая действия со своими соплеменницами. Они поняли, что на открытом пространстве у них нет никаких шансов.
– Подождите, подождите, Фрэнк. Жорж требует передать микрофон ему, у него что-то новое.
– Да, Люсьена, происходит нечто потрясающее… С вертолета нам видно…
– Что, Жорж? Сражения у другого выхода? Применение нового оружия?
– Мне кажется… нет, я уверен, потому что вижу и показываю вам… вулкан… Пюи де Ком начинает извергаться.
86.
Я выбрала свой лагерь.
Даже вопрос не стоит, чтобы я снова позволила маленьким человечкам навредить их создателям.
Теперь следует точно определить мое участие в конфликте.
Я должна точно прицелиться.
87.
Вокруг них все дрожит и рушится.
Микрочеловечки сгрудились за Давидом Уэллсом.
От неожиданности военные побросали сетки и клетки, и пленные Эмчи смогли освободиться и присоединиться к своим соратницам, запертым в проходах.
Эмма 109 едет на Давиде, держась за его сумку.
Спасаясь от преследователей, мятежницы решают спуститься в самые глубокие скальные проходы. Попадают в лабиринт из узких коридоров. Продвигаются по нему. И в то время как весь Пюи де Ком сотрясается, Давид оказывается перед подземной рекой, оранжевой и светящейся.
Густая масса выливается, как гной, и перекрывает им дорогу.
Давид поворачивает направо, где, как кажется, в проходе нет текущей лавы. Они бегут. Температура все время повышается.
Несколько Эмчей гибнут под падающими обломками.
Долг пастуха как можно меньше потерять из своего стада, но спасти их всех я не смогу.
Вокруг них некоторые проходы оказываются заваленными обломками.
– Сюда! – кричит Эмма 109.
Хомо сапиенс бежит, и хомо метаморфозис бегут за ним.
Наконец Давид различает свет в конце туннеля.
Северный выход.
Они спускаются по склону, а лава уже растекается вокруг них мелкими оранжевыми ручейками. Земля дрожит все сильнее, выпуская время от времени струи пара, как скороварка, которая вот-вот взорвется.
Они видят, как Великие бросают свое вооружение, чтобы было легче бежать.
Некоторые задыхаются, сгибаются вдвое, а лава уже прочерчивает длинные полосы по склонам вулкана.
Журналисты сгрудились вокруг машин и дерутся за то, чтобы поскорее сесть в них. Некоторые колеблются – заснять ли им это необыкновенное зрелище или спасать жизнь?
Теперь оранжевая лава течет по склону быстрее. Все удирают – люди, Эмчи, животные; сурки, суслики, кролики, змеи, лягушки вылезают изо всех нор и спасаются от жидкого огня.
– Стой! – внезапно кричит Давид.
– Что такое?
– Аврора, Наталья и Мартен… жандармы.
– Не беспокойся за них. Военные наверняка уже давно их освободили, – возражает Эмма 109.
Молодой человек достает бинокль и рассматривает скопление людей вокруг машин.
– Я вижу только зеленые униформы и ни одной синей.
Давид дает команду микрочеловечкам собраться в определенном месте, а сам, покрепче усадив Эмму 109 в сумке, вновь поднимается по склону, обходит вулкан сбоку и пытается найти проход к восточному входу, еще не затронутому лавой.
Над ними завис вертолет, и, высунувшись из него, человек с камерой снимает всю сцену.
Давид находит проход в горе и устремляется в туннель.
Он бежит туда, где должны быть заложники.
Наконец слышит их крики.
