— Пошла вон, — сказал Атанас.
Киззи тут же покинула дворик. Я видела, как она засеменила по дорожке между могил, быстро удаляясь в сторону выхода.
— Что, хотела уничтожить одного из мерзких выродков, которые тут собрались? — спросил Атанас, поблескивая глазами. — Имей в виду, у Киззи два сердца. Поэтому, чтобы ее убить наверняка, нужно одновременно вонзить два осиновых кола в каждое сердце. Или два серебряных ножа.
— Зачем вы мне это говорите? — хмуро поинтересовалась я и села на скамью.
Грег посмотрел на меня. В его глазах на самом дне притаилось удивление. Или мне это лишь показалось? Порфирий устроился рядом с Атанасом. Его молчание стало меня угнетать, и я повторила вопрос.
— Зачем? — тихо засмеялся Атанас. — Мало ли! Вдруг тебе это пригодится в дальнейшем?
— Я не собираюсь убивать ваших слуг.
— А сама только что попыталась это сделать, — заметил Порфирий.
Я хотела извиниться, но слова замерли у меня на губах. Я вдруг подумала, что мне не за что извиняться, ведь Киззи напала на меня первая.
— А что, я должна была сидеть и ждать, когда она вцепится мне в волосы? — с вызовом спросила я. — Впредь подумает, стоит ли вообще ко мне приближаться!
— Да она же стрыга! — заметил Атанас с пренебрежительным видом. — А это настолько примитивное существо, что ожидать от нее хоть каких-то здравых мыслей даже смешно. Все ее существование — это еда. Она и служит нам столько времени лишь за то, что мы позволяем ей после охоты доедать…
— Может, избавите меня от подробностей? — сухо сказала я.
— Ну хорошо, хорошо, — закивал Атанас. — Ты права! И ты мне начинаешь нравиться. Из тебя получилась бы отличная подруга-вампир для нашего Грега. Мы можем устроить это прямо сейчас!
— Значит, вы тоже хотите, чтобы не Грег стал человеком, а я вампиром? — уточнила я.
— Конечно! — с воодушевлением произнес Атанас. — Не понимаю, что тебя не устраивает?
— Это даже не обсуждается, — отрезала я и повернулась к Грегу.
Меня удивило, что он все время молчит и не вмешивается. Даже когда я боролась с совой-стрыгой, Грег не проронил ни слова, не сделал ни одной попытки прийти мне на помощь. Его лицо выглядело напряженным, казалось, он полностью погрузился в себя и практически отсутствует в этом мире.
— Грег, — тихо позвала я и тронула его за плечо.
Он тут же пришел в себя и посмотрел на меня более осмысленно.
— Да, — сказал он, — я все слышал. Атанас хочет, чтобы ты стала вампиром.
Мне не понравилось выражение затаенного страдания, появившееся на его лице. Видимо, этот вопрос был очень болезненным для него и обсуждался не один раз. Я отчетливо поняла, что ни Атанас, ни Порфирий не хотят, чтобы Грег прошел обратное превращение. Я догадывалась, что ими двигало. Однако решила задать вопрос в лоб.
— Я слышала, что когда-то давно вы, Атанас, тоже пытались стать человеком таким способом. Неужели вы об этом позабыли?
Его глаза словно превратились в два черных тоннеля, зрачки заполнили их целиком. Я испугалась и схватила Грега за руку. Он крепко сжал мои пальцы, и мы оба будто провалились в пропасть.
…Мы падали стремительно, казалось, ветер в ушах свистит, а слои земли проносятся перед глазами, сливаясь в сплошную черную стену. Я зажмурилась от страха и сильнее вцепилась в Грега. И вот мы внезапно упали на что-то мягкое и ароматное. Я открыла глаза и увидела, что мы лежим в стогу сена, который пружинит под нами и приятно пахнет сухой травой. Над нами простирался ночной небосвод, усеянный звездами, было тепло и тихо. Полная луна заливала окрестности мягким серебристым светом и освещала все вокруг не хуже фонаря. Стремительное падение вызвало во мне выброс адреналина, я была в напряжении, и все мои чувства необычайно обострились.
