— Теперь моя очередь, — прошептала она и начала снимать с него одежду.
— Блайт, солнышко мое…
Она улыбнулась и, оплетая руками его гибкое сильное тело, потянулась, чтобы поцеловать Джаса в плечо.
— Ты когда-нибудь думал, что это произойдет?
— Только во сне. Но иногда, оказывается, даже такие сны становятся явью… Я твердил себе: чистое безумие помышлять об этом… Может, я и сейчас?.. Блайт, если я сплю, не буди меня, пожалуйста!
— Это не сон. Прошу тебя, Джас…
— Ты готова принять меня?
— О да! — застонала Блайт. — Да, пожалуйста, прямо сейчас…
Когда он проник в нее, Блайт поначалу замерла, затаив дыхание, потом понемногу расслабилась и, принимая Джаса в трепетные глубины своего тела, постепенно стала радостно ощущать его присутствие. Он шепотом спросил:
— Тебе хорошо?
— Да, — прошептала она в ответ. — Я хочу, чтобы ты всецело принадлежал мне, а я тебе.
И он отдался ей, и Блайт застонала, переполняемая сказочным блаженством. Он уверенно сжимал ее в своих объятиях, их ноги и руки переплелись так причудливо и сильно, что, казалось, два человека слились воедино.
Этой ночью случилось чудо. Возбуждение, экстаз и долгожданное посвящение себя любимому человеку — все вырвалось на волю, окунувшись в обволакивающе бархатную черную ночь с ослепительно яркими вспышками.
А потом, вконец вымотанные и обессиленные, они нежились в объятиях друг друга, ожидая, когда придет полное успокоение.
— У нас с Чарлзом ничего не было, — сказала Блайт. — Он выпил лишку, и все решили, что будет лучше, если мы уложим его спать. Он друг моего брата, только и всего.
Джас лениво перебирал ее волосы.
— А я все время изводил себя глупыми домыслами с той минуты, когда увидел, как он уезжает, а ты мило машешь ему вслед.
— Ты мог бы прямо спросить.
— Нет, не мог. Я не имел права вмешиваться в твои дела. Ты бы еще решила, чего доброго, что я блюститель общественной морали.
Она запечатлела нежный поцелуй на самом кончике его подбородка.
— Только что ты доказал мне обратное.
Блайт разбудил шум мотора подъехавшего грузовика. Ее пушистые ресницы вспорхнули, словно крылья бабочки, и она оказалась лицом к лицу с мирно спящим Джасом.
Она пригляделась и увидела, какие длинные у него ресницы. Его щеки уже покрылись колючей утренней щетиной, линия рта заметно смягчилась, а губы были слегка приоткрыты. Не в силах противостоять искушению, Блайт согрела их жарким поцелуем и скользнула языком внутрь.
Некоторое время Джас лежал неподвижно, потом, обняв Блайт за талию, привлек ее к себе и ответил на поцелуй, лениво и снисходительно принимая утреннюю порцию нежности. Но глаза его по-прежнему оставались закрытыми.
Она оторвалась от его губ, чтобы задать вопрос:
— Ты знаешь, с кем сейчас целовался?
— С моим милым солнышком, — пробормотал Джас и открыл глаза. — Да, я прав.
Блайт заулыбалась.
— Мне пора вставать, — протянула она с сожалением. — Приехали рабочие.
Он немного смутился и недоверчиво посмотрел на Блайт.
— Значит, это был не сон?
— А разве ты еще сомневаешься?
— Нет, ты настоящая. Ты похожа на цветок, пахнешь, как цветок. Ты просто чудо.
— Однако мне действительно пора вставать, — повторила Блайт, но уже менее твердо.
— Блайт… — неловко начал Джас, — ты уже занималась… этим раньше?
— А ты как думаешь? — Она постаралась, чтобы ответ прозвучал непринужденно.
Джас долго вглядывался в ее лицо, и Блайт стыдливо опустила глаза, не выдержав этого проницательного взгляда.
— Мне кажется, — серьезно сказал Джас, — что не занималась.
— Говорю же: я никогда не спала с Чарлзом, — призналась она, поднимая глаза. — Если честно, я еще ни с кем не спала…
Джас заметно огорчился и, прикрыв глаза, медленно произнес:
— Твои родители так мне доверяли…
— Они были уверены, что ты не возьмешь меня силой. Но прошлой ночью я сама сделала выбор. Мне уже не требуется разрешение родителей.
Он оперся на локоть и, глядя свысока на Блайт, задумчиво промолвил:
— Ты кажешься такой юной. Иногда мне с трудом верится, что ты готова отвечать за свои поступки.
— Я знаю, что делаю, — твердо заявила Блайт.
В его глазах все еще теплилась печаль.
— Ты такая… доверчивая. Ведь ты же почти ничего обо мне не знаешь.
— Так расскажи! — попросила Блайт.
Еще один грузовик с грохотом подъехал к дому. Джас прислушался. Стук молотков смешался со смехом и криками рабочих.
— Да, наш мир на редкость беспокойное место. Ты права, нам пора вставать.
8
День выдался на редкость теплым, словно лето, наконец-то, решило вступить в свои права.
Блайт работала, а сердце ее пело от счастья. Этим утром все казалось Блайт уже не таким страшным, даже полуразрушенный дом и угроза бизнесу отступили на второй план.
Когда подошло время ланча, Блайт поспешила к Джасу. Подойдя к коттеджу, она увидела, как он, радостно улыбаясь, машет ей из окна кабинета.
В прихожей она наткнулась на Джаса и принялась извиняться:
— Не хотелось бы тебя отвлекать…
— Все равно мои математические изыскания зашли в тупик. — Он стоял и улыбался, но не смел к ней притронуться, как будто еще не верил до конца, что прошедшая ночь была не сном.
— Тогда перекуси со мной, — попросила Блайт, греясь в лучах его улыбки.
Они в четыре руки приготовили сандвичи, сварили кофе и вынесли все это на веранду, присев прямо на ступеньки и поставив между собой поднос.
— А я-то думал, ты будешь обедать со своими новыми друзьями-строителями, — пробормотал Джас, впиваясь зубами в сандвич.
— Я не смогла бы так долго находиться вдали от тебя. — Блайт одарила его лучезарной улыбкой.
— О, да! — В его тихом голосе послышалась насмешка. — А чем это ты занималась все утро?
— Вылизывала оранжерею. А ты?
— Я много считал.
— Послушай, Джас, мы ведь в двадцатом веке живем, не в каменном. Неужели ты не можешь складывать цифры при помощи арифмометра?
— Нет, я предпочитаю грызть гранит науки собственными зубами, — рассмеялся Джас. — Теории лучше всего проверять старым добрым способом.
Блайт допила кофе, поставила на поднос чашку и сорвала крошечную лохматую маргаритку, растущую прямо у веранды. Повертев между пальцами хрупкий тонкий стебелек, она спросила, провоцируя Джаса на разговор:
