Глаза Дарси снова наполнились слезами. Tea пожала ее руку, а София наградила их понимающей улыбкой.
К концу церемонии ливень прекратился.
Когда они вышли из церкви, среди туч сияли голубые разрывы. Символично, учитывая все, что произошло.
Дарси еще никогда так не веселилась на свадьбе, особенно когда начались танцы. Ник и его семья научили ее нескольким движениям традиционного греческого танца.
– У меня обе ноги – левые, – пожаловалась она Нику, наступив ему на туфли по меньшей мере дюжину раз.
Потом они сидели за столом, потягивая вино. После первого тоста Дарси проглотила стопку узо, и горло у нее до сих пор горело огнем.
– Для новичка ты справляешься отлично. Просто нужно больше времени.
Времени-то у нее и не было.
– Не верится, что совсем скоро я вернусь домой.
– Давай не будем сейчас об этом. – Музыканты начали играть новую мелодию. Какая-то старая, но знакомая ей песня… Спустя минуту Дарси узнала Unforgettable группы Nat King Cole. Ник встал, предложил ей руку:
– Я попросил исполнить ее специально для тебя.
– Разве я незабываема? – осмелилась спросить Дарси.
– А как ты думаешь?
Она стушевалась под пристальным взглядом темных глаз.
– Я думаю, у меня был лучший в жизни отпуск. И мне ужасно жаль, что конец так близок.
На танцполе Ник прижался щекой к ее щеке. И хорошо, что он не видел ее лица, потому что Дарси, как ни старалась, не могла сдержать слез.
Глава 12
– Так что, прощаемся или до скорого? – спросила Дарси у Ника, когда они пили кофе в аэропорту Ньюарка.
Этот вопрос мучил обоих. Но, кажется, только у Дарси хватило смелости задать его вслух. В другое время она сама бы улыбнулась своей невиданной смелости. Всего лишь пару недель назад она была девушкой хочешь-со-мной-познакомиться? – так-ступай-себе-мимо. Сейчас же ее трансформация пересилила душевную боль.
До стыковочного рейса в Буффало оставался час. Она настаивала на том, чтобы не ждать вместе с ней, но Ник решил по-своему: оттянуть неизбежное расставание.
Никто из них так и не уснул во время длинного перелета из Афин. Рассказывали друг другу о себе все без утайки – от обыденных деталей до глубоких переживаний. Мастерски избегая при этом любого упоминания о будущем и своих отношениях.
До сего момента.
– А есть разница? – спросил он.
– Ты знаешь, что есть. – Она взяла пустую бумажную упаковку из-под сахара и сложила ее квадратиком. Все еще глядя на свои сжатые пальцы, она продолжила: – Я спрашиваю только потому, что если я вижу тебя в последний раз, то хочу подвести итог поцелуям.
– Они все посчитаны, – заверил он ее.
– Да. И некоторые считаются важнее других, – кивнула она, думая про их последнюю ночь любви.
Когда они вернулись домой со свадьбы, Ник медленно раздел Дарси, лаская ладонями ее тело, словно запоминая каждую его впадинку и изгиб. Изысканная нежность его прикосновений, мягкость его голоса, произносившего какие-то слова на родном языке, составляли странный контраст с суровым, решительным выражением его лица.
Когда все закончилось, он притянул ее к себе.
– Сегодня я останусь, – сказал он, – хочу видеть, как ты просыпаешься.
И когда на следующее утро Дарси открыла глаза, он был рядом с ней и смотрел на нее. Судя по усталому виду Ника, вряд ли он спал этой ночью.
– Как я и думал, – спокойно произнес он.
– Думал что?
– Что ты еще красивее утром.
Так что теперь ей нужно было знать.
– Мы еще увидимся, Ник? Каким бы ни был ответ, я его приму, обещаю. Я сильная.
Да, она сильная. Но это не значило, что она не была ранимой. В прошлом ей причиняли боль, манипулировали, навязывали чужое мнение. Ник был полон решимости не допустить ни того ни другого. К сожалению, он оказался в затруднительном положении. Последние две недели оказались изумительными, он не хотел, чтобы они заканчивались. Они могли бы стать прекрасным началом. Но…
Было бы куда проще, если бы они с Дарси жили в одном городе. Так у них было бы полно времени, чтобы внимательно и глубоко изучить свои чувства. Но Дарси живет на другом конце штата. Это, конечно, лучше, чем на другом континенте, и все же недостаточно близко, чтобы отношения развивались естественным путем. То, что случилось между ними в Греции, произошло благодаря внешним обстоятельствам, включая ее отмененную свадьбу и его разрыв с семьей.
А теперь они возвращаются к повседневной жизни. Чего ждать теперь? Возможно, на заре нового дня она оглянется на свои две недели в Греции, и они будут для нее просто чудесным отдыхом, праздником и флиртом – и ничем больше? Вот как это начиналось. Вот как это должно завершиться.
Ник не задавался вопросом, как будет ощущать себя он сам, возвращаясь к рутине. Это он и так знал. Он любил Дарси.
Поэтому сказал:
– Я хочу увидеть тебя снова.
– Как-то нерадостно ты этого хочешь.
– Наверное, я просто осторожен. Ради нас обоих.
– Ты боишься, что я внезапно обнаружу, что все еще люблю Тэда или хочу вернуться к прежней работе и проверять факты?
– Нет, Дарси. Просто выбор за тобой. А я не хочу на тебя давить.
– Думаю, я уже сделала выбор.
Ник, немного успокоившись, кивнул, но все же посчитал необходимым уточнить:
– Дарси, в твоей жизни происходят огромные перемены. Они начались как раз тогда, когда мы встретились. Тебя ждет долгий путь. А я в свое время был жутким эгоистом с Селеной. Я ждал, что она прогнется, потому что мне так удобно. И я не хочу повторять прежние ошибки. Поэтому тебе нужно определиться.
– Мне нужна новая квартира и новое резюме. А остальное… – она пожала плечами, – остальное определится само.
– Меньше чем через час у тебя рейс в Буффало. Ты живешь там. А я – в Манхэттене.
– А если я тоже буду жить в Манхэттене?
Его сердце подпрыгнуло. Это было мечтой Дарси, он знал. Переехать в Нью-Йорк и заняться серьезной журналистикой. Но даже если он предложит ей лететь туда прямо сейчас, ей понадобятся деньги, а финансовую помощь она не примет. Он и без того еле-еле убедил ее бесплатно пожить в его доме в Греции, да и то она согласилась только на условиях услуга за услугу. Если у нее не будет нормального источника дохода, жилье в Нью-Йорке ей не потянуть.
– Я хочу, чтобы ты жила там. Даже не сомневайся на этот счет. – Он собрался с духом и продолжил: – Но это очень дорогой город. Я просто стараюсь быть реалистом… Кроме того, все твои родные живут в Буффало. Когда все окончательно встанет на свои места и мы обо всем договоримся, ты можешь решить… ты можешь захотеть остаться там. Я пойму.
