– А я ведь ей ничего не сказала. – Селия посмотрела прямо ему в глаза.
– О чем?
– О том, что ты встречаешься с Вирджинией.
Джо покраснел. Краска поползла от шеи наверх, словно он был розовой губкой, впитывающей воду.
– Ты ведь не думал, что это долго останется в секрете? Она же работает у нас в доме.
Джо уставился на тротуар и поддал ногой камень:
– Не то чтобы мы встречаемся. Так, ходили пару раз на танцы… Ничего серьезного. – (Селия промолчала.) – Все не так, как с Лотти. Если бы я только думал, что у меня есть шанс с Лотти… – Он умолк, прикусив губу, и отвел взгляд в сторону.
Селия по-дружески опустила руку ему на плечо:
– Послушай, Джо, я знаю ее лучше других, и единственное, что могу сказать: она странная, наша Лотти. Иногда она сама не знает, что ей надо. Зато, оказавшись на пороге смерти, она говорила искренне и звала не кого-нибудь, а тебя. Ну вот. Знай. Теперь тебе решать, что делать.
Джо крепко задумался. От усилия даже начал чаще дышать.
– Может, навестить ее? Как считаешь? – Он с надеждой посмотрел на Селию.
– Как я считаю? Я считаю, что она обрадуется.
– Так когда мне прийти?
Селия взглянула на мать, которая постукивала по циферблату часов.
– Сейчас самое лучшее время. Я сбегаю предупрежу маму, что немного опоздаю на обед в отель, а потом тебя провожу. Я отпустила бы тебя одного, – добавила она со смехом, убегая к матери, – но Лотти не скажет мне спасибо, если из-за меня ты застанешь ее в ночной рубашке.
* * *
Рука у Лотти затекла. Но она скорее позволила бы ей отвалиться, чем сдвинула в сторону, нарушив тем самым его тихий сон. Не отрывая взгляда от его сомкнутых век, от слегка влажного, уже подсыхающего лица, она подумала, что никогда прежде не чувствовала себя такой отдохнувшей. Все напряжение последних дней куда-то ушло, а она словно превратилась в масло, растаявшее, подслащенное.
Он зашевелился во сне, и тогда она потянулась к нему губами и нежно поцеловала в лоб. Он пробормотал что-то в ответ, и у Лотти от благодарности сжалось сердце. «Спасибо, – обратилась она к своему божеству. – Спасибо, что подарил мне это. Умри я в эту секунду, все равно была бы благодарна».
Голова прояснилась, от лихорадки не осталось и следа, как и от ее неутоленного желания. «Или, может быть, это Гай меня излечил, – подумала она. – Наверное, я умирала оттого, что его не было рядом. – Она усмехнулась про себя. – Любовь сделала меня мечтательной и глупой». Но Лотти не жалела. Ни о чем не жалела.
Она взглянула за окно. Дождь продолжал коварно стучать по стеклам, ветер время от времени задувал в щели в тех местах, куда миссис Холден забыла заткнуть кусочки войлока. Здесь, на берегу, жизнь определялась погодой. От нее зависело, как пройдет весь день, в каком настроении, с какими возможностями, а отдыхающим она воплощала или разбивала мечты. Но Лотти теперь смотрела на нее с безразличием. Разве погода имела значение? Да пусть хоть земля разверзнется, изрыгнув вулканическое пламя. Ей все равно, лишь бы чувствовать его теплые объятия, его губы, прижавшиеся к ее губам, странное отчаянное сплетение их тел. Миссис Холден если и рассказывала немногословно о любви в браке, то даже не намекала на подобные ощущения.
«Я люблю тебя, – беззвучно призналась она ему. – Я буду любить только тебя». И глаза ее наполнились слезами.
Он зашевелился, просыпаясь. В первую секунду ошалело на нее посмотрел, ничего не понимая, а затем, сразу все вспомнив, заулыбался.
– Привет.
– И тебе тоже привет. – Он присмотрелся внимательнее. – Ты что, плачешь?
Лотти с улыбкой покачала головой.
– Иди сюда. – Он притянул ее к себе, покрыл шею поцелуями. Она вся отдалась на волю чувств, сердце в груди так и подпрыгивало. – О, Лотти…
Она приложила палец к его губам, заставив умолкнуть. Посмотрела ему в глаза, словно стараясь поглотить его одним взглядом. Слова были не нужны: ей хотелось впитать все его существо до последней капельки. Немного погодя он опустил голову на ее плечо. Они молча лежали, слушая далекие раскаты грома и завывания ветра.
– Идет дождь.
– Он идет уже целую вечность.
– Я заснул?
– Ничего, еще рано.
Он помолчал.
– Прости.
– За что? – Она провела пальцем по его лицу и почувствовала, как он заиграл желваками.
– Ты же болела. А я на тебя набросился.
Она невольно захихикала:
– Ничего страшного не случилось.
– С тобой все в порядке?.. Я не сделал тебе хуже?
Она закрыла глаза:
– О нет.
– А как же твоя болезнь? Жар вроде бы отступил.
– Я чувствую себя прекрасно. – Она повернулась к нему лицом. – Нет, правда, мне гораздо лучше.
Он засмеялся:
– Так это тебе и нужно было. И простуда здесь ни при чем.
– Чудесное лечение.
– У меня кровь в жилах поет. Как ты думаешь, не рассказать ли нам доктору Холдену?
Лотти расхохоталась. Она долго сдерживалась, но теперь смех вырвался наружу.
– Думаю, у доктора Холдена найдется собственная версия этого излечения.
Гай удивленно вскинул брови:
– В самом деле? У доктора Холдена, идеального мужа?
Лотти кивнула.
– Ты серьезно? – Гай бросил взгляд в окно. – Надо же. Бедная миссис Холден.
Имя, произнесенное вслух, заставило обоих помолчать. Лотти наконец передвинула руку, чувствуя, как по ней забегали мурашки. Гай поудобнее положил голову, и они уставились в потолок.
– Что будем делать, Лотти?
Этот вопрос заслонил собою все. И только у Гая был ответ.
– Мы же не можем вернуться к прежнему, правда? – Он искал у нее поддержки.
– Я не могу. И думать нечего.
Он приподнялся на локте, потер глаза. Волосы его растрепались.
– Да-а… Однако и натворили мы дел.
Лотти прикусила губу.
– Мне все-таки придется сказать ей. Рано или поздно. Лучше рано.
Лотти выдохнула. Ей нужно было услышать эти слова. И чтобы он произнес их сам, без подсказки. Потом она подумала о значении того, что он сказал, и внутри у нее все сжалось.
– Будет что-то ужасное. – Она вздрогнула и села. – Непоправимое. Мне тоже придется уехать.
– Что?
– Я же не могу теперь остаться. Да и Селия больше не захочет меня видеть.
– Наверное, ты права. Куда же ты пойдешь?
Она взглянула на него:
