Порт проснулся, звуки гулянки, доносящиеся из-за его пределов по вечерам, сменились звуками работы — скрипом колес, талей и лебедок, криками грузчиков, мычанием быков, ржанием лошадей, стуком и шумом. Большой барк под турецким флагом отваливал от причала, в то время как в бухту заходила немаленькая шхуна под флагом христианским, — жизнь кипела. Орали чайки, к ним присоединилась колония бакланов, расположившаяся на постой на высоком скалистом мысу. Птицы носились над мелкой волной, время от времени ныряя и выскакивая из воды с рыбкой в клюве. И суета в порту им совсем не мешала.
Опять в залив вывалила вся рыболовецкая эскадра, ночные фонари сменились белыми парусами. Большой, глубоко сидящий рыбацкий баркас на моторе заходил в бухту — это уже те, кто ходит надолго, и явно с уловом возвращаются.
В воротах складского двора было настоящее столпотворение — здесь нанимали на разовые работы тех, кому работа постоянная не светила. Толстяк с черной бородой заглядывал в какие-то бумаги, время от времени выкрикивал что-то непонятное, и после каждого такого выкрика в толпе публики, которую можно было охарактеризовать разве что как «бичей», начинались шевеление и суета, а затем кто-то уходил с представителем нанимателя.
Анисим был все в той же чайной, в какой я с ним и познакомился. Опять с газетой. Увидел меня, кивнул как хорошо знакомому, приглашая к себе за стол. Байкин, как и в прошлый раз, уселся в соседней чайной, братья и Фрол с Леонтием разошлись по улице в разные стороны, контролируя подступы.
— Ну что, придумал что-то по своим делам? — сразу спросил Анисим, откладывая газету.
— Нет, ничего не придумал. Так что давай к нашим с тобой делам перейдем.
— Давай, почему же не перейти. Чай будешь?
— Чай? Чай буду.
Анисим махнул рукой буфетчику, требуя второй чайник: сейчас он сидел с маленьким, «односпальным».
— Груз находится на плантации тростника, это почти в центре острова. Его надо забрать, сопроводить до Зимнего лежбища и там принять на лодку. Меня одного для охраны не хватит, я же говорил, что желающих на него лапу наложить много.
— Ожидаешь проблем?
— Нет, не ожидаю, если честно, но не исключаю. Я их никогда не исключаю, поэтому и живой до сих пор. А как начнешь исключать — считай, что вышел ты весь, недолго протянешь.
— А почему именно туда?
— А там нет никого сейчас, — развел он руками, как бы подчеркивая очевидный факт. — И не бывает. Туда в сезон штормов тюлени приплывают, потому что рыбы нагоняет, а сейчас пустота. Глубины для любого судна нормальные, и лодка к берегу подойдет.
— Это понятно. А как доставлять груз? В пешем порядке?
— В пешем порядке будет долго и рискованно. Лошадей надо нанять. С этим проблемы нет.
— А что потом с ними?
Подошел буфетчик с чайником, наш разговор ненадолго прервался.
— Если все нормально пройдет, я их обратно приведу, а если ненормально, то мне вместе с вами смываться придется.
Я налил себе чаю, затем пожал плечами:
— Так проблем не вижу, но мне надо со шкипером посоветоваться. Может, там есть что-то такое, чего мы не знаем?
— Нет там никаких проблем. Если лоция есть, то дойдете.
— А верхом до Зимнего лежбища сколько?
— Часов семь-восемь ходу. — Анисим чуть подался вперед и скосил глаза на буфетчика, убедившись, что тот ушел. — Но выезжать нам лучше бы попозже, так рассчитать, чтобы яхта нас уже там ждала. Но там на якорь встать проблема не велика, можно нас подождать.
— Тогда время надо рассчитать правильно. — Я уже привычно взялся мазать маслом булку. — А с этим без шкипера не обойтись. И кстати, до места хранения груза тоже ведь ехать надо?
— Надо. Туда тоже часов шесть. Лучше бы даже там и заночевать, а с утра дальше двинуть.
— Во как! — удивился я. — А чего сразу молчал?
— Все равно сутки бери. Туда, ночь, оттуда, погрузка.
— Верно, сутки. Тогда еще повидаться сегодня придется.
— Я весь день здесь буду, сразу несколько клиентов жду. — Огляделся вокруг, как бы показывая, что «здесь» — это как раз складской двор. — Меня или в чайной этой увидишь, или просто на улице, или во-о-он там. — Он показал на длинный сарай в конце улицы. — Там конторка маленькая сзади, могу там сидеть.
— Найдем, — сказал я уверенно.
— Буду ждать.
Допив чай и дожевав булку, на этот раз единственную, я поднялся из-за стола, пожав руку Анисиму, затем вышел на улицу, сбежав по ступенькам с высокой террасы. И почти сразу столкнулся чуть не нос в нос с Фомой, вывернувшим из прохода между двумя чайными. Прямо привычка у него такими путями ходить, там, в Кривом тупике, он точно так же появился.
Как я его сразу узнал, так и он меня. Был он не один, на этот раз с ним было двое — Павел и тот самый безымянный крепыш, который хотел меня остановить во время самой первой нашей встречи в Новой Фактории.
— Кого я вижу! — раскинув руки для объятий, шагнул вперед Фома, но остановился, увидев, как моя рука скользнула к револьверу. — Ну-ну, не надо, здесь за это виселица сразу! — объявил он.
— А я знаю.
Стрелять я его не собирался, просто точно знал, что такой жест его остановит и не даст слишком долго ерничать.
— Точно, знает он, — сказал подошедший сбоку Байкин.
Компания дернулась: они его сразу не заметили. Теперь уже рука Фомы потянулась к оружию, но тоже остановилась.
— Фома, хочешь что сказать — говори, не тяни. — Я посмотрел ему в глаза.
Страха там не было, но была некая неуверенность. Он просто не знал, как ему поступить. Убить бы рад, да нельзя, тогда для него все плохо закончится, а расходиться своими дорогами у него точно никакого желания нет.
— Должок за тобой, Алексий, — заговорил вдруг Павел.
— Это какой же? — Я притворно удивился. — Излагай претензию, послушаю.
— Хороший человек на бой-реванш согласится, это и должок. — Павел криво и немного натужно ухмыльнулся.
— Павел, так я не хороший человек, чтобы ты на будущее знал. — Я уставился ему в глаза, изобразив самую чарующую из доступных на данный момент моей мимике улыбок. — И не вижу я смысла во втором бое. Ты раз получил — и достаточно, пусть это у тебя в привычку не входит. А то так и будешь бегать за мной со своим очередным реваншем, как дите за торговцем леденцами.
Я чувствовал, как внутри поднимается дурная, какая-то даже веселая волна, как всегда у меня бывало, когда я собирался ввязаться в драку, не будучи твердо уверенным в последствиях. Или когда просто сам умышленно выводил ситуацию на неразрешимый конфликт, чтобы уже рубить узел, а не развязывать.
— Ты бы за речью своей приглядывал. — Павел вспыхнул и шагнул вперед. — А то можно и без поединка…
