— Нет, спасибо, боюсь, это не для меня. Ведь я почти не знаю итальянского.
— Здесь неподалеку есть кинотеатр, в котором показывают старые американские и английские фильмы. Правда, я не знаю, что там сегодня идет, но мы можем съездить и выяснить.
В кинотеатре шел старый фильм киностудии «Макс Бразерз» «Ночь в опере». Себастьяно не стесняло мое присутствие: он хохотал так громко и заразительно, что мне казалось, еще чуть-чуть, и он просто лопнет от смеха. Когда мы с ним вышли из кинотеатра, дождь разошелся не на шутку. Он предложил мне зайти куда-нибудь погреться, пропустить по стаканчику или выпить кофе.
— Думаю, мне придется отказаться от вашего предложения, — с неохотой проговорила я. — Эмилия не ляжет спать до тех пор, пока я не вернусь. Не могу сказать, что мне нравится эта женщина, но жестоко заставлять ее ждать полночи.
Улицы к этому моменту уже опустели, город казался вымершим. Он осторожно взял меня под руку: на сей раз пожатие было более ощутимым.
— Вы добрая девушка, Кэти.
Я засмеялась, не испытывая ни малейшей неловкости.
Когда мы подъехали к вилле, ворота оказались заперты, но не успел еще Себастьяно нажать на клаксон, как из привратницкой показался Альберто. Дождь становился все тише, но Альберто выглядел насквозь промокшим.
— Ваше доброе сердечко сейчас, наверное, думает только о несчастном Альберто? — пошутил Себастьяно.
— Мне бы очень хотелось, чтобы вместо дождя на него пролилось кипящее масло, — ответила я серьезно.
— Боже мой, вы, оказывается, кровожадны, моя дорогая! Чем же он умудрился так не угодить вам?
— О, у меня к нему уйма претензий. Честно говоря, для меня остается загадкой, почему Франческа так держится за этого человека.
— Его личные качества ее не интересуют, пока он исправно выполняет свои обязанности. Он давно работает на нее: насколько мне известно, они с женой служат у графини уже очень много лет. Сейчас трудно найти слуг и удержать их, особенно если вы не в состоянии хорошо им платить.
Он подвел машину прямо к ступенькам парадной лестницы.
— Не провожайте меня, — быстро проговорила я. — Я должна извиниться перед вами, Себастьяно, это звучит грубо, я не хотела обидеть вас...
— Вовсе нет, я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду. Но мне хочется проводить вас хотя бы до дверей.
— Дождь почти уже перестал, уверяю вас, в этом нет никакой необходимости.
— Неужели все настолько плохо? — Он откинулся на сиденье, продолжая держать руки на руле. — Вы не возражаете, если я закурю? Не желаете составить мне компанию?
— А ведь вы — доктор, — с усмешкой заметила я ему. — Уж вы-то должны знать, что это вредно.
— Не могу не согласиться с вами, действительно отвратительная привычка. Я пытаюсь бросить, если вы заметили, это моя первая сигарета за сегодняшний вечер.
Я потянулась за сигаретой. Мне совсем не хотелось курить, однако я и так чувствовала себя не в своей тарелке, а просто поблагодарить его и скрыться за дверью было бы совершенным хамством после этого поистине превосходного вечера.
— Я еще ни разу не курила с тех пор, как приехала сюда, — с гордостью сказала я. — Мне бы не хотелось снова втягиваться: я слишком много курила раньше.
— И как давно это продолжается?
— Вы имеете в виду, как долго я уже не курю? На самом деле всего лишь несколько дней.
— Вы прекрасно понимаете, о чем я, и понимаете, что спрашиваю вас не как врач.
— Себастьяно...
— Шесть месяцев? Год?
— Три месяца. — Я закашлялась, словно подросток, пытающийся докурить свою первую сигарету.
— Я ничего не знал об этом.
— Разве Франческа не рассказывала вам?
— Нет. И тут нет ничего странного, мы с ней нечасто беседовали на личные темы. Когда она позвонила и попросила меня принять вас, она сказала, что вы вдова ее племянника, и больше никаких подробностей. Честно говоря, я был поражен, когда увидел, как вы молоды. Насколько я понимаю, вы не могли быть замужем долго, но я понятия не имел...
— А если бы вы все знали, то не пригласили бы меня провести с вами вечер?
— Нет, обязательно пригласил бы. — Ответ его был быстрым и искренним. Я слегка усмехнулась.
— В конце концов, вы, наверное, разделяете мнение Франчески по поводу обязательности благопристойного поведения недавно овдовевших женщин.
— Я редко следую общепринятым нормам. Ситуации бывают разные, у каждого свои обстоятельства. В вашем случае можно просто говорить о здравом отношении к действительности. Большинство людей не может оплакивать своих близких на протяжении всей оставшейся жизни.
— Все правильно. — Я выкинула недокуренную сигарету в окно. — Мне пора.
— Ах да, бедные слуги, которых вы терпеть не можете, тратят свое драгоценное время, ожидая вас, — подтрунивал он.
— Благодарю за прекрасный вечер, Себастьяно, все было просто замечательно.
— В таком случае я предлагаю встретиться завтра. — И еще до того, как я успела ответить, он с досадой щелкнул языком. — Простите, я совсем забыл. Ведь меня не будет весь уик-энд. Понедельник, вторник ... Может быть, пообедаем вместе во вторник?
— Меня это вполне устраивает.
— Прекрасно. Я обязательно позвоню вам накануне. — После непродолжительной паузы он продолжил: — Если я попытаюсь поцеловать вас, вы не сочтете, что сбываются самые худшие предположения вашей графини?
Я все еще смеялась, когда он обнял меня. Его поцелуй был более страстным и продолжительным, чем я ожидала. Он совсем не напоминал мне поцелуи Барта... То, что я могла думать об этом в объятиях Себастьяно, не предвещало ничего хорошего, однако это не помешало мне отвечать ему, до тех пор пока руки Себастьяно не начали подбираться к вырезу моего платья.
— Действия верные, но место совершенно неподходящее, — заметила я. — Вероятно, Эмилия подглядывает за нами в замочную скважину, а Альберто считает минуты, с нетерпением ожидая, когда можно будет, наконец, закрыть ворота.
— Раз уж мы все равно себя запятнали, то почему бы нам хотя бы не получить от этого удовольствие?
Между тем, упоение у меня уже прошло, от неудобного положения затекли шея и спина. Свет от фар освещал закрытые двери виллы, сама же машина находилась в темноте. Когда я отшатнулась во второй раз, Себастьяно не стал настаивать. Я отказалась от сигареты. Он закурил: его руки дрожали.
— В таком случае выходите из машины, — весело обратился он ко мне. — Вы не хотите, чтобы я проводил вас до дверей, вы не хотите, чтобы я... В следующий раз вы так просто от меня не отделаетесь.
Несмотря на его веселый голос, я видела, что он здорово рассержен на меня, на Франческу, на нас обеих. Я не могла винить его за это. Он подождал, пока мне не открыли двери, а затем стремительно рванул прочь. Похоже, Эмилия и в самом деле поджидала моего возвращения. Она распахнула передо мной двери еще до того, как я поднялась на самый верх лестницы. Я чувствовала себя как молоденькая девушка, которая пропустила комендантский час, когда-то установленный для нее родителями. Проходя по террасе, я виновато одергивала пояс. Дождь уже перестал, но мокрые ступени под ногами все еще были скользкими.
