– Но ведь мы действительно ничего не можем сделать! Французы держат на Марсовом поле целый полк. Даже если бы люди Даргело пришли к нам на помощь, нам против регулярной армии не устоять.
– Так вы намерены просто взять и сдаться?
– Нет. Сдаваться я не собираюсь. Как я понимаю, у нас еще есть хороший шанс заполучить эти картины.
– Ба! Вы сами не знаете, что говорите.
– Ни вы, ни я сделать ничего не можем, потому что нам не хватает мозгов. Но Ричард – он умнее нас с вами, вместе взятых. И он хочет заполучить картины Мэйсон, и уж не знаю как, но он их получит. Я готов на это поставить свою жизнь.
– И как, позвольте поинтересоваться, он их получит?
– Не знаю. Если бы я знал, я бы сам их добыл. Но Гаррет самый умный парень из тех, что мне попадались в жизни. Я знаю моего Ричарда. Он добудет эти картины, а мы их у него заберем.
– Это безумие! – вспылил Орлов. – Зачем я только с вами связался!
Хэнк посмотрел на Дмитрия и улыбнулся:
– Расслабьтесь. Говорю вам, я знаю Ричарда.
Хэнк увидел, что к ним идут. Курьер, разносчик телеграмм.
– Месье Томпсон?
Хэнк взял телеграмму и сказал Орлову:
– Дайте пареньку монетку, Дмитрий. – Пока Орлов доставал из кошелька мелочь, Хэнк вскрыл конверт. Прочитав сообщение, он широко улыбнулся. – Что я вам говорил? Знаю я своего напарника или нет?
– Он украл картины?
– Все до единой. И он уже погрузил их на поезд.
– Какой поезд?
– До Шербурга.
– Это же в сотне миль отсюда!
– Не важно. Мы можем их перехватить.
– Вы все это спланировали?
– Я не знал, с какого порта они отправятся, но понимал, что порт будет северный. Подайте мне карту с того стола.
Пока Хэнк разворачивал карту Франции, Орлов спросил его:
– Как вы обо всем узнали? Кто направил вам телеграмму?
– Послушайте, Дмитрий, вы же не думаете, что я стал бы затевать такую рискованную операцию, не подстраховавшись. У меня есть свой человек в тылу врага.
Орлов просиял:
– Шпион?
– Да, и очень хороший шпион. Из ближайшего окружения Даргело. Парень весьма сообразительный и изобретательный.
– И что теперь мы станем делать?
Хэнк скосил глаза на карту, на линии железнодорожных путей, испещривших страну, и нашел маршрут, связывавший Париж с Шербургом.
– Вы спрашивали, что мы будем делать? Мы воспользуемся нашим поездом, чтобы отрезать их вот здесь – где южная ветка от Кале пересекается с трактом Париж – Шербург. – Хэнк ткнул кончиком сигары в нужное место на карте.
– Что вы имеете в виду под словом «отрезать»? Вы хотите блокировать пути?
– Именно.
– Но что это даст? Если поезд наберет хорошую скорость, он просто пробьет вагон насквозь. Вы же знаете, из чего сделаны железнодорожные вагоны? Из досок, неплотно пригнанных одна к другой!
– Возможно, друг мой, только вагоны того поезда, который мы собираемся взять, сделаны из другого материала.
– Не понял?
– Эти вагоны будут доверху – от пола до потолка – набиты пороховыми ракетами, которые только что сгрузили с корабля. По расписанию поезд с ними должен отбыть в Париж сегодня днем, но мы его ненадолго одолжим у Франции. На всех вагонах будет маркировка «взрывоопасно». И, будь уверен, в них он точно не врежется.
Орлов оценил красоту комбинации, но сама идея ему все же не очень нравилась.
– Что, если ты ошибаешься? Тогда мы взлетим на воздух!
– Я не ошибаюсь, говорю тебе. Я знаю своего Ричарда. Когда козыри сброшены, он не сделает ничего, что могло бы навредить старику Хэнку. И уж точно он не сделает ничего такого, что могло бы навредить картинам.
Высунувшись, насколько это возможно, из окна локомотива скорого поезда Париж – Шербург, Ричард, теперь уже снявший костюм Буффало Билла, смотрел назад. Он видел, что второй поезд их догоняет – наверняка его пустили по их следу. В воздух вздымались клубы пара, топка работала на износ. Впрочем, между составами оставалась дистанция не меньше мили, и если не сбавлять ход, то преследователи могли и не успеть.
– Ребята, бросайте побольше угля! – крикнул Ричард двум парням из банды Даргело, все еще одетым как индейцы.
Когда весть о скорой казни Лизетты пришла к ним через своего человека из тюрьмы Сантэ, у них оставалось всего несколько часов на все про все. Самым легким оказалось с помощью того же человека организовать постройку трамплина и заменить настоящего священника и палача на Джуно и Хьюго. Нетрудным оказалось – благодаря дружбе Эммы с Буффало Биллом, сложившейся еще в те времена, когда она работала в салунах Запада, – устроить маскарад с костюмами и повозкой. Но все остальное… Поджечь павильон… за считанные минуты выбраться из туннеля и переодеться в костюмы индейцев, а потом разыграть спектакль перед Дювалем… скинуть с повозок людей Дюваля и ко времени домчаться до тюрьмы… потом успеть на вокзал, как раз к отправлению экспресса Париж – Шербург… вот это оказалось задачей не из легких.
Ричард вернулся в первый пассажирский вагон. Все картины были внутри.
Лизетта делала перевязку раненому Даргело.
– Как здоровье пациента? – спросил Ричард.
– Пуля только слегка его задела, – сказала Мэйсон. – Он непременно поправится.
– Слегка? – возмутилась Лизетта. Посмотрите, как он страдает. Мой бедный Джуно, ты готов был отдать за меня жизнь.
Купаясь в тепле ее внимания, гангстер с гордостью сообщил Ричарду:
– Видели, как я сделал сальто в воздухе? Великолепно, правда?
Ричард улыбнулся:
– Ты летал как птица. Пожалуй, ты был похож на ястреба. Даргело немного подумал и решил уточнить:
– Или на орла?
– Именно. На орла.
Даргело просиял.
– Нам с Джуно надо поговорить относительно того, как нам действовать, когда мы приедем в Шербург.
Лизетта погладила Даргело по голове, провела нежно по лбу.
– Я уйду. Но я буду недалеко. Если я буду нужна тебе, мой друг, позови свою голубку, и я прилечу к тебе, мой бравый орел. – Лизетта наклонилась и крепко поцеловала Даргело в губы.
Мэйсон вместе с Лизеттой отошли в дальний конец вагона. Мэйсон заметила счастливую улыбку на лице Даргело.
– Она меня любит, – сообщил он Ричарду.
Женщины сели на подбитые ватой и обтянутые плюшем сиденья первого класса. Прошла целая вечность с тех пор, как они вот так сидели вдвоем и секретничали. Столько всего произошло за это время. Мэйсон повернулась к Лизетте и положила руки ей на плечи.
