— Ты ведь мог бы половину всего здесь перечисленного раскидать по своим подчиненным. А может быть, даже больше.
— Что я часто и делаю.
— Значит, ты встаешь до рассвета, занимаешься бизнесом, затем заходишь сюда и проверяешь все это. — Ева показала на доклады его помощников на экране. — Ты просматриваешь информацию о своих акциях, компаниях, инвестициях и конкурентах.
— Твой бизнес будет более успешным, если ты будешь хорошо знать ту область, в которой действуешь и которая постоянно находится в движении.
— Ну, что ж, я вроде бы поняла. Остаток дня ты проводишь в поездках, рукопожатиях, в сделках, проверках, покупках, продажах.
— Если говорить коротко, то да. — Рорк взял у нее электронный блокнот и отложил его в сторону.
— Ты занимаешься всем этим, чтобы заработать деньги, что-то произвести, что-то создать, но, кроме всего прочего, ты просто на это подсел.
— Ну, в каком-то смысле да.
Ева тоже была руководителем и прекрасно знала, что значит управлять людьми. Конечно, ее отдел был совсем маленьким по сравнению со «вселенной Рорка», но к ее отделу были применимы те же правила, что и к его «вселенной».
— Ну и, предположим, я задала тебе вопрос о ком-то из твоих сотрудников, особенно о том, кто имеет доступ к важной информации, о фондах, инвестициях, сделках и тому подобном, и если ты не сможешь ответить на мой вопрос мгновенно, то без труда ответишь на него через несколько минут?
— Тебя интересует кто-то конкретный?
— Нет. Предположим, у тебя есть пара сотрудников, которые вместо настоящего дела считают ворон, но, если учитывать то неимоверное количество народа, который на тебя работает, особенно в высших эшелонах твоей компании, то можно сказать, что ее работа организована идеально. И основная заслуга в этом — твоя, так как там твои деньги, твои люди, твой интерес и твоя репутация.
— Ты совершенно права.
— В твоей компании проводился аудит?
— Да, проводился, как внешний, так и внутренний.
— И если там будет что-нибудь не так, ты ведь узнаешь об этом раньше аудиторов? И все исправишь?
Она, несомненно, была права. Но о таких вещах Рорку просто не было смысла задумываться.
— И у меня возникает вопрос, — продолжала Ева, — знало ли руководство компаний, аудит которых проводила Марта, о нарушениях, а если не знало, то как на них отреагировало? Более того, в одной из этих компаний — по крайней мере, в одной — нарушения закона достигли такого уровня, что ради их сокрытия они пошли на убийство. С какого этажа в компаниях мне нужно начать?
— Лучше всего начать с самого верха и продвигаться вниз.
— Я тоже так думаю. Значит, еще один раунд с тремя партнерами. И еще один с фирмой Марты. Попытаюсь сузить круг, пока ты не откопаешь то, что запрятано в документах. Я думаю дать копию кому-нибудь из бухгалтеров отдела криминалистики.
— Ты это говоришь, чтобы подхлестнуть мой соревновательный дух?
— Нет, просто мне необходимо это сделать. Потом я побеседую еще с некоторыми людьми, после чего переговорю с Мирой.
— Твой рабочий день начинает напоминать мой.
— Не говори так, иначе я не выйду из дому до завтра.
— Моя дорогая Ева, наши мотивы и методы могут быть очень разными, но различия в рабочей нагрузке у нас минимальные. Ну а теперь, поскольку ты собираешься на беседу с ведущими бизнесменами нашего города, у меня возникает законный вопрос: что ты наденешь?
— Какую-нибудь одежду.
— Неплохое начало.
Рорк встал и проследовал за Евой в ее гардеробную.
— Я полагаю, что нужно надеть что-то такое, что внушало бы собеседнику ощущение скрытой силы. Авторитета, но не угрозы.
— Мне нравится быть угрожающей.
— Мне ли не знать! Однако тебе нужно вытянуть информацию из собеседника, а не выбить ее из него. И твоя одежда должна как бы намекать ему на то, что ты имеешь возможность плавать в том же бассейне, что и он, но твой бассейн, наверное, будет даже побольше.
Ева нахмурилась, глядя на последний ломтик ветчины.
— Это не мой, а твой бассейн.
— Замолчи, пока я не выбрал что-нибудь такое, в чем ты будешь выглядеть ничтожной и ни на что не годной идиоткой.
Ева улыбнулась.
— А что, у меня даже такая одежда есть?
— Все зависит от сочетания, от умения себя преподнести, от местоположения и времени дня.
— Ах, вот как, — пробормотала Ева, чувствуя, что на сей раз он говорит абсолютно серьезно.
— Кстати, здесь есть и твое платье для премьеры. Ты хоть раз на него посмотрела?
— Я видела его, — равнодушно отозвалась Ева.
Рорк вернулся с парой темно-серых брюк с серебряными заклепками, светло-оранжевой водолазкой и пиджаком, цвет которого можно было определить как нечто среднее между красным и персиковым.
— С помощью цвета ты подаешь себя окружающим. Такой оттенок означает, что ты не боишься обращать на себя внимание. Покрой говорит о твоей профессии и намерениях. Сочетанием того и другого ты как бы передашь смысл: «Не пытайся водить меня за нос, я здесь главная». Это очень хорошая и дорогая ткань, но без излишней демонстративности.
— Почему же одежда никогда ничего не говорит мне?
— Ты ошибаешься. Говорит. Просто ты не слушаешь. Но, возвращаясь к теме премьеры, я обещаю, что ты получишь от нее истинное удовольствие. Пибоди, Макнаб, Мэвис и Леонардо поедут туда с нами в лимузине. В этом тоже будет заключен особый скрытый смысл: «Мы — партнеры, и в то же время мы — друзья».
— Они будут вне себя от восторга. А я ненавижу, когда на меня пялятся. Половина тех, кого я вчера допрашивала, будут там, и… — Ева замолчала и на какое-то время задумалась. — Гм.
— Ну вот. Теперь ты понимаешь, что даже это — часть твоей работы.
— По крайней мере, я сумею сделать так, чтобы посещение премьеры сработало на меня. Ты прав, над этим стоит поразмыслить.
Рорк коснулся губами ее волос, после чего взял шкатулку с драгоценностями и принялся перебирать ее содержимое.
— Запонки: довольно изящно и вполне традиционно, с кусочком сердолика, который так подходит к цвету пиджака.
— Вообще-то я думала, что сердолик меняет цвет.
— Ну, что ж, — сказал Рорк, протягивая ей запонки, — значит, надев их, ты будешь выглядеть как хамелеон в неприступных бастионах бизнеса.
Когда Ева переоделась, он заглянул к ней.
— Замечательно. Ты знаешь, шарф привнесет последний важный штрих в твой наряд.
— Ну, конечно, сейчас я повяжу себе на шею что-нибудь, за что потом кто-нибудь из «плохих парней» сможет ухватиться и задушить меня.
