— Кто — они?
— Австрийцы. Солдаты. Моя хозяйка продала им меня. Они так и говорили: ты наша собственность.
Они придут за мной!
В голосе девушки послышалась истерика.
— Они не знают, что ты здесь, — успокоила Лиза. — И перестань задавать глупые вопросы. Посмотри лучше, какое платье я тебе принесла.
— Мне? — Глаза девушки загорелись, она безо всякого усилия поднялась и села на кровати.
Посидела, с удивлением прислушалась к себе.
«Наверное, она расстроится, что я обрезала ей волосы», — подумала Лиза и решила упредить возможное разочарование Аниты.
— Ты не будешь переживать, если я скажу тебе не очень хорошую новость? — осторожно начала она.
В глазах девушки опять метнулся испуг.
— Видишь ли, я обрезала твои волосы. Они были в таком состоянии — я просто не смогла их расчесать.
— Волосы? — просияла Анита. — Это ничего, волосы отрастут. У меня они быстро растут! Мне можно встать?
— А у тебя не кружится голова? Ничего не болит?
— Ничего не болит, дай бог здоровья пани!
Лиза понимала нетерпение девушки: ей хотелось осмотреться, узнать, куда она попала.
Княгиня помогла своему найденышу одеться — видно, той было это непривычно, но оказалось необходимым, потому что девушка чувствовала еще некоторую слабость. Главным образом, как подумала Лиза, от голода. Потому она быстренько показала ей, как чем пользоваться в целях личной гигиены, и поспешила на кухню.
Печка уже топилась, и Лиза почувствовала некий укол совести: в конце концов, Василиса не простая прислуга, а на нее и в самом деле свалились обязанности, которые экономке прежде выполнять не доводилось.
Но вот и она сама появилась в дверях с ведром, полным молока, и проговорила весело:
— Весна на дворе, Елизавета Николаевна, самая настоящая весна! Снег тает как на огне…
— Если помните, Василиса Матвеевна, то я теперь пани Ванда.
— Ага, наша малышка пришла в себя?
— Пришла и, по-моему, голодна, спасу нет!
— Ну, это мы быстро исправим… — Лицо Василисы стало сосредоточенным. — Такое дело, вельможная пани: весна на пороге — это, конечно, хорошо, а только дороги к нам размыло — ни проехать, ни пройти!
— Хотите сказать, у нас туго со съестными припасами?
— С ними-то как раз у нас преотлично. Князь Станислав, дай бог ему здоровья, сделал запасы, кажется, не на один год. Жаль только, продукты питания столько времени не хранятся… Главное, не только мы не сможем куда-то поехать, но и к нам никто не доберется…
— Хотите сказать, Станислав не сможет прислать ко мне сына?
Лиза побледнела. Ее сердце кольнуло недоброе предчувствие. Так вот откуда появилась в ее душе тревога!
Василиса, сочувственно глядевшая на нее, шагнула к твоей госпоже и подруге и обняла ее.
— Пани Ванда, пани Ванда, ничего страшного не случилось. Солнце высушит наши дороги за три дня, и вы увидите своего сыночка.
— А если начнется дождь?
— Не будем думать о плохом!
— Пани Ванда, — раздался у двери девичий голосок, — покажите, что я должна в вашем доме делать?
Здоровья вам, шановная пани!
Она поклонилась Василисе. Женщины посмотрели на нее и отчего-то засмеялись.
— Ишь ты, шустрая какая! Корову доить умеешь?
Что поделаешь, у каждого свои интересы! И она с превеликим удовольствием услышала ответ:
— Умею, шановная пани!
— Ангел мой! Спасительница! — Василиса бросилась к девчонке и расцеловала ее. — Веришь ли, я и недели не подоила, а уже рук не чувствую.
— В нашем деле привычка нужна, — солидно ответила Анита.
— Может, сначала мы эту спасительницу покормим? — лукаво поинтересовалась Лиза.
— Конечно, покормим, — развеселилась Василиса, — до отвала накормим. Раз у меня такая помощница объявилась. Для начала парного молочка с пирогом. А потом я разогрею что-нибудь посерьезнее.
Пойдет?
— Пойдет! — кивнула Анита, судорожно сглатывая слюну. — А как мне вас называть?
— Зови пани Васа.
Они все трое сели за небольшой стол на кухне и стали пить молоко. Причем старшие женщины больше посматривали, с какой быстротой исчезают с блюда куски пирога. Анита заметила их изучающие взгляды и отдернула руку.
— Ешь, не стесняйся, — поощрительно кивнула Василиса.
Но девчонка уже пришла в себя и решила, что и так достаточно сыта. Боялась насторожить добрых пани — вдруг решат, что она страшная обжора? Они же не могут знать, что у Аниты дня три во рту не было ни крошки!
Василиса незаметно подлила ей молока.
— Я еще умею сбивать масло, делать сыр и творог! — похвасталась девушка.
— Глядите-ка, ваше сия… пани Ванда, какое сокровище нам досталось. А мы уже печалились, где найти в дом работницу. В нашей-то глуши поблизости нет ни других домов, ни вообще каких-то селений…
— Нету других людей? — обрадовалась Анита. — И никаких мужчин?
При одном этом слове она привычно сжалась и зверьком огляделась вокруг.
— Есть мужчина, — ответила Василиса и поспешно добавила:
— Всего один. Мой муж. Он садовник.
— Садовник. Муж, — точно зачарованная, повторила Анита и с облегчением вздохнула.
— Что же это ты так мужчин боишься? — удивилась Василиса и осеклась от незаметного толчка Лизы.
А та проговорила:
— Когда-нибудь Анита расскажет нам о страшных, грубых мужчинах, которые мучили ее и считали своей собственностью. Ведь ее хозяйка продала им девушку.
— Продала? Бедная детка! — Василиса ласково погладила ее по стриженым волосам и, предупреждая слезы, которые уже готовы были пролиться из глаз Аниты, заговорила о другом:
— Надо нам, пани Ванда, себе птицу какую завести. Может, кур да пару гусачек…
— И индюков надо! — решительно присоединилась Анита. — А на Рождество я могу такое приготовить!
Они обсуждали этот серьезный вопрос, а наевшаяся Анита сидела откинувшись на стуле и со счастливой улыбкой посматривала на обеих женщин.
— Пани Васа, — опомнилась Лиза, — а Игнаца мы наверняка не кормили.
— Не кормили. А он и не вспомнит. Вот сейчас пойдем отнесем ему молока с пирогом, а заодно познакомим Аниту с нашим мужчиной…
— Нет, — отшатнулась Анита, — я не хочу знакомиться!
— Надо, — строго сказала Василиса. — Ты не волчонок, всю жизнь в лесу жить не будешь, да и привыкать тебе надо к тому, что среди мужчин встречаются не только насильники.
