– Но это выгодно, мама. В Кувейте я разбогатею. А семья должна быть вместе со мной.
Нефисса была в отчаянии – ее планы рушились.
– А как же я?! Омар улыбнулся:
– Будешь прилетать к нам. Повозишься с детишками, устанешь и вернешься в Каир.
«Нет, я не могу жить здесь одна, – подумала Нефисса. – Я не допущу этого».
Расставляя в гостиной цветы, Ясмина почувствовала, как шевельнулся ребенок. Скоро роды, и как жаль, что Камилия уехала из Каира – на съемки фильма в Порт-Саиде. За прошедшие месяцы только благодаря настояниям Камилии она сохранила свою тайну и не призналась отцу. Но в последнее время Ясмина и сама почувствовала, что не может нанести Ибрахиму такой жестокий удар. Он был так доволен, когда она помогала ему в приеме больных, хотел помочь ей окончить медицинское училище… А Хассан аль-Сабир ни разу не побеспокоил Ясмину с того дня.
Захра внесла большой поднос с тушеной бараниной в виноградных листьях; за ней вошли служанки с мисками салата из капусты с яйцами и с луком.
На праздник встречи Омара собрались все Рашиды, женщины смеялись и болтали, обсуждая наряды и драгоценности. Это было первое семейное торжество в доме на улице Райских Дев после мрачных дней ожидания налета «Посланцев Зари». Министр обороны Амер был теперь занят не «выкорчевыванием феодализма», а военной угрозой со стороны Израиля. Гостиная дома на улице Райских Дев по-прежнему имела нарочито бедный вид, но в ней снова звенел смех, пестрели в больших вазах цветы, стол ломился от вкусных блюд и напитков. Амира стояла у окна с Мухаммедом, который нетерпеливо высматривал машину отца, и называла ему звезды, уже засветившиеся на майском небе:
– Это Альдебаран, Спутник – он сопутствует Плеядам. А это Ригель – Нога – в созвездии Орион. Ты должен гордиться, правнук моего сердца, что многие звезды носят арабские имена, – их открыли арабы, твои предки.
– А под какой звездой ты родилась, умма?
– Под счастливой звездой! – ответила она, целуя ребенка.
В гостиную вошел Ибрахим.
– Скорее все к телевизору, Насер выступает. Президент заявил, что Египет не желает войны, но готов защитить братьев арабов.
– Европа и Америка твердят о правах Израиля, но разве палестинцы не имеют прав на свои земли? – воскликнул Тевфик.
Семья Рашидов взволнованно слушала речь Насера и последующее выступление знаменитой певицы Уль-Хассум. Она запела национальный гимн: «Моя страна, тебе одной моя любовь и сердце, Египет, Матерь всех земель, моя душа с тобой…»
Женщины заплакали, племянник Амиры Тевфик громко вскричал:
– Мы должны первыми напасть на Израиль! Старейший в роде, дядя Карим, стукнул палкой об пол и сердито проворчал:
– Уймись ты, щенок! Не надо нам войны! Божий путь – мир!
Тевфик начал спорить, но Амира строго оборвала его:
– Хватит! Нечего развязывать войну в нашем доме!
– Но как же, тетя, ведь Израиль – наш враг, – протестовал Тевфик.
– Египет, Израиль! Все мы дети пророка Ибрахима и не должны враждовать между собой.
– Израиль Не имеет права на существование, – упрямо настаивал племянник.
– Опомнись, безрассудный! Моли Бога о прощении за такие слова! Любой народ имеет право на существование.
– Я чту и уважаю вас, тетя Амира, но вы не понимаете…
– Исполнится Божья воля, не наша. Что будет – то будет, – отрезала Амира.
Заплакал маленький Мухаммед, испуганный шумом и строгим голосом прабабушки; она велела выключить телевизор и отвести детей в спальни.
– Завтра отправлю женщин в «Красный Крест» сдавать кровь, а дома будем разрезать простыни на бинты, – решила она.
В своей спальне Амира выдвинула нижний ящик комода и полюбовалась белой одеждой, приготовленной для паломничества в Мекку. Потом она достала деревянную шкатулку с драгоценностями. Часть зарытых в ожидании набега «Посланцев Зари» драгоценностей Рашиды вырыли и пожертвовали «Красному Кресту» и другим организациям на военные нужды, но в этой старинной шкатулке хранились самые ценные или памятные вещи. Амира достала жемчужное ожерелье, которое подарил ей Али после рождения Ибрахима, потом – древнеегипетский браслет из золота и ляпис-лазури, по преданию, принадлежавший Рамзесу II, фараону эпохи Исхода. Король Фарук подарил его Амире за сделанное ею лекарство от бесплодия, которое помогло ему обрести наследника.
И наконец, Амира с печальным вздохом вынула кольцо, подаренное ей Андреасом Скаурасом – человеком, который мог стать ее мужем. В золотой оправе светился халцедон с изображением шелковичного листа – символическое изображение вечной любви Скаураса к Амире, которую он назвал источником своей жизни, как лист шелковицы, питающий жизнь шелковичного червя. На самом дне шкатулки лежал пакет с фотографиями – Амира вынула их. Это были, фотографии изгнанной дочери Фатимы, – глядя на ее юное смеющееся личико, Амира вспомнила, как она в шоке глядела на Дахибу-Фатиму, к которой привела ее Камилия. Это было полгода назад, и возмущение Амиры успело смениться приливом сострадания и любви к изгнанной дочери, но Амира ждала, что Фатима сама придет к ней. А Фатима ждала, что первая придет Амира, и пока их пути не сошлись.
Раздался слабый стук в дверь, Амира воскликнула:
– Войдите.
Вошел Захария в армейской форме.
– Тебя ведь не взяли в армию! – изумленно воскликнула Амира.
Захария улыбнулся своей тихой улыбкой:
– А я попробовал снова. Я знал – отцу неприятно, что я не гожусь для армии. – Захария не стал объяснять, что за взятку можно и поступить на военную службу, и уклониться от нее.
– Я сделал это ради отца, умма, – грустно сказал он Амире. – Почему теперь отец всегда недоволен мной? Когда я был маленький, он был ласков со мной.
– Тюрьма меняет человека, Закки.
– Разве можно разлюбить своего сына?
– Он унаследовал эту манеру от своего отца – Али был строг с детьми и держал их на расстоянии. А ведь Ибрахим страдал от того, что отец был с ним холоден, а теперь заставляет страдать тебя. Прости ему, Закки! Отец будет гордиться тобой, и даже если он этого не покажет, помни, что это так.
– Омар приехал, благодарение Богу! – вскричала тетя Зубайда.
Когда вся семья Рашидов собралась вокруг двух молодых мужчин, восхищаясь будущими воинами Египта, Нефисса подошла к Ибрахиму и тихо сказала:
– Мне надо поговорить с тобой.
Ясмина, обнимавшая Омара, увидела, как они отходят в сторону, и забеспокоилась, но одернула себя. Откуда могла бы Нефисса узнать о Хассане? Но отец, выслушав сестру, подошел к Ясмине и позвал с собой ее, Амиру и Омара. Они прошли в комнату, где Ибрахим обычно принимал посетителей. Оказавшись в маленьком помещении лицом к лицу с Ибрахимом, Ясмина увидела в его чертах гнев и недоумение.