— Что это? — переведя дух, прошептала я. — Где мы?
Но Грег приложил палец к губам, и я замолчала, тем более что рядом раздались чьи-то голоса. Мы подползли к краю стога и свесили головы. По полю в нашу сторону направлялась парочка. Они шли в обнимку, без конца останавливались и целовались. Грег пригнул мою голову, мы спрятались в сено и затаились. Когда парочка приблизилась, я услышала голос, показавшийся мне знакомым.
— Нет тебя красивее, Марийка, — глухо произнес голос, и я вздрогнула.
Осторожно раздвинув сено, посмотрела. Да, это был, несомненно, Атанас. Луна отлично освещала его статную фигуру. Волосы были темными и короткими, лицо выглядело намного моложе, что меня удивило. Я знала, что вампиры остаются на века в том возрасте и виде, в котором перенесли превращение. Но, может, Атанас просто изменил свою внешность ради этой девушки? Вампиры легко это делают. Затаившись, я стала внимательно смотреть и слушать. Девушка была юна и хороша собой, классический образчик славянской красоты — длинная, толстая русая коса, мягкие черты свежего румяного лица, большие светлые глаза, статная фигура. Я изучала их одежду, но век, в который мы попали, было определить довольно сложно. Атанас, одетый в синюю рубашку и черные брюки, заправленные в сапоги, выглядел как обычный горожанин. На Марийке была пышная ситцевая юбка в мелкий цветочек, белая кофточка. Она сняла с головы голубой платок и повязала его на шею. В ее руке белел букетик полевых ромашек, и она машинально теребила их, срывая лепестки. Говорили они на смеси старого русского и украинского, но смысл сказанного легко улавливался.
— Ты гарний парубок
[17]
, Танасик! — ласково сказала она. — Но мой батько против! Небажаний
[18]
ты ему.
— Что мне батько? — глухо проговорил Атанас и взял ее за руку. — Я люблю тебя больше всего на свете!
— И я тебя кохаю… дюже, — тихо ответила Марийка.
Они стояли возле стога, и мы слышали каждое слово. Атанас шумно вздохнул, потом торопливо и взволнованно заговорил о том, как тоскует по ней, как мучается. Марийка слушала, опустив голову. Когда он замолчал, она смущенно сказала, что тоже тоскует и ее сердце отдано ему. Они обнялись и уселись возле стога. Я испугалась за девушку и закрыла глаза, спрятав лицо на груди Грега. Он меня обнял. Мы слышали внизу тихую возню, вскрики, смущенный смех, звуки поцелуев. Вдруг все стихло. Через какое-то время раздался тихий стон. В нем было столько муки, что у меня сердце заныло. И снова наступила тишина. Мы лежали, не шевелясь. Вдруг раздалось глухое рычание. Мы оторвались друг от друга и подползли к краю стога. Увидели распростертую внизу Марийку. Она лежала на спине, раскинув руки, на белой блузке темнели пятна крови, на шее виднелись раны от укуса. Ее лицо с распахнутыми остановившимися глазами было обращено к небу. В лунном свете оно казалось мертвенно-голубым. Черты застыли и заострились. Рядом сидел Атанас. Он словно окаменел, смотрел, не отрываясь, на Марийку. И вдруг поднял голову и взвыл так, что у меня все заледенело внутри от ужаса. Это был поистине вопль вселенской скорби. В этот момент вдали показались огни, послышались крики. Мы увидели идущих людей. Они были с факелами и кольями. Но Атанас не двинулся с места. Лишь перестал выть. С изумлением я заметила, что он на глазах стал стареть, его лицо изрезали морщины, волосы поседели, глаза запали.
