– Хорошо! – ответила я. – Обязательно схожу, спрошу.
– Вроде Матвей и взял все книги после его смерти, – добавила бабушка.
Ночью я долго не могла уснуть, думала обо всем, что услышала. Все эти истории казались невероятными, но зачем бабушке было сочинять? Да и неспособна она на придумывание таких красивых и грустных легенд. Бабушка всегда казалась мне приземленной и смотрящей на жизнь трезво. Проворочавшись с боку на бок не один час, я встала и достала из сумки томик стихов Григория Грега. Женя согласился отдать его мне на время каникул. Я уже не один раз перечитала все стихи. Меня странно притягивало творчество Грега. А то, что я узнала из записей в блогах о нем, только усиливало интерес. Но до конца в то, что этот поэт был когда-то вампиром, я так и не верила. Раскрыла книгу и начала читать. У меня уже появились особо любимые стихотворения.
Наш поцелуй – как долгий жаркий день.
Я погружаюсь в бесконечность ласки.
И пью любовь без меры, без опаски…
И уползает давящая тень…
Я уношусь… Куда? Не знаю сам.
Здесь все не так! Здесь все не по-земному.
И устремляясь к дальним небесам,
Я вижу: мир устроен по-другому.
Пусты здесь чаши замерших весов.
Добро и зло их больше не качают.
И я легко о прошлом забываю.
И понимаю истину без слов.
Одна любовь внутри меня, вокруг.
И больше ничего не существует.
Лишь длится, длится близость жарких губ.
И время свой отсчет ведет впустую…
Спала я плохо. Мне снились славы и почему-то затон, заросший лилиями. А над этими лилиями в тумане парили две фигуры – черноволосого парня и длинноволосой и светлоглазой девушки-рыси. Я проснулась на рассвете и хмуро посмотрела в окно. Вначале не могла понять, почему белые тюлевые занавески кажутся мне розовыми, но потом поняла, что их подкрасила заря. Я встала, так как спать совершенно не хотелось. Небо было чистым, и это обещало жаркий день. Выйдя на крыльцо, я увидела бабушку. Она собиралась в огород.
– Лиля! – заулыбалась она. – Как ты рано сегодня! Я пойду чуток пополю, пока не жарко.
– Тебе помочь?
– Нет, что ты! Там одна грядочка с луком. Сама управлюсь. А ты завтракай!
Я умылась, затем выпила чаю, съела пару пирожков, а сама все думала о нашем вчерашнем разговоре. Меня охватило странное беспокойство. Поездка в заповедную тайгу, нападение неведомого существа, отшельник Венцеслав, мое загадочное спасение, появление у меня каких-то неординарных способностей, сны, в которые проник Влад, а затем и знакомство с ним, вчерашнее происшествие с возникновением рыси и, наконец, лилия на моем сарафане – все это начинало складываться в какую-то неясную картину. Суть всего происходящего ускользала. Но я вдруг осознала, что Влад мне кажется частью этой картины, и вздрогнула. Раньше я никак не связывала его и происшествие в тайге, однако он появился в моих снах именно после него.
– Пойду сейчас же к этому затону с лилиями! – решила я. – Пора начать разгадывать все эти загадки!
Я накинула сарафан, натянула сандалии, захватила на всякий случай полотенце и вышла во двор. Урай высунул морду из конуры.
– Я на озеро, – сообщила я. – Пойдешь?
Но он виновато отвел глаза, а затем и вовсе спрятался в конуре.
– Ну и сиди тут! – раздраженно проговорила я и отправилась на огород.
Бабушка уже закончила прополку. Я сказала ей, что пойду искупаюсь, пока еще не очень жарко. Она кивнула и улыбнулась.
Возле дома деда Матвея я замедлила шаг. Вспомнила, что вчера рассказывала бабушка про его соседа, и завернула за угол. Действительно, за покосившимся забором стоял небольшой дом, пятистенок, как их здесь называли, то есть состоящий из одной комнаты и кухни. Он не выглядел разрушенным, хотя, как сказала бабушка, в нем уже лет десять никто не жил. Я подошла к палисаднику. Разросшиеся кусты сирени закрывали окна.
– Ты чего это тут выглядываешь? – раздался сзади меня женский голос, я вздрогнула и обернулась.
Ко мне подходила старушка, она вела на веревке козу. Старушка была женой деда Матвея, но я не помнила, как ее зовут. Вежливо поздоровавшись, ответила, что мне просто интересно посмотреть на жилье попа-расстриги.
– А, понятно, – заулыбалась она. – Это тебе мой дед вчера нарассказывал? Любитель он у меня девок красивых обалтывать. Но ты смотри! Я ведь ревнивая!
И она засмеялась.
– Бабушка мне сообщила, что у него имеются какие-то записи, – сказала я. – Вот бы мне их почитать!
– Сказками интересуешься? Есть, есть. У Матвея целый сундук от соседа остался. Там книг церковных полно, да и еще какие-то потрепанные тома имеются. Ты это, иди к нам. Матвей во дворе. А мне Маньку на лужок надо определить.
Старушка потащила упирающуюся козу по улице, а я толкнула калитку и вошла. Матвей и правда был во дворе. Он вяло стучал молотком по какому-то ящику. Увидев меня, заулыбался и бросил работу.
– Лиля! Утро доброе! – радостно заговорил он и поспешил мне навстречу. – Вот радость-то!
Я поздоровалась и рассказала о цели прихода.
– Айда в дом! – пригласил он и шустро двинулся к крыльцу.
Усадив меня на кухне и налив стакан холодного кваса, исчез в комнате. Я огляделась. Кухня выглядела обычно для деревенского дома, была очень опрятной и чистой. Крашеный пол приятно холодил босые ступни. Через несколько минут появился довольный Матвей. Он положил на стол обычную общую тетрадь довольно потрепанного вида.
– Вот тут и записаны истории, которые собирал Алексей, – сообщил он.
Я поняла, что так звали попа-расстригу.
– Можешь себе взять, – неожиданно предложил он.
– Но как же… – растерялась я.
– А нам они зачем? – засмеялся Матвей. – Тут от руки, и не всегда разборчиво. Когда глаза моложе были, так я почитывал с удовольствием, а сейчас ни я, ни моя старуха острым зрением похвастаться не можем! Нам уж о-охо-хо сколько годов! Даже страшно вслух произнести. А ты молоденькая, видишь хорошо. Да и приятно мне будет, что труды Алексея даром не пропадут. Пусть у тебя сохраняются, тем более, вижу, ты всерьез интересуешься.
– Так у вас ведь вроде и дети, и внуки имеются, – заметила я и открыла тетрадь.
– Имеются! – довольно ответил Матвей. – Только где они? Все по городам давно устроились, сюда редко заглядывают, больше по телефону говорят. Да и предлагал я уже эти записи одному из внуков, он, правда, тебя постарше годков на пять будет. Но он лишь посмеялся и посоветовал все это в печку отправить.
Я увидела сверху листа заголовок: «Легенды, предания, истории о славах, людях-рысях, собранные мной самолично в этих местах». Почерк показался мне вполне разборчивым. Буквы были ровные и округлые.
