— Ты обойдешь агентства, посмотри, что там можно выудить. Я вернусь в участок на такси и свяжусь с иммиграционной службой, — сказал он, оттолкнулся от капота и одним плавным движением открыл для Дженет дверь.
Сержант села за руль и опустила боковое стекло.
— Что, по-вашему, сделала Хисако с этими развалившимися на части в госпитале парнями?
Брэшер одарил ее ласковой и совсем не веселой улыбкой.
— Возможно, ничего, но она меня заинтересовала, — сказал он.
Инспектор смотрел вслед исчезнувшей в потоке дорожного движения машине. Конечно, Дженет права. Разделаться с дюжиной крепких, молодых мужчин — не орешки пощелкать. И тот факт, что есть свидетели того, что японка целовала каждого из этих парней незадолго до их смерти, еще не доказывает, что она причастна к их гибели. Брэшер не жаловал совпадения. Он не знал, как связаны между собой эти два отдельных факта, но интуиция подсказывала ему, что связь есть. Инспектору повезло с такси, и уже через десять минут он был в участке.
Только Брэшер открыл дверь в свой кабинет, его окликнул коронер:
— Привет, папаша. Ты занимаешься этим клубом наказанных парней, верно?
Брэшер кивнул.
— Еще две, — с загадочным видом сказал коронер.
— Еще две? — эхом отозвался Брэшер.
— Еще две… э-э… подозрительные смерти.
Коронер положил на стол перед инспектором два листа бумаги. Брэшер просмотрел их и удивленно поднял глаза на коронера.
— Почему мне раньше об этом не сообщили? — с угрозой в голосе спросил он.
— Это два отдельных случая. Для нас из одного не следует другое, — ловко вывернулся коронер.
— Ладно. Свяжитесь с японским посольством. Узнайте, что им известно о женщине по имени Хисако. Вероятно, она совсем недавно прибыла в Лондон. Может быть, с их торговой делегацией.
Коронер кивнул и вышел из кабинета. Брэшер секунду подумал и уже собрался пойти следом, когда зазвонил телефон.
Большой деревянный ящик оградили лентой с надписью «Полиция. Проход запрещен». Брэшер медленно обошел его кругом. Боковая стенка ящика была слегка приоткрыта, инспектор потянул ее на себя и заглянул внутрь. Смотреть было не на что. Грубо обшитые доски на нижнем уровне да закрепленные на стенках стропы. Дженет опрашивала охранников, Брэшер подозвал ее к себе.
— Посмотри, сможешь залезть внутрь?
Дженет, будучи пяти футов девяти дюймов ростом, не смогла протиснуться в предлагаемый вход в ящик.
— Сбросить бы пару стоунов и отпилить ноги по колено, — предложила она.
Брэшер помог ей выбраться из ящика.
— Что удалось узнать у охранников? — спросил он.
— Они ничего не знают, — выпрямившись во весь рост, ответила Дженет. — Джим Бейли проработал здесь около двадцати лет, в конце года уходит на пенсию. — Сержант подумала и поправилась: — Ушел бы.
— А матрос?
Дженет достала свой блокнот.
— Таки Такамуро, двадцать восемь лет, из Сома. Госпитализирован вчера вечером, умер сегодня утром.
— Что-нибудь еще? — недовольно спросил инспектор.
Дженет покачала головой. У Брэшера зазвонил мобильный телефон, он вытащил его из кармана и сказал:
— Брэшер.
Некоторое время он внимательно, не перебивая, слушал, потом спросил:
— Вы в этом… уверены? Хорошо, выпустите бюллетень и дайте мне знать, если что-то прояснится.
— Есть ответ из японского посольства, — сказал инспектор и убрал телефон в карман. — Хисако нет в списке торговой делегации, и никто с таким именем или похожей внешностью не въезжал в страну в последние десять дней. — Брэшер обдумал дальнейшую информацию и продолжил: — Тем не менее имеется рапорт о некой Хисако, исчезнувшей из военного госпиталя в Сома. Описание соответствует, и это могла бы быть она, если бы не одна вещь. У этой Хисако очень редкое лимфатическое заболевание, и практически с самого рождения она жила в изолированной от внешних воздействий капсуле. Врачи настаивают на том, что сейчас она должна быть мертва. И ты знаешь, чем вызвана ее болезнь? — Брэшер глубоко вздохнул и сам ответил на свой вопрос: — Радиация после бомбы, сброшенной янки на Нагасаки.
Дженет нахмурилась, подошла к краю пирса и задумчиво посмотрела на воду.
— Хисако не может быть такой старой, — медленно сказала она.
Брэшер согласно кивнул:
— Она и не старая. Облучились ее родители. Это не отразилось на них, но разрушительно повлияло на здоровье их дочери.
Инспектор подумал с минуту и спросил:
— Эти вырезки в проспекте… в одной имеется кое-какая информация о прошлом сенатора Мэнхема. Он был в эскадре бомбардировщиков, что громила японцев.
К тому времени, когда Брэшер и Дженет прибыли в японское посольство, вечер был в самом разгаре. В посольстве категорически отказались предоставить полицейским статус секьюрити и настояли на том, что они будут приняты исключительно как гости.
В приглашении было указано время: с 20:00 до 22:30. Без четверти десять Брэшер начал задумываться о том, не стали ли они жертвой слишком частых просмотров фильмов с Арни Шварценеггером. Если рассуждать рационально и непредвзято, вся их теория — глупость. Как может смертельно больная женщина проделать весь путь от Японии до Лондона, при этом оставить за собой жуткие смертельные случаи и продолжать передвигаться, как вполне здоровый человек?
Инспектор уже хотел предложить Дженет забрать пальто и уйти с вечеринки, но тут монотонный гул голосов начал прерываться отдельными комментариями. Брэшер огляделся по сторонам. Все взоры были устремлены к парадному входу.
Брэшер не был готов увидеть воплощение совершенной красоты. В дверях стояла изящная женщина, она была невысокого роста, но сложена идеально. Ее иссиня-черные волосы были забраны наверх и закреплены яркими лакированными гребнями. Шелковое светло-голубое кимоно окутывало японку с головы до ног, но тонкая материя не могла замаскировать прекрасное женское тело.
Дженет, чтобы привлечь внимание Брэшера, похлопала его по плечу.
— И что дальше? — просто, но по делу спросила она.
Брэшер встряхнулся и постарался сконцентрироваться на работе.
— Просто присматривай за ней.
Сенатор увлеченно представлял Хисако гостям. Он явно был сражен японкой. Мэнхем гарцевал по залу, тщетно пытаясь сбросить лет пятьдесят, и не замечал злобные взгляды, которые метала в его сторону супруга. Через полчаса гости начали понемногу расходиться. Брэшер встал у парадных дверей и подозвал к себе Дженет.
— Когда она будет выходить, — проинструктировал он, — представься и пригласи ее проехать в участок. Возникнут проблемы — арестуй.
Дженет поморщилась:
