— Помогите! — отчетливо раздался наконец так хорошо знакомый, близкий и дорогой моему сердцу голос.
Боясь поверить в возможность вдруг выпавшего на мою долю счастья, достал из кармана мобильный телефон, включил на нем фонарик и осветил пространство за кирпичной кладкой. Это было продолжение подвала, от которого, по-видимому, кирпичной кладкой отделили часть. Сбоку вверх по стене прямо к потайному лазу, выходившему в смотровую яму гаража, шла лестница. С левой стороны пространство было отделено железной решеткой на манер обезьянника в полицейском участке. Там имелась кровать, столик и стул. За решеткой, держась за прутья, стояла… Зоя. Увидев меня, она воскликнула:
— Игорь, Игорек, Игореша! Это ты?! Наконец-то ты меня нашел! — и столько в ее крике было боли, страдания и радости одновременно, что у меня перехватило дыхание, а к глазам подступили слезы. Наконец я обрел возможность говорить и радостно воскликнул:
— Зоя, Зоенька, Зайка! Я так счастлив, что ты жива!
Со всего размаху шарахнул ногой по кладке, двумя ударами выбил из нее еще несколько кирпичей, образовался достаточный пролом для того, чтобы я мог сквозь него пролезть. Проскользнул в отверстие и бросился к своей супруге. Мы с ней обнялись сквозь прутья, прижимаясь друг к другу. О, сцена была достойной лучших традиций индийского кино. Я, не стыдясь своих слез, плакал, а Зоя просто рыдала. Мы гладили друг друга по рукам и плечам, голове. Я без конца повторял:
— Милая, милая! Как здорово, что ты жива! Я уже не чаял тебя увидеть.
Зоя тоже будто заведенная кукла повторяла одно и то же:
— Спасибо, Игорь, спасибо за то, что ты меня нашел, я так рада!
Когда первые бурные проявления страсти улеглись и мы расцепили объятия, я озаботился тем, как вызволить Зою из клетки. Света моего фонарика явно не хватало для освещения темного пространства подвала. Осветил стену, нашел выключатель, врубил его и уже внимательно осмотрел обезьянник. Даже за решеткой и в таких, прямо скажем, свинских условиях содержания Зоя все еще выглядела королевой — красоту ничто не испортит. На лице сохранились остатки макияжа, волосы, правда, были спутаны и не расчесаны, но в этом был своеобразный шарм. Платье с кленовыми листьями кое-где порвано и потерто во время драки, но тем не менее подчеркивало великолепную фигуру моей супруги. Я стряхнул с себя наваждение, не время разглядывать мою любимую женщину, следовало подумать о том, как ее освободить. Впрочем, особого труда это не составит. В решетке имелась дверца, на ней обычный навесной замок. Сунув мобильник в карман, я взял лом. Приблизившись к двери, вставил его конец в дужку замка, надавив на лом, свернул замок и открыл дверцу. Пару секунд спустя мы с супругой снова заключили друг друга в объятия, уже не разделенные решеткой.
— Но постой, Зоя. — Я отстранился от молодой женщины. — Что все это значит? Для чего тебя похитили?
Зоя как-то недоверчиво взглянула на меня.
— А ты что, разве не понял?
— Не-ет, — ответил совершенно искренне.
— Но это же очевидно, Игорь, — проговорила моя супруга так, словно укоряла меня за недогадливость. — Адвокат Маринов задумал завладеть моим наследством. Для того-то он и украл меня.
— Маринов?! — новость оказалась для меня до того ошеломляющей, что я впал в ступор.
— Ну, да, Маринов! — подтвердила Зоя. — Он давно задумал присвоить себе богатство. Прошло полгода после смерти моего супруга, адвокат решил, что пора действовать, но тут я вышла за тебя замуж, и у него на пути к богатству появилось не одно препятствие в виде меня, а два. Необходимо было устранить и твою персону. Вот он и договорился, как я понимаю, с каким-то криминальным авторитетом Андреем Викторовичем, чтобы его люди похитили нас с тобой, но позавчера ночью ты так отчаянно сопротивлялся, что бандиты сумели схватить лишь меня одну. Они привезли меня сюда в этот поселок и передали Маринову, который поджидал в машине. Он был очень разозлен и потребовал выполнить до конца условия договора. Бандиты обещали, что в ближайшем будущем доставят и тебя в Дергуново. Меня же адвокат запер здесь в подвале, подготовил какие-то документы для передачи наследства и требовал, чтобы я их подписала.
Очевидно, воспоминания Зое давались с трудом, она тоскливо оглядела свою бывшую темницу, в которой ей довелось провести какое-то время.
— Но я понимала, — продолжила Шумилина свой рассказ, — что, как только подпишу документы, адвокат меня убьет. Потому я ждала и надеялась, что все же ты отыщешь меня. И не напрасно! — проговорила Зоя и с нежностью взглянула на меня.
— Но какое отношение к делу имеет Легков? — недоумевая, спросил я.
Взгляд Зои тотчас изменился — из ласкового он стал холодным и даже колючим.
— Этот гад заодно с адвокатом, — проговорила она с нотками ненависти. — Видимо, не смог простить своего увольнения и таким образом отомстил мне.
Я никак не мог переварить информацию о том, что адвокат оказался таким подлецом. Каким же мерзавцем нужно быть, чтобы так поступить с семьей, которую ты по долгу службы обязан хранить и оберегать… Нет, подобное просто не укладывалось в моей голове. И этот Легков тоже сволочь порядочная…
— Но Тимофей же твой родственник! Как он мог так поступить? — задал я супруге тот же вопрос, что задавал не так давно охраннику.
— В гробу я видела таких родственников! — грозно сверкнув очами, промолвила молодая женщина и со злостью стукнула кулаком в ладошку. — Когда дело касается наследства, бывает, что и более близкие люди перегрызают друг другу горло, что уж говорить о дальнем родственнике, каковым являлся Тимофей. Он спелся с адвокатом и делал все, что тот от него требовал, в надежде, что и ему достанется какая-то часть от богатства моего супруга.
— Насчет гроба ты права, — произнес я с горькой иронией. — Труп Легкова лежит наверху в гараже. Твоего бывшего охранника пристрелил адвокат, когда он пытался убить меня. Так что в ближайшее время ты его и впрямь увидишь в гробу.
— Вот как?! — радостно воскликнула Зоя и мстительно произнесла: — Так ему и надо. Еще бы самого Маринова грохнуть!
Я тоже испытывал к адвокату, как и Зоя, ненависть, но не до такой степени, чтобы желать ему смерти. Тем более что он спас мне жизнь, да и по христианским канонам не следует желать ближнему худа, хотя ближний и такая вот гадина, как Маринов.
— Пусть с ним правосудие разбирается, — сказал я, стараясь умиротворенным тоном остудить гнев Зои, помня, какой она может быть жесткой и беспощадной, как в ту самую ужасную ночь убийства Шумилина. — Хватит смертей, надо попытаться захватить Маринова и сдать его властям… Кстати, откуда у Легкова пистолет Макарова, из которого он чуть было не грохнул меня? Я так думаю, это именно тот ствол, который ты собиралась выбросить?
— О, черт. — Зоя с такой силой запустила в свою шевелюру пальцы и схватилась ими за волосы, что я подумал, она собирается их выдернуть. Однако молодая женщина взъерошила волосы и пригладила их. — Я же просила этого козла Тимофея избавиться от пистолета! Объяснила: в доме не должно быть оружия, чтобы не давать повода полиции подозревать кого-либо из нас в убийстве Володи. А вот он, видать, оставил пистолет себе!
