– Ты меня удивляешь, подменыш! Я знал, что ты сильна, но мне даже не снилось, что у тебя столь твердая воля. Давно я уже не встречал такого противника. Это почти заставляет меня усомниться в своем превосходстве. Почти.
Из груди Моргана вырвалось щупальце, арканом закрутилось над его головой. Еще два высунулись из боков, быстро обернулись вокруг талии, рук и ног Сони. Она зашипела, когда кольца стали сжиматься, и это шипение перешло в вопль, когда тысячи игольчатых крошечных пастей вцепились в ее плоть.
~~
И она снова оказалась в физическом мире, свернувшись в позе эмбриона на полу библиотеки. Оказалась ли? Она все еще осознавала себя там, в Месте, Которого Нет, но в то же время ощущала щекой прикосновение ковра. Над ней склонилась оболочка Моргана, присела, как горгулья на карнизе собора. Уцелевший глаз так далеко закатился под лоб, что казался мраморным шариком.
Черт тебя дери, не валяйся ты так, вдыхая пыль! Убей его! Убей его, пока он не понял, что поймал лишь половину нас!
Почему-то голос Другой звучал слабее.
Половину нас? Что она этим хочет сказать?
Перестань ты гадать о двойственности природы и коли эту сволочь!
Онемевшими пальцами Соня попыталась нашарить в кармане нож. Где же он? Где?
~~
Морган сильнее сдавил образ противницы, сокрушая иллюзию мяса и костей, чтобы вызвать настоящую боль.
– Ты знаешь, что происходит с телом, когда разрушают образ, малышка? Немножко похоже на лоботомию души. Другая плюнула в лицо Моргану струёй крови.
– Подавись!
Соня увидела нож там, где уронила его при первой атаке. Контроль Моргана над ее телом ослаб, но ощущение в руках было такое, будто мозг в костях заменили свинцом. Она заставила правый кулак разжаться и медленно, мучительно подвинуться к открытому ножу.
~~
Боль цвета взорванного солнца наполнила глаза и уши Другой. Чем яростней она отбивалась, тем сильнее давили кольца, но Другая отказывалась замереть. Не в ее натуре сдаваться.
Морган втянул свои придатки, подвесив пленницу в дюйме от своего восстановленного лица. В реальном мире резаная рана от ножа навечно превратит его улыбку в шутовской оскал. Но здесь, в Месте, Которого Нет, можно не обращать внимания на такие мелочи.
– Ты красива, ты так сладко смертоносна, дорогая! Это было незабываемо, и напоминание о твоей убийственной ловкости я пронесу сквозь столетия. – Он коснулся щеки, будто в ласковом прощальном поцелуе. – Я должен закончить наш маленький роман... но только сначала ты мне скажешь, где спрятала потомство моего производителя.
– Чтоб ты лопнул!
~~
Не получалось. Соня не могла разогнуть пальцы, чтобы достать до ножа. Ей предстоит погибнуть. А победа была рядом. Так рядом!
Что-то размером с мужскую руку отделилось оттени у стены и побежало к ножу, лежащему у пальцев Сони. Когда этоприблизилось, Соня поняла, что это и есть мужская рука, хоть и с шестью пальцами.
– Забавно, не помню, когда ты выпала из моего кармана, – прошептала Соня.
Рука Славы пальцами толкнула лезвие в сторону протянутой руки Сони.
– Молодец, девочка!
~~
– Скажи мне, где ребенок, подменыш! Говори!
Кровь лилась у Другой из ноздрей, слезных протоков и ушей. Щупальца сжались еще сильнее, давя внутренние органы в кашу.
– Не знаю. – Это не было полной ложью.
– Ну-ну, моя талантливая дочка! Ты могла бы выдумать и получше.
– Зачем тебе ребенок?
– Потому что он мой. Это была моя идея – его создать, а плоды деяния должны принадлежать тому, кто его совершил. Потомство моих производителей поможет мне создать новое общество из живых вампиров.
Другая засмеялась, обрызгав Моргана кровью.
– Кретин недоделанный! Ты сам не знаешь, что создал!
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что ребенок не вампир, идиот! Он серафим!
– Лжешь!
Другая снова засмеялась, только сильнее.
– Видел бы ты свою рожу, когда ты это услышал! В чем дело, покойничек? В штаны наложил?
– Заткнись! Заткнись, будь ты проклята! Перестань смеяться!
– А ты меня заставь!
– Будь ты трижды проклята, Соня Блу! Я хотел оказать тебе милосердие, но теперь я удовлетворюсь, лишь освежевав тебя до костей!
Окровавленное лицо Другой прорезала острая белая ухмылка.
– А с чего ты решил, что я Соня?
~~
Размахивая руками, в библиотеку влетел Несносная Муха.
– Милорд! Милорд!
Лорд Морган не шевельнулся, не издал ни звука, сидя над телом дикарки. Несносная Муха протянул руку и осторожно тронул хозяина за плечо. Правый глаз Моргана выглянул из-подо лба, уставился на Несносную Муху тяжелым гневным взглядом.
– В чем дело? Ты не видишь, что я занят?
– Милорд, пиротик покинул тело! Он поджег дом!
– Что?
– Огонь повсюду! В южном крыле уже рухнули шестой и пятый этажи! Милорд, солнце встает! Надо уйти отсюда, пока не рухнуло все здание!
– А где Хауэлл?
– Я могу только предположить, что доктор и все прочие мертвы, милорд. Никаких следов их я не обнаружил при самом широком сканировании.
– Очень хорошо. Иди и приготовь «ролле». Я сразу приду, только позабочусь о моей... дочери.
– А вот черта с два, мертвяк! – выдохнула Соня, вонзая серебро ножа в незащищенную грудь Моргана.
Морган заверещал, как старая баба, вскочил и стал раздирать свой дорогой костюм. Края раны уже чернели от контакта с серебром.
– Яд! Яд! Ах ты мерзкая девчонка!
Он вопил, сдирая гниющую плоть с груди голыми руками, пытаясь не дать заразе распространиться на все тело.
– Мерзость! Мерзость!
Соня встала, шатаясь. Кровь побежала по затекшим мышцам, а с нею – боль. Она еще раз попыталась полоснуть Моргана, но зрение застилал дым, наполняющий комнату. Несносная Муха схватил своего хозяина и бросился с ним к дверям.
Соня попыталась бежать следом, но голова болела невообразимо. Пройдя несколько шагов, она рухнула на колени, давясь дымом. Морган убегает, и она должна его остановить. Убить. Покончить с этим раз и навсегда. Если она погибнет под тоннами горящих бревен, какая разница? Кто будет оплакивать ее смерть? Кто хотя бы заметит?
Тело тряслось в припадке кашля, и вдруг Соня заметила, как тихо стало в голове. Ехидный голос Другой, ее постоянной спутницы почти двадцать лет, странно молчал.
