– Среди них есть и люди, – замечает Наталья. – Давид Уэллс и Нускс’ия. Их вы должны только задержать, но их легко отличить от других.
Капитан Малансон согласно кивает:
– Конечно, конечно. У меня приказ доставить их и мятежную предводительницу Эмму 109. Они должны предстать перед судом. Еще и это…
Он показывает на дорогу, где появилось облако пыли.
Останавливаются три автобуса, из которых выходят журналисты.
– Это моя инициатива, – заявляет Аврора. – Я подумала, что будет лучше, если телезрители смогут напрямую наблюдать за задержанием. Это докажет, что мы, люди из «Пигмей Прод», готовы первыми исправить свои ошибки и обеспечить безопасность потребителей.
Наталье не нравится эта инициатива, но она воздерживается от замечаний, понимая, что не стоит пускаться в объяснения перед посторонними людьми.
Капитан Малансон поглаживает подбородок с уже отрастающей седоватой щетиной, он явно озадачен неожиданным появлением.
– Я думаю, капитан, что удачное выполнение этой задачи благоприятно отразится на вашей карьере, – уточняет Аврора.
Лицо Натальи остается непроницаемым. Она поворачивается к капитану:
– Хотя они и маленькие, их нельзя недооценивать. Не забудьте, что Эмма 109 готовилась нами для сражений в спецотрядах. А среди девушек Микроленда много прекрасных бойцов, вышедших из наших школ.
– Эмму 109 готовили в основном для участия в саботаже, у нее нет никаких знаний о ведении тактической войны, – вынуждена признать Аврора.
– Им трудновато будет загонять гвозди в наши каски или душить нас в нашей защитной одежде, – добавляет капитан Малансон.
– Но там могут быть и молодые Великие – подростки или анархисты, которые к ним присоединились, – замечает Наталья.
Капитан Малансон все еще потирает подбородок:
– Все предусмотрено. Мы бросим слезоточивые гранаты, чтобы нейтрализовать Великих, и в это время зачистим зону Маленьких. Разумеется, мои люди, оснащенные камерами, получили приказ не снимать, если Великие будут сопротивляться. Как только все закончится, мы дадим интервью СМИ, а трупы Эмчей положим в приготовленные для этого черные герметичные мешки. Эмму 109 поместим в клетку машины 3. Если все пойдет хорошо, то в полдень все уже будет кончено, а в час мы пойдем обедать. Я уже присмотрел превосходный ресторанчик с местными блюдами: тушеное мясо, рубец, рагу по-овернски, свинина с чечевицей.
Младшие офицеры подходят за последними указаниями.
Немного поодаль журналисты проверяют камеры, как будто это их оружие.
Капитан Малансон говорит:
– Сверим часы. Сейчас на моих – 6 часов 11 минут 35 секунд, я скажу, когда будет 6 часов 12 минут. 1, 2, 3… Стоп! Начинаем штурм ровно в 6.30.
76.
Я помню.
Когда трое моих подопечных – Аш-Коль-Лейн, Инь-Ми-Янь и Кетц-Аль-Коатль – прибыли на заледенелые и пустынные берега моего Южного полюса, я раскрыла им проход в скале, который вел к туннелю.
Он, в свою очередь, заканчивался глубокой пещерой – с той особенностью, что в ней находились огромное озеро и жерло вулкана, которое могло создать им нужную температуру.
Так я могла сохранять их в тепле на своей груди, оберегать от волнений мира, где им больше не было места.
Это было мое маленькое святилище, где я могла сохранить живыми последних оставшихся первых людей.
77.
Вершина Пюи де Ком понемногу исчезает под облачным покровом.
Легкая влага спускается с неба, но тут же поднимается вверх от земли. Растения раскрывают лепестки и ловят росу. Грибы начинают раздуваться. Один из них, раздавленный ботинком, издает звук лопнувшего воздушного шарика.
Под ярко-фиолетовым небом, начинающим постепенно светлеть, жандармы продвигаются вперед с пистолетами в руках.
В первом ряду яростно лают немецкие овчарки, натасканные на микрочеловечков.
Внезапно одна из них проявляет беспокойство.
– Она что-то учуяла, – объявляет офицер журналистам, которые идут за ним и все время снимают.
Действительно, они замечают крохотную туфельку, а потом и следы маленьких ног, ведущие к вершине вулкана.
– Прекрасно, они у нас в руках! – заявляет капитан Малансон.
Немецкие овчарки не отрывают носа от земли и тащат жандармов к углублению в скале.
– Это вход в старый серебряный рудник, – объясняет журналистам человек в форме.
– Но он очень узкий.
– В XIX веке здесь работали в основном дети. Проходы слишком низкие для взрослых, – уточняет он.
– Я начинаю понимать, почему они выбрали именно это место, – говорит Наталья Овиц, и вид у нее становится еще более озабоченным.
Жандармы вынуждены согнуться пополам, чтобы протиснуться в узкий скальный тоннель, который к тому же сужается с каждым метром.
Боковые стенки тоже сужаются, и жандармы продвигаются уже не по пятеро в ряд, а по трое, по двое, потом по одному.
Вдруг собаки перестают лаять, и от головы колонны доносится отдаленный крик: «Осторожно, они…»
И вскрикнувший человек падает.
Остальные жандармы не могут сдвинуться с места. Зажатые в узком проходе, они ничего не видят и не рискуют стрелять наугад в своих же.
Одному из спасателей удается пробраться к лежащему на земле человеку. Он осматривает его и возвращается к своему начальнику:
– Его усыпили.
Он показывает маленькую стрелу, которую снял с жертвы.
– Стреляли из трубки?
– Нет, из арбалета, – уточняет Наталья, в свою очередь внимательно рассмотрев стрелу. – Посмотрите, у нее сзади выемка для тетивы.
– Я не знаю, что за состав они применяют в стрелах, но этот человек не сможет продолжить наступление. Собаки, впрочем, тоже, – уточняет спасатель.
– Должно быть, Нускс’ия изготовила снотворное средство – она большой знаток в ботанике, – напоминает Наталья, понюхав стрелу.
Усыпленного жандарма относят к машине «скорой помощи», и колонна осторожно возобновляет продвижение по узкому туннелю.
Идущий самым первым вдруг слышит тихий свист, подносит руку к шее, его как будто укусил комар. Он тоже падает.
Затем падает следующий за ним.
Один из офицеров отходит назад к Малансону:
– Что будем делать, капитан?
– Пускайте дым в проход.
Жандармы бросают слезоточивые гранаты и продолжают продвигаться вперед в защитных масках. На этот раз им удается углубиться, и они оказываются в более широкой пещере. Как только они освещают ее стены, раздается свист летящих стрел.
