«Ага, — решила я. — Свиридов хотел, очевидно, вылечить больную бабушку, поэтому ему и понадобилась германская подвеска».
Я едва удержалась от скептической улыбки. Мне хотелось повторить вслед за героем Чехова: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!»
Вероятно, Наталья почувствовала мое настроение, потому что сказала:
— Вряд ли лет сто назад кто-нибудь смог бы поверить в существование радиоприемников, телевизоров и компьютеров. А они, между прочим, работают на основе кварца — наиболее распространенного на Земле минерала. У тебя случайно часы не кварцевые? — спросила она. Я ей ответила, что это к делу не относится, и попросила не отвлекаться. На этот раз Наталья оставила мое хамство без внимания и как ни в чем не бывало продолжила: — Кстати, название одного из самых известных алмазов массой в 186 карат «Кохинур» переводится как «Гора света», значит, персы и индусы, развязавшие из-за него войну в ХIV веке, недалеко ушли от аборигенов Австралии. Один из его владельцев, шах Шуджа, отдал его только тогда, когда после многодневных и мучительных пыток его ослепили. Он мотивировал свою стойкость тем, что «этот камень приносит удачу».
Я пришла к выводу, что талисман миссис Визаж аналогичным образом «осчастливил» Юрия Михайловича.
— Замечу, кстати, — произнесла Наталья, — что ярко окрашенные алмазы — явление уникальное. Известно всего около сорока голубых камней.
Я удвоила внимание, слушая Наташку: наконец-то она начала говорить по существу.
Подруга поправила волосы привычным движением руки и сказала:
— Вообще, этот цвет олицетворяет разум и здравый смысл.
Я совсем запуталась: «А как же мистическая природа?»
Мне показалось, что моя подружка снова ударилась в лирические отступления.
— Но, несмотря на это, голубые алмазы, кроме их высокой денежной стоимости, привлекают людей чем-то еще. В Англии, например, произошло несколько ограблений ювелирных магазинов, и при этом, обрати внимание, похититель уносил только голубой бриллиант. Причем эти камни так и не были найдены.
— А если это один из них? — предположила я.
— Не думаю, — ответила Наталья. — Твоя подвеска постарше.
Я решила, что она знает, о чем ведет речь.
— Согласно индийской астрологии, — продолжала Наталья, — украденный бриллиант приносит владельцу скорую гибель.
«Видимо, Свиридов об этом не знал, — заключила я. — Или не верил в такое».
— А теперь самое интересное, — заинтриговала меня Наталья. — В 1715 году на острове Борнео был найден крупный камень массой в сорок карат. Его цвет описывали в самых восторженных выражениях. Он был назван «Борнео Блю», и из него изготовили несколько крупных бриллиантов, один из которых приобрел путешествующий русский князь. Он продал его в Англии, и до XIX века камень оставался частью королевских драгоценностей. Его превратили в бриллиантовую подвеску в виде голубой капли, которая позже была подарена английским послом германскому бургомистру. С тех пор она хранилась в музее, из которого и была недавно похищена. Масса этого бриллианта — десять карат. В прямой зависимости от нее и стоимость драгоценности: она превышает пятьдесят тысяч долларов. Прибавь к ней его историческую ценность. Музейная редкость, можно сказать.
— Крайне признательна за полезную информацию, — поблагодарила я Наталью, но по-прежнему продолжала теряться в догадках, кто в данный момент владеет «Борнео Блю».
— Рада, что оказалась тебе полезной, — сказала Наташа искренне.
— А что, — уточнила я, — все изготовленные бриллианты из найденного алмаза сохранили за собой его первозданное название?
— Нет, насколько мне известно, только эта подвеска, — утверждала Наталья.
Я покинула ее салон в некотором смятении. В машине бросила «магические» кости на переднее сиденье. В моей сумочке заветный чехольчик лежал рядом с пистолетом и фотографией. На заднее сиденье я забросила пакет с оружием Бориса. К сожалению, мне так и не удалось толково сформулировать вопрос, поэтому и ответ я получила соответствующий: 30+5+22. Символы предупреждали меня о возможном большом несчастье.
«Ну не одно, так другое!» — мысленно возмутилась я. Неужели мне все-таки угрожает опасность? Скорее я готова была поверить, что угроза нависла над Владиком Самойловым. И была уверена на все сто, что невозможно предсказать местонахождение подвески, так же как и встречу с прекрасным принцем или результат лотереи «Русское лото» в ближайший выходной, но гадание давало мне уникальную возможность вникнуть в суть запутанных ситуаций.
Поэтому я нажала на газ и прямиком отправилась в больницу в надежде выведать что-нибудь еще, что непосредственно касалось бы Владика. Вновь зазвонил сотовый телефон, и я узнала ласковый голос Ангелины Михайловны.
— Алло, Танечка? — вопрошала она.
«Что-то не похожа Самойлова на убитую горем женщину», — констатировала я. Мой внутренний голос молчал, видимо, иссякло вдохновение.
— Конечно, я.
— Как продвигается наше дело?
От того, как в ее устах прозвучало слово «наше», у меня мороз пробежал по коже.
— С трудом, — не стала я врать и добавила: — Примите мои соболезнования.
— О чем это вы? — спросила она довольно резко.
— О Свиридове, — объяснила я.
— Ах, да, разумеется, — вспомнила она. — Но он же не мой близкий родственник.
Меня удивила откровенная неприязнь ее тона. Может, она сама и «заказала» Свиридова? Я велела себе подождать с умозаключениями. В конце концов, какое мне дело?
— Вы хотите мне сказать что-то важное? — осведомилась я. Почему-то меня не покидала уверенность, что миссис Визаж не станет звонить по пустякам.
— Да, — согласилась она. — Сегодня вернулся мой брат.
Ангелина замолчала, очевидно наслаждаясь произведенным эффектом.
— Поздравляю, — сказала я. У меня появилось неприятное ощущение, будто где-то в груди лопнула натянутая пружина.
«Ну что, Татьяна, раньше нас боялись другие, а теперь мы сами себя боимся?» — К моему внутреннему голосу вернулась его блудная муза, но я заподозрила его в плагиате.
«Еще чего!» — я, как всегда, вступила с ним в перепалку и наконец пришла к выводу, что с удовольствием встретилась бы с Андреем Кустариным.
— Он очень хочет с вами увидеться и поговорить, — Ангелина словно угадала мои мысли.
— Прекрасно, — ответила я, чем, разумеется, ввела ее в замешательство.
— Он ждет вас в одиннадцать в казино «Golden rose», — сообщила она. — Надеюсь, вы найдете дорогу?
— Конечно, — сказала я, и на этом наш разговор прервался. Теперь меня занимала мысль, в каком наряде предстать перед ясным взором ганноверского банкира.
«Ты бы лучше о работе больше думала», — одернул меня внутренний голос. Я ответила ему, что наряд — это тоже моя работа.
