Юлия Чернова была одной из тех, кого заманить на вчерашний спектакль оказалось особенно трудно. Она принадлежала к новой, молодой когорте журналистов и вела культурную рубрику в популярнейшей газете. Марина как-то раз назвала эту рубрику антикультурной и ужаснулась, узнав, что увидеть там свою фамилию считается почетным.
— Конечно, подъезжайте, Юлечка!
— Да, и еще! Мне никак не раздобыть телефона женщины, которая написала пьесу. Никто из наших ее не знает. Это та, закомплексованная, которая сидела за вашим столом? Я вчера не стала брать у нее интервью, нашему читателю такие особы неинтересны, но теперь обстоятельства изменились. Вы ведь с ней знакомы?
— Она как раз здесь, у меня.
— Прекрасно. А еще мне нужна та блондиночка, за которой Преображенский ухлестывал. Ее телефон у вас есть?
— Да.
— Я еду.
Юля появилась, стремительная и энергичная.
— В принципе, у меня все уже схвачено, — пояснила она, — но я решила уточнить кое-какие детали. Статья будет гвоздем номера. Название — «Смерть на сцене».
— А почему на сцене? — вежливо изумилась Марина. — Вообще-то, в подсобке.
— Это несущественные мелочи, — махнула рукой журналистка. — Читателю будет интереснее, если на сцене. Как Андрей Миронов или Мольер.
— Еще обычно упоминают Кина, — кивнула Марина. — Но ни один из них на сцене не умер. Да, им там стало плохо, а умерли дома или в больнице.
Вика сильно пихнула подругу в бок, прошипев: «Прекрати!» Еще не хватало, чтобы Чернова обиделась. Это будет трагедия.
Но Юля лишь благодушно возразила:
— Не мелите ерунды, мне лучше знать. Правильно, третьим будет Кин, я вставлю его для читателя с интеллектуальным уклоном. Итак, статья начнется с них, а потом плавно перейдет к Преображенскому. Все его помнят по роману с Антоничевой и Крупиной, а также по скандалам в нескольких академических театрах. Тут я вставлю цитаты из своих старых статей, я ведь писала о нем несколько раз. И вот — его последняя премьера. Разумеется, никто не догадывался о том, чем она закончится, но некое напряжение витало в воздухе, заставляя внимательнее смотреть на игру артистов, и особенно — на егоигру. Он словно предчувствовал, что это — его последний спектакль, и был в ударе.
Тут Чернова неожиданно сменила тон и вставила:
— У меня аж мурашки по коже бегали, не вру…
А потом продолжила как ни в чем не бывало:
— Короче, я собираюсь спектакль хвалить. Особенно племянницу Преображенского — гены гения, я уже застолбила за собой эту фразу! — и его любовницу. Из-за любовницы я в основном и приехала. Она выглядит слишком дебильной, чтобы рассказать что-то действительно интересное, поэтому я хочу сперва расспросить вас. У них разница в возрасте лет сорок, да? Мне бы парочку хороших историй… ну, там, обжимались они на куче декораций или еще что. Да, и наверняка блондиночка цапалась с женой. Может, до драки доходило? Читателю это будет интересно.
— Между ними вообще ничего не было, — холодно заметила Марина.
— В смысле, жена и любовница ладили?
— У Евгения Борисовича не было в труппе любовницы.
— Да ладно вам… чего скрывать, все ведь знают!
— Откуда? — уточнила Вика. — Кто вам сказал?
— Да не помню. Я потому и пошла на эту вашу премьеру, что мне пообещали показать его новую пассию. Нет, не пугайтесь, вас обеих я тоже собираюсь хвалить. Раз уж вышло, что прямо перед смертью Преображенский пел вам дифирамбы, я с ним спорить не стану. О мертвых — ничего, кроме хорошего. Я процитирую его последние слова, они у меня остались на диктофоне. «Наша Вичка Косицкая — редкое сочетание зрелого профессионализма и юношеского энтузиазма. Работать с нею — одно удовольствие». А про вас — вы ведь Марина? — говорил, что вы отличаетесь от большинства авторов интеллигентностью и умом. Да, и еще, что вы знаете жизнь, какой живут обычные люди, а не узкий кружок богемы, поэтому ваши пьесы будут иметь успех у рядового зрителя. А про любовницу свою сказал, что ее талант настолько органичен, что не каждый способен его правильно оценить. Ну, любовниц-то все хвалят! Мне лично племянница понравилась больше. Я имею в виду не внешность, а игру. Ну, так вы мне поможете?
Вика немного растерялась. Сплетничать про Дашеньку ей не хотелось, но еще меньше хотелось ссориться со всесильной журналисткой.
— Дашенька… она же еще ребенок. Конечно, она ему нравилась, но ничего такого просто не было! Я бы и рада была рассказать, но ничего не было, понимаете?
— А вы поговорите лучше с нею самой, — посоветовала Марина. — Не сомневаюсь, это будет куда эффективнее, чем расспрашивать нас.
— Да говорила я с ней вчера, а толку-то? Ладно, с вами тоже каши не сваришь, только время зря потратила. Вот, подпишите свои интервью, и я побежала. Скорее всего, они не понадобятся, но я привыкла работать добросовестно, так что на всякий случай утром набросала.
Вика, не глядя, подмахнула странички. Марина, подняв брови, принялась читать. Сперва она явно опешила, потом улыбнулась, затем расхохоталась.
— Вы что? — раздраженно осведомилась Юля.
— Это пародия? Вы ведь это писали не всерьез?
— Это вы пишете не всерьез, поскольку даром, а моя каждая строчка больших денег стоит, так что у меня все серьезно.
Журналистка все-таки обиделась, а глупая Маринка еще и подлила масла в огонь, равнодушно заметив:
— Вы же не думаете, что я это подпишу?
— Дело ваше. Охота прозябать в безвестности — пожалуйста. То-то никто вас не знает. Вичка, если что клевое вспомнишь — звони.
И она упорхнула, оставив после себя крепкий аромат французских духов и табака.
— Позвони Даше, предупреди, что мы натравили на нее эту акулу пера, — мрачно попросила Марина. — А что нам оставалось?
— Ты дура! — кипя, вскричала Вика. — Ты хоть сама понимаешь, что наделала? Ты знаешь, какой тираж у этой газеты? А ты знаешь, что за сволочь эта Чернова? Это первый раз в жизни, когда она предлагает о ком-то хорошо написать совершенно бесплатно!
— Не бесплатно, каждая ее строчка больших денег стоит.
— Для насбесплатно, балда! Собиралась нас хвалить и ничего с нас за это не брать. Такой форт один раз в жизни! А ты?
Марина, слегка покраснев, неохотно выдавила:
— Ну на тебе ведь это не очень скажется, правда? Или скажется?
— Да на тебеэто скажется! Твоя карьера была на мази, а ты сама, собственной рукой… Трясет меня от тебя, вот что!
— Но ты же интервью не прочитала… — жалобно произнесла подруга. — Я и под угрозой пистолета не придумала бы тех ужасных ответов, которые сочинила за меня эта Чернова. Там какой-то кошмар!
— Она пишет как все. Ты что, газет не читаешь?
