— Рублей? — осторожно спросила Надя.
Тоня как человек, не слишком разбирающийся в теплицах и вообще в этом хозяйстве, лишь вертела головой по сторонам. Ну зелень растет — укроп, петрушка, — все стоит копейки даже на районном рынке. Огурчики — ничего не скажешь, маленькие, как раз для закатки. Но ее соседка Маша такие и в открытом грунте выращивает. В общем, ничего интересного. Только Надя, кажется, так не считала.
— Понятное дело, рублей! — гыкнул хозяин. — Вы разве не слышали, Дума запрещает использовать цены в долларовом выражении… Что, хотите сказать, дорого? — Он даже понурился. — Конечно, оценить это может только специалист, а так…
— Беру! — сказала Надя.
— В каком смысле?
— В таком! Я покупаю ваш дом с участком при условии, что вы ничего не станете здесь демонтировать.
Он опешил. То есть для себя Вениамин Матвеевич решил, что этот дом не продашь за столько, за сколько бы ему хотелось. Хоть и говорят, что цена товар красит, но не для нынешней нищей России… А у него уже имелись планы, на которые позарез нужны были деньги. Да и машину не мешает приобрести поновее. Если никто не купит его дом по более-менее приемлемой цене, значит, придется мотаться между двумя домами… Продавать за бесценок — чай не последний кусок доедает…
— Не демонтировать? Конечно, а иначе… Это что же, вы прямо сейчас готовы выложить за дом денежки?
— Надя, это больше десяти тысяч долларов! — толкнула подругу под руку Тоня. — В нашем краю дома столько не стоят!
В этот момент она не думала о том, что подруга приехала в Раздольный с суммой в двадцать раз больше названной, но жизнь последних месяцев приучила ее к экономности, к умению обходиться меньшим…
Хозяин взглянул на нее даже с испугом: неужели Антонина все ему испортит?
— Ну, вообще-то я сумму называл как бы в долларах. То есть сначала определил для себя: десять тысяч долларов, — а потом по привычке умножил ее на тридцать. Но это мое последнее слово.
— Долларами возьмете? — спросила Надя, вопросительно взглядывая на подругу. — В противном случае, видимо, придется ехать в город, где есть обменники.
Но Вениамин Матвеевич сразу заторопился ответить:
— Возьму! Вы ведь гарантируете, что они не фальшивые?
— Я бы не стала так рисковать, — улыбнулась ему Надя, — тем более оставаясь здесь жить.
Его жена, до того времени стоявшая позади них, громко вздохнула. Муж живо обернулся к ней:
— Не переживай. Представь, там пятьдесят соток! Вот где можно развернуться! И я построю тебе баню, как обещал. Со всеми наворотами.
— Опять обманешь?
— Клянусь, чтоб мне провалиться! Тем более с деньгами можно нанять хорошего специалиста…
— Сколько вам понадобится времени, чтобы переехать? — уже соображая что-то про себя, спросила Надя.
— Думаю, дня три. — Он повернулся к жене, и та солидно кивнула:
— Если, конечно, ты договоришься с Федькой насчет машины.
— Договорюсь! — Он наконец облегченно вздохнул и тут же спохватился: — Задаток бы…
— У нас с собой ничего нет, — Надя показала пустые руки, — но если вы торопитесь, через часок подойдите к дому Антонины и получите задаток… Знаете, где это?
— Да кто ж не знает… А что, и подойду! — Теперь уже не скрывая довольной улыбки, он оглянулся на жену: — Вот видишь, а ты не верила!
Та и в самом деле поняла, что женщины пришли не просто так, чтобы соблазнить ее дорогого мужа, а по делу, и тут же проявила гостеприимство:
— Веня, по-моему, за это надо выпить?
Тот удивленно взглянул на жену. Наверное, такое случалось не часто.
— Проходите в дом, гости дорогие!
— Да мы вообще-то погулять вышли, — робко заикнулась Тоня.
— Вот и хорошо, под рюмочку ой как хорошо гуляется, по себе знаю!
И женщина любовно взглянула на мужа.
Ничего не попишешь, пришлось подругам войти в дом.
— Как ее звать-то? — шепотом спросила Надя.
— Лилия, — так же шепнула Тоня.
Надя поднялась из-за стола и последовала за хозяйкой дома, а хозяин сфокусировал наконец взгляд на Тоне.
— А я все думал, что за подруга приехала к нашей художнице? Сколько живешь, а ни разу никто с Большой земли сюда не ездил. Неужто и впрямь из Америки?
«Вообще-то не нужно было так широко об этом оповещать, — подумала Тоня. — Если и в самом деле Надежду станут искать, то первым делом поинтересуются, не приезжал ли кто сюда из Америки. Но теперь уже поздно сожалеть. Бог не выдаст, свинья не съест».
— Из Америки, — подтвердила она.
— И чем там занималась?
— Цветы разводила.
— Тогда понятно, — оживился Вениамин, — почему она сразу на мои теплицы запала. Специалист сразу поймет, что это вещь!
Между тем в комнату вернулась возбужденная Надя.
— Вениамин Матвеевич, там вас супруга зовет. Что-то ей вроде из подпола надо вытащить.
— Ого, ежели до подпола дошло, то могу сказать, что моей Лильке вы приглянулись. Так-то она не слишком хлебосольная. Не любит, чтобы, к примеру, мои друзья в доме толклись, а для вас — вон как разошлась!
Он вышел, и Надя зашептала:
— Эта Лиля предложила мне кое-что из консервов в подвале оставить. Мол, и у матери все есть, и у них семья маленькая — дети все в город уехали. Я пообещала ей заплатить отдельно. У нее почти то же, что и у меня. Муж все деньги на свои усовершенствования забирает, а ей для себя и модную вещицу не купи… Так обрадовалась, что предложила кое-что из мебели оставить. На первое время. Тоже, конечно, не бесплатно. Говорит, что постарается за два дня с переездом управиться.
— Ты что, для этого вытащила меня на прогулку?
Надя улыбнулась:
— Ну сама подумай, разве мы вчера шли по этой улице?
— Вроде нет.
— Тогда как я могла бы увидеть эти теплицы?
— Нет, но чтобы так сразу угадать, что супруги Грушко соберутся продавать свой дом… Даже я об этом не знала! Мистика какая-то…
— Просто все говорит о том, что я правильно выбрала место для своего проживания.
— Вообще-то это я выбрала место.
— И думаешь, что нам с тобой вдвоем здесь будет тесно?
— Скажешь тоже!
— Значит, парочку дней ты меня у себя потерпишь?
— Что за глупости ты говоришь! Живи столько, сколько будет нужно. Вот только я подумала, не взять ли мне на работе два-три дня за свой счет?
— Зачем? — удивилась Надя. — Ничего такого делать не нужно, я же не маленькая девочка… У меня будет одна просьба: ты не дашь мне на полдня свою «Ниву»?
