Все сомнения по поводу взгляда тети на поведение Моггсов рассеялись. Антония нетерпеливо заерзала на сиденье.
– Я считала, что джентльмены часто сопровождают дам на всяческие светские мероприятия.
– Разумеется. – Генриетта сладко зевнула. – Но эта обязанность ложится в основном на неженатых мужчин, убежденных холостяков или еще не пойманных в сети брака счастливцев. Лишь изредка замужняя дама может рассчитывать, что муж возьмется ее сопровождать – и только если он сам пожелает посетить данное торжество.
Тень внутри экипажа скрыла помрачневшее лицо Антонии. Ее радость от совместных поездок с Филиппом, их искренний смех, то несомненное удовольствие, которое она испытывала в его обществе, – неужели все это исчезнет, стоит им повенчаться? Уйдет в прошлое, чтобы больше никогда не вернуться? Тогда для чего люди женятся, если брак мешает мужу проводить время в обществе жены?
Экипаж завернул за угол и покатил по Гросвенорсквер. Джеффри зашевелился в своем углу. Как только они подъехали к дому Рутвенов, он мгновенно выпрыгнул наружу, с трудом подавляя зевоту. Вместе с Антонией они высадили Генриетту из экипажа и помогли ей взойти на крыльцо, где Карринг уже ждал их у широко распахнутых дверей.
Позади него в ярко освещенном холле Антония увидела Филиппа. Когда они вошли, он шагнул навстречу:
– Приятный был вечер?
Вопрос адресовался Антонии, но Джеффри ее опередил.
– Да, в общем-то скука смертная, – ответил он, подавляя очередной зевок. – Ничего интересного, кроме разве что тети-дракона у одной богатой невесты. Она и вправду выглядит словно горгона.
– Неужели? – удивленно поднял брови Филипп.
– Истинно так, – уверил его Джеффри. – Все, я иду спать.
– В таком случае, – ткнула его под ребра Генриетта, – ты можешь отвести меня наверх. – Она обернулась: – Карринг, немедленно пришлите ко мне Трент.
– Сию секунду, миледи, – низко поклонился Карринг. Антония, стоя рядом с Филиппом, проводила взглядом брата и тетушку.
– Зайдем в библиотеку. – Слова Филиппа и его рука, опустившаяся ей на локоть, заставила Антонию повернуться к нему. – Много было танцев?
После их отъезда Филипп тоже вышел из дому, подавляя нелепое желание отправиться с ними, вместо того чтобы встретиться с Хьюго и тесной компанией их общих приятелей в Бруксе. Все вместе они двинулись в Будлз, а потом в одно закрытое для широкой публики заведение на Пэлл-Мэлл. Но Филиппу было слишком тревожно, он никак не мог сосредоточиться на игре. В конце концов он сослался на какие-то дела и вернулся домой, где принялся ленивыми шагами мерить пол библиотеки.
– Два котильона и кадриль. – Антония, повинуясь его настойчивости, прошла с ним в библиотеку. Филипп закрыл за ними дверь.
– И вы все их танцевали?
– Да.
Он остановился рядом с одним из кресел с подголовником, стоявшим у старинного камина, где весело пылало оранжевое пламя. Антония села, зашелестев юбками. Филипп некоторое время молча смотрел на нее.
– Хотите что-нибудь выпить на ночь?
Антония задержала на нем взгляд, потом с улыбкой покачала головой. Но Филиппа это не обмануло.
– В чем дело? – Ее улыбка напомнила ему о той неугомонной девчонке, какой она была когда-то.
– Вообще-то, – сказала она, и в глазах ее заплясали озорные огоньки, – я страшно хочу стаканчик теплого молока, но даже представить себе не могу, как отреагирует Карринг на такую просьбу.
– Так уж и не можете? – медленно вздернул брови Филипп. Повернувшись, он прошел через комнату к шнурку колокольчика.
– Филипп! – встрепенулась Антония.
Филипп махнул рукой:
– Я всего лишь возвращаю старый долг. – Вернувшись, он сел в кресло напротив Антонии.
Вошел Карринг, массивный и торжественный:
– Вы звонили, милорд?
– Да. – Лицо Филиппа было абсолютно непроницаемо. – Мисс Мэннеринг желает выпить на ночь стаканчик теплого молока.
В глазах Карринга мелькнуло недоумение, он поклонился:
– Прикажете принести молока для вас двоих, милорд?
Филиппу потребовалось мгновение, чтобы совладать со своим голосом.
– Нет, но когда вернетесь, можете налить мне бренди.
– Очень хорошо, милорд. – Снова поклонившись, Карринг удалился.
Едва дверь за ним затворилась, Антония не выдержала:
– Надо же представить, что вам захотелось теплого молочка! – И она расхохоталась.
Филипп невольно приподнял уголки губ.
– Я все время повторяю себе, что однажды последнее слово останется за мной.
Но этим вечером он все же не преуспел. Карринг вернулся с серебряным подносом, на котором стоял стакан идеально подогретого молока. Он поставил его на столик рядом с Антонией с тем же почтением, с каким поставил бы выдержанный дорогой портвейн, потом налил Филиппу бренди в большой бокал и поставил его рядом.
– Спасибо, Карринг. Можете запирать дом.
– Слушаюсь, милорд. – С неизменным низким поклоном дворецкий удалился.
Потянувшись за бренди, Филипп обнаружил, что бокал полон лишь наполовину. Он расценил это как знак уважения со стороны Карринга к его новому статусу. Сделав глоток, он улыбнулся Антонии. И с кем же вы танцевали?
Обхватив ладонями теплый стакан, Антония откинулась на кресле.
– Большинство из гостей-мужчин там были скорее возраста Джеффри, чем моего, но были и джентльмены постарше – мистер Рили, мистер Хемминг, сэр Фредерик Смолвуд и еще мистер Каррутерс.
– Вот как? – Филиппу имена были незнакомы, и это кое-что сказало ему об истинном положении данных господ в свете. Он мягко осведомился: – Вам тоже, как и брату, вечер показался скучным?
Антония мягко улыбнулась:
– Конечно, с Астли это не сравнится, но все-таки кое-что интересное там было.
– Да?
Заинтересованный блеск в его глазах и его голос побудили Антонию рассказать о своих впечатлениях от этого вечера. Филипп смотрел, как играют в ее волосах отблески каминного пламени, как озаряется розовым светом ее бледное личико. Заблестевшие от молока губы Антонии неизбежно приковали его взгляд. Оживленно звучал ее голос, он потягивал бренди и слушал, как она рисует картину, многократно им виденную, но со своей точки зрения, и в ней была непосредственность юности, искрящаяся свежесть, которую он, давно пресытившись, уже перестал замечать.
Антония завершила рассказ зарисовкой главных героев истории, обещавшей стать самой занимательной интригой сезона.
– И это правда, – говорила Антония, ставя на столик пустой стакан, – что ситуация, в которую попала мисс Даллинг, действительно серьезна. Возможно, мисс Даллинг и сгустила немного краски, потому что явно склонна драматизировать. Но я уверена в победе мисс Даллинг, какой бы горгоной ни слыла ее тетушка. – И она взглянула на Филиппа с улыбкой, приглашая его посмеяться с ней вместе.
