– Смотри! – я носком туфли перевернула Ансара. – Видишь пистолет? Если бы я не выстрелила, он бы разрядил его в тебя.
– Шутишь? – у Дымчатого отвисла челюсть.
– Ничуть.
– И ты разглядела этот пистолет? – недоверчиво спросил он. – Я стоял рядом и ничего не видел.
– Он бы выхватил его молниеносно… ты бы даже ничего и не понял, – пояснила я. – Стоять! – заорала я на толстяка, чуть шагнувшего назад. – Стоять на месте!
– Стаю, стаю, – он говорил по-русски с сильным акцентом.
– Получается, что ты спасла мне жизнь? – спросил Дымчатый, понизив голос.
– Получается, что так.
– И я перед тобой в неоплатном…
– Даже и не мечтай! Ты со мной по гроб жизни не расплатишься, – ухмыльнулась я. – Отпустить, что ли, этого чувака? А что с ним еще делать?
– Он побежит к тем, кто его послал.
– Какая-то фора во времени у нас есть. Мы успеем убраться отсюда.
– Ты права. Оружие ты у него отняла…
– Ты забыла про нож. У него может быть спрятан где-нибудь нож.
– Логично.
– Я обыщу его. А ты держи под прицелом.
Мужчина быстро заговорил на непонятном языке.
– Что он говорит?
Муж пожал плечами.
– Я не спец по тарабарщине.
– Он тоже дагестанец? Как и Мамедов?
– Скорее, похож на местного. Сейчас мы это выясним.
Но наш пленный отказался разговаривать, сделав вид, что не понимает.
– Ясное дело, – cплюнул Дымчатый на песок. – Моя-твоя не понимай. В таких случаях так оно и бывает. Но времени искать толмача у нас нет. Говорит, что араб, но кто его знает.
Нож нашелся во внутреннем кармане рубахи.
– Есть! – крикнул Володя, вытаскивая нож. – Я был прав.
– Как всегда.
– А ты сомневаешься в этом?
– Ничего подобного.
– Приятно слышать.
– Пока мы обмениваемся любезностями, наш пленник так косился на нас, что было понятно: он либо собирается удрать, либо задушить нас голыми руками.
Дымчатый подошел ко мне.
– Теперь можешь отпускать своего засранца. Крикни громче: пошел, пошел! Это у тебя хорошо получается.
Невольно я прыснула.
– Пошел! Пошел! – и замахала руками. – Гоу хоум.
– О! Ты еще и по-английски говоришь?
– Пытаюсь.
Араб смотрел на нас, переводя взгляд с Дымчатого на меня.
– Гоу хоум! – крикнула я громче. – Гоу, гоу!
Мужчина попятился, а потом повернулся и побежал неловкой трусцой.
– Покатился колбаской по Малой Спасской. Сколько у нас, по-твоему, времени?
Я пожала плечами.
– Полчаса.
– Дели на два. Не больше пятнадцати минут. Через это время нас здесь быть уже не должно.
– Как твое плечо?
– Болит, зараза.
– Дай осмотрю.
– Тут темно, как у негра в одном месте, так что ты ничего не разглядишь.
– Пойдем в машину. Зажжем свет, и я там тебя осмотрю. Как следует.
– Постой! Давай проверим наших гонщиков, – сказал Володя, подходя к белому джипу, преследовавшему нас.
– Осторожней! – крикнула я. – Вдруг кто-то из них пришел в себя.
– Я понял!
Через несколько минут я услышала:
– Один мертв, другой ранен. Без сознания, но пульс прощупывается.
Дымчатый подошел ко мне и опустился прямо на песок. Я села рядом с ним, уткнувшись в шею.
– Ну что, малыш, задали мы им перцу. – Он потрепал меня по волосам, и совсем близко-близко я увидела его глаза.
– Инка?
– Да?
– Я хочу тебя.
– Прямо здесь?
– Здесь и сейчас. Не оказывай сопротивления – я тебя просто изнасилую.
– Дымчатый, ты точно сошел с ума. Ты сам говорил, что у нас времени – кот наплакал.
– Мы больше базарим… – и он закрыл мне рот поцелуем.
Рядом был труп одного из братьев Мамедовых, в машине лежал еще один труп и тяжело раненный, от пережитого у меня гудело в голове и перед глазами плясали золотистые точки, но Дымчатый взял меня за подбородок и впился в мои губы поцелуем, да так, что я чуть не задохнулась.
Пистолет выпал из рук.
Песок был теплым и бархатным. Руки Дымчатого скользили по моему телу, и я выгибалась навстречу ему, закрывая глаза от нахлынувшего желания.
Времени у нас практически не было; мы только что избежали смерти, но все это было неважным и ненужным.
Мы вдыхали дыхание друг друга; наши тела двигались в унисон – все быстрее, быстрее… Теплый песок покалывал тысячами песчинок. В последний раз Дымчатый взвился вверх и вонзился в меня, прошивая мое тело всполохами наслаждения.
Блаженные волны накатывали на меня – безостановочно, одна за другой. Я лежала и смотрела на беззвездное небо, в котором мелькали красные огоньки пролетавших мимо самолетов, и постепенно приходила в себя.
– Ты не замерзла, малыш?
Я улыбнулась.
– Нет.
– Я – кретин!
– Люблю самокритику.
– Я серьезно. Я был тысячу раз не прав…
– Дымчатый! Я тебя умоляю, только не будем об этом. Сейчас у нас совсем другие задачи. Мне нужно лететь в Москву. Ты остаешься здесь. Тебе еще нужно найти безопасное место в Шардже. И вообще нам уже пора сматываться отсюда.
– Верно!
Володя пошел к нашему джипу.
– Может, заведется? – спросила я. – Не будем же мы пилить по пустыне пешком.
– Да. Это не лучшая перспектива, согласен с тобой целиком и полностью.
Джип после пятиминутной пробуксовки завелся.
– Ура! Инка! Лезь сюда.
– Иду!
Я села на сиденье рядом с мужем.
– А теперь твое плечо.
– Может, не надо?
– Надо, еще как надо.
Я осмотрела – рана была несерьезной, но обратиться к врачу не мешало бы.
– Хорошо бы тебя все-таки показать более квалифицированному спецу в медицинских вопросах.
– Мне и тебя достаточно.
– Поехали, – сказала я, усаживаясь поудобнее.
– Если бы еще знать, в какую сторону?
– А где карта?
– Но мы же не знаем, где мы находимся в настоящий момент. Эти скачки с препятствиями…
