– Мамочка! - вдруг ахнула Полактия Фортунатовна, глядя перед собой.
На одном из выступов горы, лежащей по пути их полета, быстро росла ввысь огромная человеческая фигура в длинном одеянии огненного цвета, которое развевалось внизу многочисленными тонкими полосами, шевелящимися на ветру.
– Как у меня юбка, - заметила Катя.
– Он за модой следит, - согласилась магиня.
Растущая фигура заполнила собой полнеба.
– Воистину, у страха глаза велики, - сказала Катя, впрочем, безо всякого страха. - Опять он поднимает превосходящие силы против двух мирных маленьких дракончиков, которых только сильная магия заставляет лететь вперед, а не прятаться под камень, попутно сбросив хвост.
Мужчина-гигант поднял руку.
– Быстрее, ставьте защиту! - закричала Катя. - Он сейчас начнет молнии метать.
– Не учи ученого, девчонка! - лихо ответила магиня. - Я пришла в норму и авторитеты больше надо мной не властны. Люций учился двумя курсами выше и всегда знал и умел больше меня. Кажется, он и сам до сих пор так считает...
Из руки гиганта вырвался пучок огненный стрел, взлетел, но, наткнувшись на невидимый барьер, рассыпался гаснущим фейерверком. Еще один, более мощный замах - тот же результат.
– Теперь наша очередь, - медленно проговорила Полактия Фортунатовна и слегка сжала бока дракона. - Давай, Герострат, покажи дяде козу!
– Дохни на этого бяку, Нерончик!
Драконы хекнули одновременно и огромный сноп огня рванулся к громовержцу.
Оранжевый хитон занялся пламенем.
– А-а-а! - закричал Люций, и с неба полилась вода.
Магиня предвидела его маневр. Она шепнула что-то и над зависшими в небе драконами раскрылся огромный зонт в красный с белым горошек. Гигантская фигура напротив стала стремительно уменьшаться в размерах.
– Зонтик не слишком яркий? - вежливо поинтересовалась Катя.
– Надоела мне эта серятина! - ухмыльнулась её старшая подруга. Сейчас в моде совершенно другие цвета. На штурм?
– На штурм!
Уменьшившийся было Люций опять начал расти. На этот раз в образе Ильи Муромца, чью внешность, как и одежду, маг явно слизнул с картины Васнецова "Три богатыря".
Полактия Фортунатовна придержала Герострата, выискивая в обороне мага слабое место, а Катя развернула своего Нерона и промчалась над изготовившимся к бою богатырем и с размаху ударила мечом по мечу Люция. Меч переломился пополам, а Нерон вернулся в "строй".
– Меч надо было закалить, - пояснила она, - а ваш маг почему-то этого не знает. Или забыл.
– Или просто не успел. Да и вряд ли ему раньше приходилось воевать, улыбнулась Полактия Фортунатовна. - Вот тебе ещё один пример завышенной самооценки.
Она взглянула на обескураженное лицо лже-Муромца и сказала вполне доброжелательно:
– Люций, когда-то ты славился хлебосольством. Ты уже не хочешь со мной поговорить?
Маг покосился на обрубок меча в своей руке.
– Нам на смену приходят способные ребята, - прогрохотал он, уже уменьшаясь, пока не достиг прежнего роста. - Своих ящериц можете поставить на этой площадке. Места хватит.
Драконы спланировали и женщины мягко соскользнули с их чешуйчатых боков.
– Вернем зверушкам прежний вид?
Полактия Фортунатовна советовалась теперь с Катериной.
– Пусть постоят, - не согласилась та, - это вы знаете гостеприимного хозяина, а я пока знакома совсем с другими чертами его характера.
– И снаряжение боевое оставим?
Магиня посмеивалась.
– Вы как хотите, а я оставлю.
Береженого Бог бережет, считала Катя, не обращая внимания на насмешку. Щит и шлем она оставила в седельной сумке, а вот кольчугу и меч... Последний вовсе нетрудно на время сделать маленьким. Вот он и смотрится теперь просто как поясное украшение.
А Полактия Фортунатовна её удивила. Не просто надела скромное вечернее платье, а и вернула себе настоящий возраст, чем несколько разочаровала наперсницу, уже привыкшую к её юному облику.
– Не вздыхай, Катюша, - грустно сказала та, - у женщин в каждом возрасте есть свои плюсы и минусы.
– Какие же недостатки у моего возраста.
– Категоричность, недостаток опыта... В твоем возрасте я тридцатилетних считала старухами, а теперь говорю:"Где мои тридцать лет?"
– А вот и хозяин, - громко сказала Катя при виде появившегося Люция, который тоже явился в своем настоящем облике, а не резвым юношей, и тихо шепнула. - Какую очередную пакость он нам приготовил?
А Люций изучающе оглядел свою бывшую подругу.
– Даже время к тебе, Полактия, отнеслось лучше, чем ко мне: тебе на вид тридцать лет, а мне - все шестьдесят.
– Не преувеличивай, - мягко сказала магиня. - Во-первых, ни к чему тебе борода, она всегда старит мужчину, а во-вторыхъ, никого не красят отрицательные эмоции. На что тебе сдалась твоя месть? Лучше бы жил да радовался жизни, как другие умные люди.
– Хочешь сказать, я дурак, раз в тебя влюбился?
– Любовь не должна мешать жизни...
– Жизни? Что такое - жизнь? Жалкие полвека. Говорят, в средние века некий Ибн Сина написал трактат "О бессмертии"...
– Некий... Как тебе не стыдно, называть великого ученого неким!
– Был бы великим, сам бы жил вечно.
– Ты серьезно веришь в бессмертие? - изумилась магиня.
– Что значит, веришь? Разве мы не видим примера в лице Георгия Мередита?
– Ты считаешь его хорошим человеком?
– Нет, конечно. Гнуснейшее существо.
– Тогда зачем такому жить вечно?.. Хорошо, что он давно умер.
– Что ты имеешь в виду под словом "давно"? Я разговаривал с ним вчера.
– Это был не Мередит.
– Ну, это ты брось! Уж кого, кого, а Георгия я знаю.
– Разве ты не смог бы при желании надеть его личину?
– Да зачем она мне? Может, я и не красавец, но и не такой желчный высохший урод.
– Ты не захотел бы, а другой согласился.
– Но ведь он... этот кто-то обещал мне открыть тайну своего бессмертия в обмен на...
– На что? На наши жизни?
– Достаточно было вернуть вас в его замок.
– А ты был так поглощен местью, что даже о тайне бессмертия забыл!.. И собираешься держать нас снаружи, таких красивых, нарядных женщин?
– Простите, - спохватился Люций, - слишком уж необычно то, что я узнал сегодня. Не возражаете, если в нарушение этикета я пойду впереди вас?
– Не возражаем. Веди, показывай свою нору.
