— О каких?
— О Трошкине и о тех шансах, которые появились у вас после знакомства с ним. — Иратов перешел на доверительный тон.
— Вы полагаете, что они появились? Вместе с Александром Дмитриевичем Трошкиным? — изумилась я.
— В каком-то смысле… — промямлил Иратов. — То есть… не знаю, как сказать…
— Скажите правду, — с мольбой попросила я. — Вы что-то знаете, я вижу. Он что, завещал мне все свое огромное состояние? Или хотя бы часть его? Знаете, мне бы хватило и части.
Иратов смутился.
— Я полагал… — начал оправдываться он, — то есть мне показалось, когда вы с ним сейчас беседовали…
— А-а, — я окинула Иратова строгим взглядом, — так вы подсматривали?
— Наблюдал, — поправил меня он, и мы оба рассмеялись. — Впрочем, ерунда, извините меня, девушка, я не хотел вас обидеть.
— Вы меня ничуть не обидели, Вадим Сергеевич. Только не называйте меня девушкой, я этого терпеть не могу. Зовут меня Александра.
— Очень приятно. Позвольте, Александра, вам помочь. Готов рискнуть собой и принести ваши сигареты. Но если меня растерзают там, — он ткнул пальцем в сторону Трошкина и Ценз, — то…
— …клянусь заменить вас на посту губернатора Красногорского края, — пообещала я.
— Вот спасибо. Тронут. Если вас не смущает, конечно, что я не губернатор.
— Пустяки, дело наживное, каких-то несколько месяцев…
— Только не сглазьте, — строго прервал меня Иратов. — Пойду. Послушать, о чем они там ругаются?
Он явно проверял меня на моральную устойчивость.
— Ни в коем случае! — горячо запротестовала я. — Подслушивать нехорошо.
— Самому интересно, — жалобно вздохнул он.
— Тогда… Если вас не затруднит, — согласилась я.
Иратов смело направился в «тихий уголок» и очень быстро пожалел о своем безрассудстве. На него набросились оба — и Трошкин, и Ценз. Вадим Сергеевич пытался обороняться, объяснял что-то, размахивал моими сигаретами, но разъяренная парочка просто-напросто прогнала его от стола, а Ценз еще кричала что-то вслед.
— Курите теперь, — приказал Иратов, протягивая мне сигареты. — Хочу увидеть, что пострадал не зря.
— Конечно, закурю. — Я вовсе не собиралась позволять ему переваливать всю ответственность на меня. — Впрочем, не так уж сильно вы пострадали. Они вас все-таки не били, а только орали.
— Ну, знаете, — обиделся Иратов, — и наглая же вы девица. Или девицей вас тоже нельзя называть, как и девушкой?
— Нет, против девицы я ничего не имею, — успокоила его я. — Но вы не правы. Это типичная манера наших политиков — сваливать с больной головы на здоровую.
— Это у меня больная?!
— Не у меня же. Рассудите здраво — вы сами вызвались совершить добрый поступок. Странно, учитывая ваш статус, но факт. Самое удивительное, что добрый поступок вы действительно совершили, за что спасибо большое. Да, прошло не очень гладко, и первое, что вы делаете, — наезжаете на меня. Впрочем, я вас не виню, вы же не по злобе, Вадим Сергеевич, просто рефлексы берут свое.
Иратов расхохотался:
— Ладно-ладно, пошли ужинать. В вашей наглости, Александра, есть своя изюминка.
— Вы приглашаете меня на ужин? — обрадовалась я.
— Правильнее было бы сказать, что всех здесь присутствующих, а значит, и нас с вами, пригласил на ужин нынешний губернатор Красногорского края. Но в рамках его глобальных благодеяний я вполне могу позволить пригласить вас к нашему столику. Заодно познакомлю вас с женой.
— С удовольствием.
За столиком, который облюбовал себе Иратов, уже сидела его жена Людмила. Мне она мило кивнула, произнесла две дежурные фразы и тут же, оставив светские условности, набросилась на мужа:
— Вадь, твой Алешин — просто сволочь. Он спаивает Светку, а ты ведь знаешь, какая она, когда выпьет. Как будто по-другому нельзя завоевать расположение женщины? Интеллигентные люди, называется! Напоить до бесчувствия и изнасиловать — больше ничего и не умеют. Ты должен вмешаться!
— Не преувеличивай. Умеют еще кое-что. — Иратов уселся за стол. — И как, по-твоему, я должен вмешаться? Подойти и сказать: «Света, не пей» или «Леша, не наливай Свете спиртного». Так? А потом проводить их в номер и прочитать Леше лекцию на тему общественной нравственности: «Нехорошо, мой друг, трогать пьяную женщину руками, наберись терпения, дождись, когда она протрезвеет, и уж тогда…»
— Я знаю, ты Свету не любишь, — уже более миролюбиво заговорила Людмила, — но позволять так с ней обращаться…
— А как он с ней обращается? Развлекает, анекдоты рассказывает, комплименты делает. И хватит о ней. У нас за столом гостья, девуш… пардон, девица Александра, давай не будем грузить ее проблемами твоей Светки. Они у меня вот где.
Иратов провел ребром ладони себе по горлу и цепко ухватил за край пиджака пробегавшего мимо официанта:
— Голубчик, что у нас на горячее?
Официант остановился как вкопанный, мне показалось, что он с трудом сдержался, чтобы не отдать честь, и радостно отрапортовал:
— Шашлык из осетрины, свинина, запеченная с грибами, мясо в горшочках по-домашнему и стейк из семги.
— Мне — стейк, — попросила Людмила.
— Мне — тоже, — сказала я.
— А мне, дорогой, свининку.
— Пять минут! — бодро крикнул официант, щелкнул каблуками и умчался. Людмила, наконец, обратила на меня внимание:
— Саша, а вы, оказывается, знакомы с моим мужем?
— Уже да, — скромно потупилась я. — Он помог мне вызволить пачку сигарет со столика Трошкина, вот во время этой опасной операции мы и познакомились. Ваш муж — герой.
— Иногда, — согласилась Людмила. — А зачем Трошкину понадобились ваши сигареты? Он же не курит.
— Наверное, угощать друзей, — предположила я.
— Да, похоже на правду. — Видимо, Людмила недолюбливала Александра Дмитриевича Трошкина. — И что, он прям-таки украл у вас сигареты?
— Злее бабы зверя нет, — укоризненно произнес Иратов. — Ну что тебе Сашка сделал? Александра просто забыла свои сигареты у него на столе во время переговоров, а потом, когда спохватилась, там уже окопалась Танюша Ценз. Она вцепилась Сашке в горло, а девица Александра боится крови. Пришлось идти мне. Вот и вся история.
Людмила повернулась ко мне и внимательнейшим образом осмотрела с ног до головы.
— Да, вы должны ему нравиться, — подвела она итог осмотру. — Но мой вам совет — держитесь подальше от Трошкина. Он — опасный человек. Я понимаю Таню и не осуждаю ее, он поступил с ней подло. А Свете просто жизнь сломал. Просто сломал.
— Что за бред! — повысил голос Иратов.
— Не перебивай. — Людмила махнула на него рукой. — Саша, если он и к вам подбирается, будьте осторожны. Он — хитрый лис, умеет найти подход, охмурить и все такое. Не верьте ему! Он за Светой гонялся три месяца. Три! И так, и эдак. Она вела себя стойко.
