– Я согласна, Шаповалов, конечно, если ты сделаешь мне официальное предложение!
– Делаю, делаю… Еще как делаю! Могу даже встать на колени, если пожелаешь.
– На колени вставать не надо, Шаповалов. Таких жертв я от тебя не требую. – Я отвернулась, почувствовав соленый привкус слез на губах.
Он подошел ко мне и присел на край кровати.
– Тебе все сотрудники твои буквально обзвонились. Сотовый оборвали! Спрашивают: как ты там? Кстати, Никита и Ульяна приглашают нас на свою свадьбу. Но, по-моему, у вас там еще одна свадьба наклевывается! Твой заместитель выразился – очень туманно! – что скоро у них с Ирочкой, твоей секретаршей, грядет некое знаменательное событие. Больше он ничего не сказал, как я его ни пытал. Твой зам, как я понял, любит порой напустить туман и обожает витиевато выражаться.
– Да. Он такой, – улыбнулась я. – Мой зам и боевой соратник.
– У меня для тебя есть еще одна хорошая новость.
– Куда уж лучше! Все новости – просто замечательные! Вот только поправиться бы мне поскорее… Не торчать же здесь! А что у меня было? Ранение?
– Скажешь тоже! – фыркнул Шаповалов. – Легкая царапина. А вообще, ты храбрая девочка, я тобой горжусь. – Он наклонился и поцеловал меня в губы.
У меня перехватило дыхание.
– Так вот, – продолжил он. – Твой ролик нашелся!
– Да ну! – я присвистнула.
– Он был… знаешь у кого? Ни за что не догадаешься!
– У бывшего мужа твоей сестры! У Макса Генералова! Это он вел переговоры с Марком Свешниковым!
– Генералов?! – я сглотнула. – Но Маша…
– Не знаю, насколько серьезно твоя сестра замешана в этом, – негромко сказал Шаповалов. – Это еще будут выяснять… Факт один: она сболтнула ему о вашем ролике и о том, что вы везете его в Канны. Генералов – модный художник, он вечно тусуется с разными людьми. Он либо прихвастанул, либо просто слил кому надо эту информацию, теперь это уже в точности не выяснишь.
– Почему? – спросила я, внезапно похолодев.
– Потому что, говоря о Генералове, теперь можно употреблять только прошедшее время. Его зарезали в его собственной квартире, все там перевернули вверх дном… Искали ваш ролик. Генералов попридержал товар, задумал продать его подороже. Только он малость просчитался: люди, с которыми он намеревался заключить эту сделку, вообще не торгуются. Его просто убили… Вот и все… Как только эти люди узнали о том, что ты собираешься выпустить ролик, основанный на рисунках детей, проживающих в районе боевых действий, они сразу поняли, чем это чревато для них. И решили похоронить твою идею на корню. А Марк Свешников… – Шаповалов внезапно умолк.
– Продолжай! – попросила я.
– Он был в одной связке с Генераловым. Это Марк украл ролик. Распечатка входящих и исходящих звонков мобильного телефона Генералова доказала, что они тесно контактировали друг с другом. Кроме того, у Генералова нашли что-то вроде дневника, где он фиксировал свои переговоры со Свешниковым. Так вот… Свешников все сделал, но запаниковал и захотел, чтобы вы ничего не предпринимали. Поэтому он и нападал то на тебя, то на Гришу. Он по этому поводу даже консультировался с Генераловым! А потом между ними пробежала черная кошка. Свешников решил, что ему мало заплатили, и выразил свое недовольство Генералову. Об этом Генералов тоже пишет в своем дневнике. И Генералов решил убрать Марка. Но он и сам уже был под колпаком у бандитов… Как и ты…
– Наверное, это они напали на Гришу в подворотне, когда мы выходили от Никиты и Ульяны.
– Возможно, – пожал плечами Шаповалов.
– А ролик? – спросила я после недолгой паузы.
– Они его не нашли. У Генералова был хитрый тайник в стене, и ролик обнаружили специалисты из ФСБ. Так что он теперь – твой!
– Наш, – прошептала я одними губами. – Наш! Ты тоже причастен к этому.
Шаповалов пожал плечами:
– Ни на какие лавры я не претендую. Мне они ни к чему. Я все сделал ради тебя.
– А откуда ты вообще знаешь о Маше и о Генералове?
Олег усмехнулся:
– Твоя любезная сестренка сама позвонила мне и назначила свидание.
– Шаповалов! И ты… пошел?!
– Я был зол на тебя! Ты закатила мне истерику и сбежала. А тут под рукой оказалась Маша, и я решил пойти… Она пригласила меня в квартиру своей подруги и принялась усиленно обхаживать. Коньяк, кофе, фрукты, сигареты… Короче, полный расслабон!
– И ты поддался?
– Я вовсе не такой козел, как ты обо мне думаешь. И Маша твоя абсолютно не в моем вкусе.
– Ты говорил, что я тоже не в твоем вкусе!
Он покосился на меня:
– Это чтобы позлить тебя. Ты была вся из себя такая крутая и неприступная! А на самом деле… Твои шоколадные глазищи, попка, ресницы… я, как дурак, сразу потерял голову и влюбился…
– Да уж! И что было дальше… с Машей?
– Ну, мы посидели, она вдруг и ляпнула насчет Генералова, что она, мол, ему рассказала про ваш ролик. И Генералов, мол, еще сказал, что никакого приза вы не получите – там все первые места заранее распределены! Это чтобы тебя маленько «потоптать». А позже, когда ты сказала, что Марк упомянул в телефонном разговоре какого-то генерала, в мозгу у меня что-то щелкнуло…
– А почему ты мне сразу ничего не сказал?!
– Но это же были лишь мои догадки, это раз. А второе – я не хотел тревожить тебя раньше времени. Перед нашим отъездом я связался с Александром Гавриловичем и изложил ему свою версию. И он начал работать в этом направлении.
– Шаповалов! Это что еще за игры за моей спиной?!
– Я не хотел тебя волновать. Нам предстояла серьезная поездка, ты бы начала дергаться, звонить сестре, выяснять отношения… Ты ведь всегда идешь до конца и не признаешь компромиссов. Насколько я понял твой характер…
– Ты хорошо его понял. Это – факт.
– А о нашедшемся ролике и смерти Генералова мне сообщили только два часа назад.
– А сколько я здесь вообще нахожусь? – вдруг спохватилась я.
– Третий день.
– Ясно, – я замолчала. – Шаповалов, а… а что у тебя было с Машкой? Ну, после кофе-коньяка и ее сообщения о Генералове.
Наступила пауза. В этой тишине я слышала, как бьется мое сердце.
– Ничего, – спокойно ответил Шаповалов. – Я же сказал, что она – не в моем вкусе, а на тебя я был просто зол. Посидели мы, попили кофе с коньяком, а когда дамочка стала проявлять активность, я развернулся на сто восемьдесят градусов и уехал. Сослался на неотложные дела и отчалил.
– Да?! – И я глупо улыбнулась. – Только в дальнейшем ни с кем больше не устраивай никаких посиделок! Ладно? Я – жутко ревнивая особа! И ничего подобного не потерплю!
