— Может, она просто любит вас с любым образованием? — пошутил Сергей.
— Скорее всего так и есть, — согласилась Галя, мимоходом удивляясь, что откровенничает с Сергеем. Ведь даже самой себе она не признавалась в том, что за импульсы ею двигали. — Как вы думаете, это оттого, что я тщеславна?
— Думаю, что вы, в свою очередь, тоже любите свою старшую сестру и хотите, чтобы она вами гордилась. Кстати, что она сказала насчет вашего поступления в институт?
Галя покраснела.
— Я ей еще ничего не сказала… Сначала хотела сдать сессию и показать ей зачетку, понимаете?
Но Сергей не успел ей ответить, потому что как раз в это время его племянница с силой воткнула в мороженое ложку и опрокинула вазочку с вареньем на себя.
— Не, Настя, ну ты вообще… — растерянно развел руками Сергей. — Как же мы по городу с тобой пойдем в таком платье?
— Ничего страшного, сейчас мы все исправим!
Галя взяла девочку за руку и отправилась с ней в женский туалет, чтобы смыть с платья Насти мороженое.
— Ты любишь своего дядю Сережу? — спросила она у девочки.
— Люблю, — призналась она, — дядя Сережа добрый. Он всегда покупает мне игрушки, а мама говорит, денег нет…
Когда они вышли, Сергей с Тошкой уже ждали их у выхода.
— Мы решили пойти попрыгать на батуте, — объявил им Сергей. — Толя согласился.
— Еще бы, — с некоторым разочарованием хмыкнула Галя. Ей хотелось бы подольше пообщаться с Сергеем, но она при всем желании не могла выглядеть так же современно и никогда не решилась бы сама назначить свидание парню.
Но зря она печалилась. Когда дети с увлечением стали прыгать на надувном жирафе, Сергей сам предложил ей:
— Галочка, а почему бы нам с вами не встретиться без наших племянников и не пойти куда-нибудь? Может, в кино? Знаете, мне почему-то все время хочется купить воздушной кукурузы и кока-колы, чтобы поставить их в углубление на ручке и весь фильм хрустеть. Одному мне было неудобно, но если бы вы согласились…
— Я согласна! — улыбнулась Галя и подумала, что Сережа не так уж и не прав. Насчет схожести вкусов. Ей тоже давно этого хотелось.
Елена
Я стояла в прихожей, собираясь выйти из дома, когда мне на сотовый телефон позвонил Забалуев и, не здороваясь, сказал:
— Эй, на «Варяге»!
— В каком смысле? — неприязненно отозвалась я.
— В том смысле, что идем ко дну, но не сдаемся?
— То, что идем ко дну, это точно, — мрачно согласилась я.
— А ведь я по-прежнему единственный, кто сможет вам помочь.
— Заплатить полмиллиона долларов?
— Сколько — это мое дело, но то, что вопрос решится, вне сомнения.
Я молчала. За два месяца кошмара моя уверенность в том, что мы обойдемся и без помощи Забалуева, существенно поколебалась. Ни Женя, ни я не знали покоя. К нам приходили домой какие-то кавказского вида мужчины с сумрачными лицами, и Женя выходил с ними поговорить. В один из таких выходов он вернулся домой с разбитым лицом и тупо смотрел в потолок, почти не обращая внимания на мою суету вокруг него с полотенцем, в которое я завернула лед.
Случалось на звонки выходить мне. Я кричала на этих «пришельцев», не заботясь о том, что меня услышат соседи.
— Убирайтесь! Оставьте нас в покое!
— Пусть твой муж заплатит долги, — говорили они, — и мы никогда не придем к вам.
— Если бы у него были деньги, разве он не отдал бы их вам, чтобы прекратить этот кошмар?!
— Это его проблемы, — высокомерно заявляли они.
И тогда я начинала уговаривать себя принять предложение Забалуева, раз уж нет другого выхода. Пару раз я уже протягивала руку к трубке, но всякий раз отдергивала ее. Нет, я не могу! Мне казалось, что наше положение и так исправится. Каким-нибудь образом. Женя что-нибудь придумает. Но становилось только хуже.
Теперь вот Забалуев позвонил сам.
— Скажите, — я сглотнула стоявший в горле ком; хорошо, что дома никого не было, Женя сегодня сам предложил отвести Толю в садик, — а не можем мы с вами встретиться где-нибудь…
— В другом городе? — подхватил он. — Надо же, у нас с вами мысли сходятся. И в самом деле, мы с вами слишком видные фигуры, чтобы наша встреча осталась для кого-нибудь тайной. Почему бы и нет? Я позвоню вашему шефу, скажу, что уезжаю на пару дней в Череповец и могу за счет своей фирмы отвезти туда вашего журналиста. Того самого, кто написал обо мне известный очерк. Отзывы о нем прекрасные — кстати, я нисколько не кривлю душой, мне и самому понравилось. Я даже подумал: однако, может, я не так уж и плох?.. Вот я и предложу вашему редактору описать меня за работой. Удачная мысль, правда? Это уже не сухие цифры и строчки…
Его оживление подействовало на меня не лучшим образом, но я больше не могла смотреть на муки своего мужа, который за короткое время превратился не то в зомби, не то в биоробота — словом, производил впечатление человека, не вполне психически здорового.
Он ходил по дому, глядя прямо перед собой, почти не замечал нас с сыном, что-то шептал себе под нос или целыми днями лежал, бессмысленно глядя в потолок.
Словом, когда позвонил Забалуев, я почти созрела и сопротивлялась лишь из нежелания вот так просто уступать нажиму судьбы, уговаривая себя, что мы могли бы еще немножко подождать, а потом стала рассказывать себе сказку о том, что вдруг Юрий Иннокентьевич проявит себя истинным джентльменом и не станет от меня ничего требовать. Что, конечно же, было еще глупее.
Хоть и говорят, что труден только первый шаг, а попробуй его сделать. Особенно если у тебя достаточно твердые моральные принципы. Как бы ни говорили иные о том, будто в народе их давно нет…
Ночь стоимостью в полмиллиона долларов! Это тебе не сто и не двести баксов, и даже не тысяча — будто бы столько платили в нашем городе самым дорогим шлюхам. Так я над собой издевалась, но мужу успела сказать, что уезжаю в командировку.
По-моему, он толком не вник в мои слова. Только задумчиво кивнул.
И я поехала. А точнее, полетела. Бизнес-классом. При этом презирая и себя, и Забалуева, и работу Евгения, в которой он оказался так безуспешен… В эти дни даже мое отношение к мужу переменилось. Причем это было отношение не к мужчине-неудачнику, а к тому, кто не смог защитить свою семью от такого удара.
Я никогда не думала, что подобная тяжесть падет на мои плечи. Мне казалось, что настоящий мужчина просто обязан был свою жену от подобного шага как-то уберечь…
До сих пор я ведь никогда не требовала от него ни дорогих подарков, ни крутых поездок за границу. Словом, он никак не мог сказать, что деньги потратил на мои капризы.
Значит, во всем был виноват только он! Это из-за него я сейчас летела с чужим мужчиной в другой город, чтобы продать себя так дорого, как только можно себе представить!
