– Эй, вы обе! Очнитесь! – Голос – точно удар хлыста. – Мне нужна ваша помощь.
– Что нам делать? – жалобно спросила Джемма, и никто не понял, касается ее вопрос настоящей минуты или ситуации в целом.
– Живо несите сюда клеенку с кухонного стола и шторку из ванной, – распорядился Венсан.
– Ты что, собираешься...
– Без разговоров, ясно? У нас мало времени.
Сам он по-быстрому сбегал к машине и достал из багажника моток веревки. Стоя над безжизненным телом бывшего мужа со скомканной кухонной клеенкой в руках (Джемма уже спешила к ним с непромокаемой шторой), Лиза чувствовала себя на грани помешательства и в то же время периодически возвращалась мыслями то к стопке неглаженого белья на кушетке в гостиной, то к предполагаемой дате прихода ближайших месячных, то к необычайно оригинальному ожерелью из перламутровых пластин, которое недавно присмотрела в своем любимом ювелирном магазинчике в Керкире. Из этих маечек, полотенец и ожерелий она возводила преграду – преграду между собой и событием, грозящим разрушить ее привычный мир.
– Давай сюда. Помоги расстелить.
Прежде чем отправиться за дорожной сумкой Макса (слава богу, успел собраться перед отъездом), она проследила за тем, как Венсан запеленал его сначала в штору, потом в клеенку, а после этого еще обмотал веревкой и навязал кучу узлов. Взвалил на спину, точно куль с мукой, и понес к машине. Машину подогнал заранее. Все в темпе, все по плану. Без колебаний и лишних слов.
Какой-то наблюдатель внутри ее, какой-то регистратор внешних факторов отметил, что начиная с определенного момента все трое действовали четко и слаженно, как будто успели все обсудить и обо всем договориться. Один делает одно, другой другое, и каждый – именно то, что нужно. Ни разу за все это время не прозвучали такие слова, как «телефон» или «полиция». Ни разу никто не заявил, что предпочитает выйти из игры.
Распахнутая калитка. Открытый багажник, готовый принять страшный груз.
– Ты собираешься утопить его?
Венсан окинул ее сумрачным взором.
– Я собираюсь похоронить его в море.
Она хотела добавить что-то, но промолчала. Он подождал еще чуть-чуть.
– Есть другие предложения?
– Нет.
Внезапно наступившая эмоциональная атрофия уже не пугала ее, а, наоборот, обнадеживала. Так, пожалуй, они сумеют пережить этот день. Если только не думать ни о чем дольше одной минуты. Скользить по поверхности сознания. Белье, ожерелье... штору и клеенку надо будет купить потом в хозяйственном магазине...
– Здесь все? – спросил Венсан, принимая у нее сумку. – Он ничего не забыл?
– Вроде бы.
– Проверь еще раз.
– Ладно... Там кровь на дорожке. Что с ней делать?
Некоторое время Венсан внимательно изучал паспорт Макса, извлеченный из бумажника, потом засунул то и другое в боковой карман сумки, поставил ее в багажник и за–хлопнул дверцу.
– У вас есть гигиенические прокладки? Что я спрашиваю, конечно же, есть...
Лиза представила себя и Джемму, устилающих место преступления женскими прокладками, и почувствовала, что над ней вновь нависла угроза помешательства. «Не поддавайся... держись на плаву...»
– Ты хочешь, чтобы мы... А потом их куда?
– Да куда угодно! Хоть в пластиковый пакет из супермаркета. Его я тоже заберу вместе с сумкой и остальным... Вперед, вперед, за дело! Соберите всю кровь, какую сможете, остальное смоем из шланга. Что?.. Противно? А мне, по-вашему, приятно нянчиться с этой мумией египетского фараона? Вы за кого меня принимаете? За некрофила? Выполнять без разговоров!
В конце концов он, конечно, сжалился и даже помог им немного, чтобы поддержать их боевой дух. Ни с того ни с сего рассказал пошлый анекдот, над которым они хохотали до упаду... Вот это уже и вправду была полнейшая психушка. Но когда дело было сделано, всем заметно полегчало.
Втроем они еще раз обошли весь дом. Прочесали все углы и закоулки в поисках забытых или потерянных гостем вещей. Промыли огромным количеством воды каждую плитку на дорожке, а камень, к которому Макс так неудачно приложился головой, вывернули из земли и тоже погрузили в багажник. Предварительно упаковав в пакет, разумеется. За последние полтора часа они столько всего упаковали в пакеты, что чувствовали себя мусорщиками, космическими ассенизаторами.
– Интересно, когда все это высохнет, здесь еще можно будет обнаружить следы крови? – спрашивает Джемма, задумчиво глядя на мокрую дорожку.
Через час стемнеет окончательно, но даже утром, когда взойдет солнце, ответить на этот вопрос будет так же сложно, как и сейчас.
– Если знать, ЧТО искать... – пожимает плечами Венсан. – Если знать, ГДЕ искать... Будем надеяться, до экспертизы дело не дойдет. Нет тела – нет преступления.
– Пока что тело есть.
– Через несколько часов его не будет.
– Венсан, – Лиза произносит это почти неслышно, – ты знаешь, что делаешь? Ведь это не так просто – избавиться от тела. Оно может...
– Не думай об этом, ma petite. Верь мне.
– Почему? Почему я должна тебе верить?
В его глазах ей чудится нездоровый блеск, но не такой, какой можно увидеть у чрезмерно возбужденного человека.
– Потому что у тебя нет выбора.
– Но ведь его начнут искать.
– Да, причем очень скоро.
– Как скоро?
– Там, в сумке, помимо паспорта, еще билет на самолет. – Венсан произносит это со вздохом, но без особого огорчения. – Он должен вылететь из Афин двадцать пятого августа. Через три дня.
– Боже милостивый! – восклицает Джемма. – Это хорошо или плохо?
– Без разницы.
– Значит ли это, что он выехал из афинского отеля?
– Может, да. А может, нет. Мы же не знаем, сколько времени он планировал провести на Корфу.
– Если он выехал из отеля, значит, его хватятся только в аэропорту. А если не выехал...
– Будем считать, – подводит черту Венсан, – что у нас в запасе три дня.
В своем примороженном состоянии Лиза тоже не вполне понимает, хорошо это или плохо – что в запасе три дня.
Всего три дня? Или целых три дня?
Что им предстоит сделать за эти дни? К чему подготовиться?
– Кто будет заниматься поисками? – спрашивает она устало. Поспать бы, но сейчас не до сна... – Греческая полиция?
– Думаю, да. Но и российское консульство тоже поставят в известность.
– Рано или поздно им станет известно о том, что на Корфу проводит отпуск его бывшая жена, а заодно и о том, что он собирался ее навестить. Он мог упомянуть об этом в телефонном разговоре с матерью... Хотя нет. Ей он никогда бы в этом не признался. Зная ее отношение ко мне...
