— С охраной иногда возникают трудности оттого, что некоторые вопросы они решают не так, как надо.
Это мне было понятно по собственному опыту. Я так и сказала, упомянув про тройное покушение, и они опять переглянулись непонимающе.
Нестор галантным жестом предложил нам с Илоной присесть на лавочку, а сам заложил руки за спину и встал напротив.
— Во второй раз слышу от вас эту странность. Я знаю только о двух… Но не только вы, даже машина ваша не пострадала.
Не оставалось во мне энергии для доказательства очевидного.
— Или перестаньте лицемерить, или я уйду отсюда немедленно. Судите сами. Водитель «Ауди» знал, где меня искать, а послали его вы. И хватит об этом. Если бы взрыв причинил ощутимый вред владельцу спортзала, я упрятала бы вас за решетку еще до вечера.
— Взрыв в зале — самодеятельность, не имеющая к нам отношения! — Илона выглядела испуганной, но говорила уверенно. — Может, у владельца спортзала есть свои враги? Что же ты молчишь, Нестор!
— Да, да, конечно, — забормотал он, выходя из задумчивости, — враги владельца — это звучит несостоятельно. Машину туда, за Татьяной, послали именно мы. Хорошо! — он окончательно оживился. — Вчера вы говорили о компенсации. Какова сумма?
«Нет, любезный, сегодня не то, что вчера. Сегодня я и виду не покажу, что готова взять от вас деньги».
— Сумма была вчера, а сегодня счет значительно вырос, и никакие деньги уже не устроят меня. Полная, подробная информация о вашей деятельности и о людях, связанных с вами так или иначе. Видите, как я с вами откровенна!
— Вы хотите прекратить существование нашей фирмы? — осторожно спросила Илона.
— Время для принятия окончательных решений еще не пришло. Но я уверена, что в прежнем виде ваша фирма существовать не имеет права. В каком? — Я усмехнулась. — Ну хотя бы, чтоб не было нужды в охране из отморозков.
— И вы беретесь это устроить? — удивилась Илона.
— Уже взялась, — обнадежила ее я. — При вашем содействии.
— Татьяна, пообщайтесь с Илоной, мне позвонить нужно. Извините.
Нестор отошел на десяток шагов, достал из кармана сотовик и выдвинул антенну, а Илона тем временем пересела так, чтобы ему не было видно ее лица, и заговорила тихо и быстро, стараясь как можно плодотворнее использовать минуты нашего уединения:
— Татьяна, при всем том мнении, что сложилось у вас о нашей компании, не откажите, выслушайте, я умоляю! Мне очень надо переговорить с вами наедине. Пусть это покажется странным, но я скажу. Постарайтесь мне поверить. Гадалка Илона, с подачи которой произошло немало черных дел, не такая уж злодейка, как это может показаться на первый взгляд. Я жертва, Татьяна. Да, такая же, как многие из моих клиентов.
— Например, Лариса Симонова? — Я перебила ее, не удержалась.
Я ожидала, что она ну хотя бы поперхнется. Ничего подобного.
— Вот именно! — Илона даже обрадовалась. Все становилось еще более странным и запутанным. — Но сейчас я не смогу вам ничего объяснить, слишком мало времени. Нестор возвращается.
Нестор, неторопливо прогуливавшийся неподалеку с коробочкой сотовика у уха, сложил его и направился к нам.
— Не верьте ему и будьте осторожны! — только и успела шепнуть мне гадалка.
— А я принес вам, Татьяна, контрпредложение!
Каким довольным он стал! Прямо светится весь. Любезный!
— Хотите, я отведу от вас очередную беду? Все сделано будет очень квалифицированно.
— За пять тысяч?
— Что вы! — возмутился он. — За пятьдесят! Они будут вашими, и больше не пострадаете ни вы, ни ваши близкие. Видите ли, — он присел на краешек лавки рядом со мной, — по оккультным законам тот, к кому прицепилась беда, разносит ее, как инфекционный больной, и заражает окружающих, в первую очередь близких и тех, кто ему особенно дорог. Вот вам объяснение той опасности, которой вроде бы случайно подвергся ваш друг — хозяин спортзала. Вы меня понимаете?
Я прекрасно поняла. Черт дернул меня за язык упомянуть в разговоре Константина. И сразу после этого он задумался и взялся за телефон.
— Это угроза?
— Это искреннее желание специалиста помочь человеку, нуждающемуся в его услугах.
Кружева плетет, дипломат, стервец старый, оккультист хренов!
«Стоп! Не расходись, Танечка, пользы это не принесет, а навредить может», — остановила я себя.
— А хотите сотню? — по-своему расценил мое молчание Нестор.
— Две. И не меньше. Да и то мне придется подумать — сразу не отвечу.
— Идет! — Он даже ладошками хлопнул от переполнивших его чувств.
— Но мне нужны настоящие доказательства того, что вы можете принимать такие решения, что вы не марионетка в еще чьих-то руках.
— Идет! — продолжал он радоваться. — Я вам их предоставлю, как только согласитесь. А вы согласитесь, потому что вы — умница!
Я встала и, не прощаясь, зашагала от них по аллее, посматривая на Волгу и на желтые каштаны, на серое небо и серый асфальт под ногами. Какое-то время чувствовала спиной взгляды авгуров, но скоро это прошло, и я так ни разу и не обернулась.
Не успела дойти до троллейбусной остановки, как пошел дождь. Мелкий, осенний, нудный, из тех, под которым не сразу намокают плечи. Вот беда, а у меня и зонта-то с собой нет. Очень удобный случай для тоскливых воспоминаний о машине. Хотя почему — воспоминаний? Она мне нужна, сегодня же и очень.
До автостоянки, на которую, как я узнала от Красина, майор с серым лицом и капитан Ивантеев отогнали мою «девятку» — господи, одни менты кругом! — я добралась мокрая от дождя, утомленная ожиданием на остановках и злющая от ругани, стоящей в переполненном троллейбусе. Именно стоящей, и никак иначе. Перепалка началась, когда мне удалось в него втиснуться, продолжалась всю дорогу и осталась после того, как я, сохранив при себе сумку, выдралась оттуда на улицу.
Имея жалкий вид, но боевое настроение, я едко и весело нахамила молоденькому хлопчику, выскочившему из будки при воротах автостоянки и потребовавшему от меня плату за хранение машины.
Да, дружище, конечно, но я на ней сюда не приезжала и на хранение не ставила, и платить не желаю из принципа. Он это понял, огорчился и попросил подождать своего старшего, которому именно в этот момент приспичило отлучиться, и попытался закрыть ворота. Я, разгневанная, как потревоженная в гнезде оса, вылетела из машины, приблизилась и неожиданно не только для хлопца, но и для себя, поцеловала его, растерянного и возмущенного, в губы и, посмеиваясь над собой, вернулась обратно. Трудностей для выезда из ворот больше не существовало, и я удалилась оттуда, посигналив на прощание растерявшемуся сторожу.
Под дождичек как-то очень быстро я сумела отыскать в полузнакомом районе адрес Самопрядова. И в паспорт его заглядывать не пришлось — все вспомнилось само собой. Хороший признак, если верить приметам, начинать под дождик что-нибудь новое. К удаче. Даже прикидывать подъезд, в каком может находиться квартира с нужным мне номером, оказалось не обязательным — фотограф выглядывал из дверей собственной персоной. Повернув голову на звук подъехавшей машины и увидев в ней меня, он выскочил на крыльцо, под дождь, и приплясывал от нетерпения на месте, пока я запирала машину.
