– Вы не пострадали, мисс Миммс?
Белая как лист бумаги, Горация Миммс моргнула и оцепенело посмотрела вниз. По ее розовому платью расплылось большое пятно от травы.
– Мое лучшее платье! – в отчаянии простонала она. – Оно испорчено!
Филипп фыркнул:
– Можете считать, что счастливо…
Антония поспешно наступила ему на ногу. Филипп замолчал и нахмурился.
– Возможно, мисс Кармайкл и мисс Джейн проводят вас в дом? Еще можно попытаться вывести пятно, если действовать очень быстро.
Дочери викария закивали и быстренько подхватили Горацию под руки. Но та неподвижно стояла на месте, ее щеки постепенно приобретали цвет переспелой свеклы. Она беспомощно взглянула на Антонию:
– Я очень, очень сожалею, мисс Мэннеринг. Я вовсе не хотела… – Она замолчала, опустив взгляд долу.
Антония пожалела девушку:
– Не будем об этом. Произошло небольшое недоразумение – досадное происшествие, ничего более.
Выражение неимоверного облегчения тут же отразилось на трех личиках – что выглядело довольно комично со стороны. Благодарно кивнув, девушки тут же зашагали к дому, стремясь как можно быстрее скрыться от недовольного взгляда Филиппа.
– Досадное происшествие?! – Филипп сердито смотрел им вслед. – Да эти негодные девчонки…
– …вели себя точно так же, как и все другие девушки в их возрасте. – Антония искоса посмотрела на Филиппа. – Особенно когда у них есть такой стимул, как сегодня.
Филипп гневно прищурился:
– Мне вовсе не нравится выступать в роли мишени!
Антония мягко улыбнулась:
– Не обращайте внимания, милорд. – Она ободряюще похлопала его по плечу. – Судя по крикам, соревнования по стрельбе закончились; нужно вручить призы.
Филипп послал ей мрачный взгляд, но позволил увлечь себя к огороженному берегу озера, которое Антония с легкостью преобразила в стрельбище.
Филиппу, может, и не нравилось слепое обожание барышень, но ему точно не составляло никакой трудности справиться с тем восторгом, который он вызывал у юнцов. Антония наблюдала, как они окружили барона, когда тот произносил импровизированную речь, поздравляя победителей трех состязаний. Наградив их призами, он повернулся в ее сторону.
Под руку они зашагали к террасе, чтобы выпить чаю. Филипп неизменно отклонял посыпавшиеся на него приглашения гостей, чтобы побыть с Антонией.
Вскоре пришло время для скачек с препятствиями, которые должны были продлиться до вечера. Филипп с Антонией снова вернулись на лужайки и дружно поморщились, когда им навстречу выступила леди Каслтон. Подле нее шла мисс Каслтон, горделиво опираясь на руку мистера Джеральда Моресби, младшего сына семейства Моресби.
– Вот вы где, Рутвен! – Леди Каслтон твердо положила наманикюренные пальчики на рукав Филиппа. – Вы словно скрываетесь от нас среди своих фермеров – и игнорируете тех, кто по праву претендует на ваше внимание.
Один взгляд в сторону ее светлости убедил Антонию, что та не видит ничего оскорбительного в этом заявлении. Филиппом снова завладела скука.
Леди Каслтон же упрямо гнула свою линию:
– Каллиопа хотела бы полюбоваться вашим чудесным розовым садом. К сожалению, Джеральд не может ее сопровождать – вблизи цветов он все время чихает.
– Это точно, – усмехнулся Джеральд Моресби. – Не выношу их запаха.
– Итак, – заключила леди Каслтон, – раз мисс Мэннеринг взяла на себя обязанности хозяйки приема и должна следить за порядком, предлагаю, чтобы они с мистером Моресби прогулялись вокруг озера. А вы, милорд, предложите мне руку и сопроводите нас с Каллиопой в сад.
Джеральд довольно потер руки, устремляя жадный взгляд на Антонию:
– Замечательная идея, не правда ли?
Антония так не думала. Восемь лет назад у Джеральда был крайне ненадежный характер. И, судя по выражению его блеклых глаз и тонким безвольным губам, он явно не изменился к лучшему.
Внезапно Антония почувствовала, как сильно напрягся Филипп. Подняв голову, она увидела, что тот глаз не сводит с лица Джеральда.
– Боюсь, миледи, – певуче протянул Филипп, едва сдерживая себя, чтобы точным ударом кулака не стереть сладострастную ухмылку с лица Джеральда, – что мы с мисс Мэннеринг вместе следим за порядком и обязаны развлекать всех гостей. Уверен, вы нас прекрасно понимаете, – медоточиво продолжал барон. – Вы ведь сами хозяйка поместья.
Он очень хорошо знал всю подноготную леди Каслтон – у нее точно не было большого опыта в исполнении обязанностей хозяйки имения.
Вот почему ее светлость, изумленная его внезапным выпадом, не смогла парировать. Ей пришлось ограничиться откровенно враждебным взглядом в сторону Антонии с Филиппом.
– Я знал, что вы поймете. – Рутвен наклонил голову, кладя свою ладонь на руку Антонии, которая мирно лежала на его рукаве. – А теперь вы должны нас извинить – нас ждут скачки с препятствиями. – Барон послал леди Каслтон и ее дочери довольно высокомерную улыбку; на Джеральда Моресби он даже не взглянул.
Как только они отошли на безопасное расстояние, Антония сделала глубокий вдох.
– Это было поистине… – Она замолкла, подбирая в уме нужное слово.
– Блестяще? – предположил Филипп. – Остроумно? Искусно?
– Безжалостно! – припечатала Антония, посылая ему осуждающий взгляд.
Выражение лица Филиппа было трудно разобрать.
– Вы правда хотели идти к озеру с Джеральдом Моресби?
– Конечно нет! – Антонию даже передернуло от отвращения. – Это же самая настоящая жаба!
Филипп иронично хмыкнул:
– А мисс Каслтон – пиранья, так что они идеально подходят друг другу. Слава богу, мы избавились от них!
Антония не рискнула продолжать спор.
Они как раз вовремя подошли к огороженной площадке. Шли финальные раунды скачек с низкими препятствиями. С минимальным отрывом победил Джонни Смиджинс. Его сестра, малышка Эмили, которая едва могла удерживать в руке поводья, с удивительной ловкостью справилась с довольно упитанным пони и взяла приз для девочек.
Все гости высоко оценили таланты этой парочки. Рутвен крепко пожал руку Джонни и презентовал ему синюю ленту. Антония же подняла маленькую Эмили на руки, поцеловала ее в пухлую мягкую щечку и приколола к платью красивую синюю розетку. Девочка прямо-таки онемела от сознания собственной важности. Филипп погладил ее по кудряшкам и отпустил к семье.
После скачек оставалось лишь посмотреть спектакль «Панч и Джуди». Практически все гости, включая пожилых леди, собрались вокруг сцены, возведенной у изгороди аллеи.
Дети уселись на траве, взрослые стояли вокруг них. Под аплодисменты и подбадривающие крики поднялся занавес. Антония и Филипп подошли к сцене самыми последними и очутились позади всей толпы. Филиппу хватало роста наблюдать за представлением, Антония же ничего не видела.
