— Хватит, хватит, — стиснув зубы, проговорила она, почему-то пихая деньги за пазуху. На свекровь это было вовсе не похоже.
— Кофе или чайку попьете? — предложила Варя.
Но свекровь заторопилась, словно боясь, что Варя передумает и отберет у нее доллары.
— Побегу я, а то совсем уж темно… Ты что с машиной-то решила делать?
— Похожу на курсы вождения. Научусь ею управлять.
— Вот и правильно, — сказала свекровь, но это прозвучало у нее фальшиво.
Неужели и на машину родственнички глаз положили? Варя закрыла входную дверь и позвонила на сотовый телефон Вадиму.
— Вадик, ты далеко?
— Я всегда рядом с тобой, — весело отозвался он.
— Нет, я серьезно.
— И я серьезно. Хожу вот по двору, поглядываю на твои окна и курю.
— А почему я никогда не видела, чтобы ты курил?
— Потому что я делаю это крайне редко. Только в минуты сильного душевного волнения.
— А сейчас-то чего ты волнуешься?
— По двум причинам. Во-первых, я оставил тебя на растерзание Аглае.
— Ничего, обошлось, она не очень сильно меня истерзала.
— Ты от нее откупилась?
— В самом прямом смысле… А во-вторых?
— А во-вторых, я думаю, неужели ты выгнала меня на улицу, как бездомного пса, и теперь даже не пустишь погреться?
— А ты замерз?
— Еще как! Я даже зашел в магазин и купил бутылочку армянского коньяка. И лимон.
— И теперь будешь пить его в одиночестве?
— В твоем подъезде, сидя на грязной, заплеванной лестнице…
— Ладно уж, заходи.
— Думаешь, больше никто не придет?
— А мы никому больше не откроем.
— Уже иду!
Кстати, в первый момент, когда свекровь заговорила о деньгах, Варя не вспомнила о пяти тысячах, полученных за фотографии. Только потом, когда они оговорили сумму, подумала, что могла бы дать больше, но отчего-то дрогнула рука. Неужели деньги так быстро портят человека?.. Интересно, если бы свекровь могла об этом узнать, на что еще она бы попросила у Вари деньги?
Вадим позвонил в дверь. Она теперь даже звонок его могла отличить от звонка других людей. Он только касался пальцем кнопки и сразу отпускал. Уж не придумывает ли Варя, что он вообще какой-то особенный?
— Что хотела твоя… бывшая или нет… родственница?
— Чтобы я дала ей денег на покупку стиральной машины.
— Что ты говоришь! — удивился он. — Понятно, когда ты пеняла мне на спешку, с которой я пришел к тебе за деньгами. Но ведь она — мать погибшего.
— Аглая Вениаминовна решила, что чем больше времени пройдет со дня смерти сына, тем меньше я буду ощущать связь с прежними родственниками. Вот и решила поторопиться… Ты предупредил маму, что не придешь сегодня ночевать?
— Предупредил, — сознался он.
— А если бы я тебя не вставила у себя?
— Тогда бы я вернулся домой и сказал, что моя девушка срочно улетела в Турцию.
— В Турцию? Но зачем?
— Оптовик по неизвестной причине задержал отправку партии белья.
— Женского или мужского?
— Постельного.
— Значит, ты представил меня как продавщицу?
— Как владелицу небольшого частного магазинчика.
— А вообще ты не находишь, что у нас с тобой странные отношения? — заговорила Варя, слегка отстраняясь от страстного жеста, с которым Вадим к ней потянулся.
— Странные в чем? В том, что мы с тобой друг другу нравимся… как я надеюсь?
Стоило ему выпустить Варю из своих объятий, как он опять стал бояться слова «любовь». Бояться — в том смысле, что считал грехом произносить его всуе.
— Надеешься на меня или на себя?
— Варюша, ну какая тебя муха укусила? Ты как будто нарочно меня заводишь. Хочешь, чтобы я с тобой спорил, проявлял самые худшие стороны своей натуры?
— А они у тебя есть?
— Как и у всех людей.
— Знаешь, что мне сейчас больше всего хочется? — сказала Варя, с удивлением отмечая откуда-то появившееся раздражение. От этого она даже почувствовала некий озноб. — Залезть в постель, укрыться двумя одеялами, так, чтобы даже жарко стало. Мне, кажется, никак не удается согреться. Как будто кусок той самой сосульки, которая круто изменила мою жизнь, попал мне прямо в сердце. Помнишь сказку «Снежная королева»?
Конечно, ей опять показалось! Например, что она гораздо больше хочет чувствовать рядом с собой Вадима, чем он ее. Что она скучает, когда он уходит, хотя никак за это время не могла бы к нему привыкнуть — ведь они знакомы так недолго…
— Это ничего, — сказал он, все-таки прижимая ее к себе, как и хотел. — Я тебя согрею. Вернее, предлагаю согреваться вместе, потому что теперь мне кажется, что я и сам много лет прожил с таким же, как у тебя, кусочком льда в сердце.
Глава двадцать четвертая
Обоим не спалось. Они немного устали от той страсти, с какой в последнее время тянулись друг к другу. Вернее, от силы этой самой страсти. Причем, с точки зрения обоих, их любовь совсем не походила на ту, которую они себе прежде представляли. И каждый, наверное, не смог бы объяснить кому-то, ПОЧЕМУ вдруг это чувство так одновременно вспыхнуло в них обоих… Неужели так бывает? Или так и должно быть?
— Вообще-то раньше я в любовь не верил, — говорил ей в самое ухо Вадим, в то время как Варя легкими поцелуями касалась его груди, будто утверждая свои права на этого мужчину.
— Ты говоришь это в прошедшем времени, или мне показалось? — лениво поинтересовалась она, потому что за несколько мгновений до этого он продемонстрировал ей совсем другое.
— А теперь я почему-то боюсь произносить это слово вслух. Мне кажется, что оно как будто птица, вылетит у меня изо рта — и потом ищи-свищи.
Варя тихонько рассмеялась, ведь совсем недавно это слово он ей-таки сказал. Не побоялся.
— Хорошо, ты и не говори. Просто привыкай к нему.
— Привыкать? — удивился он.
— Ну да, пусть оно в тебе прорастает, а я буду слушать твое сердце — вот так — и по стуку определять, насколько этот росток в тебе подрос.
— Фантазерка!.. А в тебе этот росток есть?
— Он такой же хрупкий, как и у тебя, — вдруг серьезно сказала Варя. — И я тоже буду взращивать его очень осторожно. В тебе семя может не завязаться, а во мне оно все равно будет расти… А еще я рада, что кое-чем от тебя все-таки отличаюсь.
— Что ты хочешь этим сказать? — Он все еще не верил ее словам.
— Я знаю наверняка, что если в тебе росток увянет… Все может быть, я тебя не стану в этом винить. Я вполне заурядная женщина и, наверное, не имею особых достоинств, чтобы претендовать на любовь мужчины, но у меня есть главное…
