— Вот, я набросал список тех, кто нам нужен, звони, уговаривай, не скупись — заплатим столько, сколько нужно. Но работать надо начинать сегодня.
Дима мельком глянул на список и выразительно помотал головой:
— По крайней мере, половина из них разобрана по другим штабам, Вадим Сергеевич. Выборная пора, вы ж понимаете.
— Понимаю. Звони.
Дима, бормоча под нос: «Попробую конечно, но…», вышел.
Его место заняла пресс-секретарь Лена.
— Что у нас сегодня? — спросил Иратов, копаясь в бумажках. — Куда едем, что говорим?
Лена молчала.
Иратов удивленно поднял глаза и по лицу пресс-секретаря понял, что происходит неладное.
— Что случилось?
Лена мялась, теребила носовой платок и прятала глаза.
— Да говори, в чем дело! — повысил голос Иратов.
— Видите ли, Вадим Сергеевич, — начала Лена, — мне страшно неловко и стыдно бросать вас сейчас, в такой ответственный момент, но у меня сложились такие семейные обстоятельства…
— Что-о?! — Иратов побагровел. — Как это — бросать?
— Мне придется уйти, — тихо, но твердо сказала Лена. — Так получилось.
Иратов не верил своим ушам. Он нашел эту девочку три года назад в маленькой занюханной газетенке, взял к себе в штат, сделал из нее человека. Да что там говорить? Она была из самых приближенных, знала очень много о его делах, и сейчас, накануне выборов, ее уход был не просто неприятностью, а настоящей бедой.
— Не дури, — отмахнулся Иратов. — Пройдут выборы, тогда поговорим.
— Нет. — Лена холодно посмотрела ему в глаза и встала. — Нет. Это вопрос решенный. Извините еще раз.
— Вадим Сергеевич, — окликнула его от двери секретарша Катя, — звонили с телевидения из программы «Федерация». Просили извиниться, завтрашняя съемка отменяется.
— Как отменяется? — Иратов аж подпрыгнул на стуле. — Мы же им… Как же так? Лена, займись. — Последнее было сказано по инерции.
Лена стояла у стола, как изваяние, и на указание начальника, теперь уже, видимо, бывшего, никак не реагировала.
Иратов потянулся к телефону, чтобы позвонить на телевидение и вправить им там мозги, но Катя опять возникла на пороге. Выражение лица секретарши не предвещало ничего хорошего.
— Что еще? — Иратов смотрел на Катю почти с мольбой.
— Вадим Сергеевич… Тут такое дело… Звонили из Администрации Президента.
— Ну?
— Президент не сможет приехать на наш форум.
Человек неопытный мог бы воскликнуть: «Ну что за ужасное стечение обстоятельств!» Но Иратов кое-что в жизни и в раскладах понимал и сделал правильный вывод: таких случайностей не бывает. Сначала Трошкин, потом Лена, теперь ход ферзем — отказ Президента. Если бы через минуту на пороге кабинета появились все его сотрудники с заявлениями об уходе в руках, он бы уже не удивился. Кто-то начал против него мощную кампанию, вот только знать бы — кто? Еще вчера он знал всех своих врагов, но, оказывается, есть еще некто, сильнее и нахальнее всех остальных, вместе взятых. Как же его вычислить? А главное — чем ему помешал Иратов?
Начальник службы безопасности появился по первому зову.
— Выручай, Петрович, — Иратов страдальчески скривился, — у меня крупные неприятности.
— Насколько крупные? — деловито осведомился тот.
— Очень. И первое, что надо сделать, — с Лены глаз не спускать. Приставь к ней хороших мальчиков, таких, кого она в лицо не знает. И пусть подробненько фиксируют — где была, с кем встречалась.
— С нашей Лены? — удивился начальник службы безопасности. — Зачем?
— Была наша, а вот чья теперь… Хотелось бы знать.
— Лена?!
— Петрович, давай без заламывания рук и драматических вскриков. Да, Лена. Только что от меня вышла. Уходит по семейным обстоятельствам. Понять это невозможно, но запомнить нужно. Я предполагаю, что дело не чисто. Тем более что за последние сутки это не первый облом. — Иратов встал, показывая, что разговор окончен. — Выручай, Петрович, дела правда плохи.
— Понял. — Начальник службы безопасности стал серьезен и даже суров. — Сделаем. Будьте уверены, Вадим Сергеевич.
А через полчаса Иратов уже входил в дверь старинного особняка, в котором располагался фонд «Наша демократия», с твердым намерением выяснить, что же такое случилось с Трошкиным и почему он так странно себя ведет.
По коридорам фонда, как всегда, сновали люди, многие доброжелательно здоровались с ним, из чего он сделал вывод, что Трошкин еще не сообщил своим сотрудникам новость о разрыве дипломатических отношений с Иратовым. Зато секретарша Марина оказалась полностью в курсе дела:
— Вам назначено? — холодно спросила она.
— Здравствуй, красавица, — тепло улыбнулся ей Иратов. — Саша у себя?
— Александра Дмитриевича нет на месте, — соврала Марина и что-то записала в свой еженедельник. — Я доложу о том, что вы заходили, когда он появится.
— Не утруждайся, голубушка, — ласково сказал Иратов, усаживаясь в кресло, — я сам намерен его дождаться.
— Его долго не будет… — заволновалась Марина.
— Ничего, я не тороплюсь.
— К тому же вас нет в его графике…
— Фу-ты, ну-ты, какие мы важные, — усмехнулся Иратов. — Графики у него. Ничего, я как-нибудь вне графика.
Марина почесала в голове, нахмурилась и решила не церемониться:
— Пройдите, пожалуйста, в комнату для посетителей. У меня указание руководства не устраивать столпотворение в приемной.
Иратов хотел возразить и поставить ее на место, но махнул рукой и отправился гулять по фонду. И тут, что называется, случайная встреча натолкнула его на интересную мысль. Он шел по коридору, злясь и поругиваясь, и навстречу ему неожиданно вылетела давешняя девочка-журналистка, с которой он познакомился в «Роще».
— Вот так раз, — обрадовался Иратов, — какими судьбами?
— Загадочными, — шепотом сказала она, — сама не очень понимаю. Но интересно-о-о…
— Так что вы здесь делаете, Александра?
— Любуюсь. Заглядываю в замочные скважины, слушаю непонятные разговоры, учу новые слова. Здесь очень странное место. — Саша засмеялась. — А если честно, то ваш друг Трошкин зачем-то нанял меня писать книжку о своем фонде.
— Ваша информация несколько устарела, — грустно сказал Иратов.
— Да? Книжка ему больше не нужна? — то ли обрадовалась, то ли удивилась Саша.
— Нет, про книжку я ничего не знаю. А вот о том, что он мне друг, так это в прошлом.
— Почему?
— Не знаю. Пытаюсь понять, но пока не получается. Вот только что был изгнан его милейшей секретаршей из приемной. Говорит: «Ходют тут всякие».
