* * *
Виктор встретил меня хитрой улыбкой, которая изначально противоречила моему предположению. Вопрос же совершенно огорошил:
– Если бы я тебя не знал, то спросил бы: девушка, а как это вам удалось?
– Что удалось? – тупо уставилась на него.
– Ну, со Свояковым.
– Что, нашли труп? – осторожно заметила я.
– Чей? – теперь уже не понял меня Витя.
Идиотская была ситуация, честное слово! Она начала меня сердить, и потому я уже без всяких обиняков заявила:
– Ну, не мой же! Свояка, конечно!
– Ха-ха! Этот «труп» сегодня утром сняли с розыска. Я знал, что тебе интересно будет, потому навел справки: преступник Свояков явился с повинной и покаялся в убийстве гражданина Кушинского Владимира Львовича.
Оторопь длилась всего несколько секунд, потом меня прорвало. Я смеялась, а Витька таращился на меня широко открытыми глазами. Потом не выдержал:
– Может, объяснишь, в чем дело?
Из меня все еще рвался смех, сквозь него я и выдавила:
– Ой, ну какая же я дура!
– Никогда не замечал, – не согласился приятель.
– И все же, – вытирая платком слезы, наконец успокоилась я, – расскажу, сам поймешь.
– Сейчас у меня напряженка, а в обед давай в кафе напротив отдела встретимся, там спокойно и поговорим. В прошлый раз ты угощала, теперь моя очередь.
– Идет, – согласилась я и автоматически посмотрела на часы. До обеда оставалось не так долго.
Покинув РОВД, я отправилась посмотреть, что же собой представляет клуб «Филателист».
Пока ехала к нему, мысли невольно крутились вокруг новой информации. И опять я мысленно ругала себя.
Действительно, нужно было подумать с самого начала: ну на кой ляд убивать Свояка, когда можно сделать все гораздо красивее – выставить Генку козлом отпущения! Понятно, что при выборе – смерть или тюрьма – он предпочтет второе.
«Простите, но нужно иметь складную версию, мотив, изложить достоверную последовательность событий. Наконец, как он объяснит появление украденного у меня из машины альбома в квартире господина Фролова? Ведь это главный пункт в обвинении, объясняющий мотив убийства! К тому же не просто альбома, а с двумя марками «Салют»! Ну, убил пенсионера, заменил марку. Ну, допустим, в машину залез и транквилизатор подбросил, тоже большая натяжка, но допустимая. Но в квартиру как мог попасть, когда хозяин, по его словам, не выходил из нее»!?
Последний вопрос был очень интересен, но ответить на него мог только сам Генка. Или тот, кто сочинял для него сценарий.
Тут же возникал следующий вопрос, по логике вытекающий из предыдущего: а, собственно, зачем нужно сажать Свояка?
Выглядело все это очень странно, и, задавая себе последний вопрос, я смогла дать только один ответ. Да он и был в природе только один: чтобы снять обвинение с Фролова!
«Хм, сначала подставить, затем…»
Тут меня прошибло окончательно, и я второй раз за день обозвала себя дурой.
Ну, конечно! С самого начала, гоняясь за Свояком, я упустила главный момент: если Фролов невиновен в смерти знакомого, то кому, собственно, нужно было вообще его убивать? И зачем? Действительно, а зачем и кому нужно было убивать гражданина Кушинского?
Кому, я еще пока не знала, но вот «зачем» уже начало вырисовываться более определенно.
Мысленно поставив себе небольшой плюсик, я припарковала машину. «Филателист» находился на втором этаже двухэтажного дома. Из таблички на углу я узнала, что дом сей – памятник архитектуры нашего города. Первый этаж сплошь занимала коммерция. Рекламные щитки и просто таблички десятка фирм всех размеров украшали фасад рядом с входной дверью. Салон связи, торговля популярными печатными средствами, аудио и видео… словом, ничего необычного.
Чугунная лестница привела меня на второй этаж. Справа от лестницы находилась дверь какого-то «инвеста», налево вел коридор. И опять: компьютерный салон, открытки, еще пара фирм, из названия которых я не смогла определить род деятельности. И лишь в конце клуб «Филателист».
М-да, честно признаться, я все представляла несколько иначе. Потянув ручку, я зашла в помещение. Комната, где за столом сидели два молодых человека и увлеченно работали на компах. Через открытую дверь видна смежная. Там за столом, рядом с закрытой дверью в третью комнату, сидела скучающая девушка и полировала ногти. К ней я и сунулась с вопросом.
– О-ох, – ответила она мне со скучным вздохом, – Владлена Борисовича нет, и, когда он будет, я не знаю. А вы по какому вопросу?
– По личному. Марки я собираю.
Девицу это удивило настолько, что она оставила в покое свои ногти. Я решила добавить:
– Это же клуб «Филателист»?
– Ну да! – Девица продолжала таращиться на меня. Похоже, слово «филателист» в ее сознании с марками никак не связывалось.
– Ну а вообще кто-нибудь из них есть? – я кивнула в сторону закрытой двери, которую она охраняла.
– Леонид Семенович, может быть… – не совсем уверенно предположила она. – В «Инвест-Ди» посмотрите.
– Это который по ту сторону коридора?
– Ага.
Девушка вновь потеряла ко мне интерес и занялась ногтями. Я отправилась в вышеупомянутый «инвест». На стальной двери, преградившей путь, кроме таблички с названием, ничего не имелось. Обычных в таких случаях указаний часов работы, выходных, каких-то сопроводительных пояснений не было и в помине!
«Не больно тут посетителей жалуют», – сразу же решила я.
То, что дверь оказалась закрытой, а на стук никто не спешил мне открывать, отчего-то не очень удивило меня.
«Липа», – решила я и отправилась за разъяснениями к девице.
Увидев меня, она отложила в сторону пилку. Взгляд же говорил откровенно: «Слушай, ну что тебе от меня надо!»
– Девушка, в «Инвест-Ди» закрыто.
– Ну а я-то тут при чем?
Действительно, при чем она, я не имела ни малейшего понятия. Но знать мне это хотелось.
– Ты секретарша?
Молодые люди, сидевшие в соседней комнате, вдруг рассмеялись. Один не удержался и покосился в нашу сторону. Оказывается, они не столь уж были увлечены, как мне показалось с первого раза. Я прикрыла дверь и решительно двинулась на несколько оторопевшую девицу.
– Я повторяю свой вопрос.
– А вы, собственно, кто? – попыталась протестовать она.
– Ты табличку на углу здания видела? – грозно спросила я вместо ответа.
– Какую? – испуганно пролепетала секретарша.
Если бы я сказала, что это плакат, утверждающий, что в подвале дома бомбоубежище, она бы и это проглотила. Но на всякий случай я рисковать не стала.
